Граф побледнел. Я его уел.
— Андреев, никто вам войну не объявляет.
— Граф Андреев, на минуточку. И тогда мы все согласимся, что ваш внук в расстроенных чувствах не смотрел под ноги и упал лицом об брусчатку.
— Ххх…хоро…шо. Идет.
— Да и кроме того, ваше благородие, у вас есть внучки. Если я приду к вам и начну домогаться кого-то из них, и получу пластику лица бесплатно и на месте от их братьев, то вы мне должны заводик. Нехороший инцидент и прецедент. Так братья перестанут защищать честь сестер.
— Я понял… я накажу внука.
— Достаточно будет морального внушения на тему где он не прав. — улыбнулся я доброжелательно. — Раз мы закончили о грустном, давайте поговорим о возможном сотрудничестве, у меня ткани, у вас кожа с мехом. Оторочить бы что мехом наружу. Что-нибудь вместе получится сделать? — заставил я его перестать желать немедленно уйти отсюда.
В бронированном лимузине Горностаевых.
— Дедушка, какие новости? — спросил внук рода Горностаевых.
Старый граф шлепнул леща, но не сильно, для психологического эффекта:
— Ты не на ту юбку позарился. Я чуть ему не отдал одну из наших фабрик. Её брат хищник каких поискать. Единственное, что его остановило, нежелание привлекать внимание, у него меньше людей, чем у остальных графов в губернии.
— Но как так? — чуть не плача прохныкал Игорь.
— Так вот. Ты почему не справился какой у неё ранг? Не говори ничего, внучок, у неё пятнадцатый ранг. Мы её недостойны. Я сильнейший в нашем роду. Но я стар. А она молодая. На год младше тебя. А глава рода Андреевых… мне жарко рядом с ним сидеть было, внучок. Он сильнее меня. Он вообще монстр…
— Но он как минимум должен нам!
— Ничего он нам не должен. Сильные слабым ничего не должны. Мы сейчас прошли краями… Не смей приближаться к девочке, иначе самое малое, что ждет нашу семью, это твой уход в их род.
— В род из двух человек?
— В род может и с проблемами, но, как он выразился, несопоставимыми финансовыми ресурсами с нашим. У него их текстильная фабрика стоит столько же, сколько все наши меховые и кожаные дела. А у него еще есть разное прочее. Собственности на сотни миллионов рублей, даже если и не такой доходной, но на круг, больше, чем у нас. Внук, сколько у нас стоит в гараже коробочек с пушкой? Пять? А на ходу? Три? Знаешь, что я увидел? Гвардейцы мыли двадцать более современных БМП, чем у нас. Он недвусмысленно намекает, что он готов к обострению. И кроме того, с чего ты решил, что он готов остаться единственным в роду? Он выдвигает невыполнимые для большинства условия. Скорее всего, он будет искать доноров из купеческого сословия.
— Но это простолюдины! — сказал Горностаев младший.
— Это и преимущество. Они будут ему обязаны всем за обретённый статус, а купеческий род просто упадет ему под руку. В современном мире порода — это рудимент. Мы будем держаться за благородный статус ради традиций, ибо так проще. Но на самом деле все решают деньги. Мы за последние сто лет сильно потеряли в положении, несмотря на все те вольности, что мы выбили из царя во время Великой Войны. Купцы нас теснят. Из ста богатейших фамилий Империи, внучок, исключая князей императорской крови, семьдесят три купцы. Чего стоит только Руссо-Балт, это ведь несколько купцов его подняли с колен после Великой Войны и перевезли в Выборгское Княжество. А ты в курсе, что их потомки отказываются от дворянства? На какой машине мы возим свои благородные жопы? На машине, которую собрали на купеческом заводе. Нет, он правильно думает, нужно соединяться с купцами, пока они нас не поглотили.
— Но дедушка, почему они не получают дворянство? — не понимающе спросил внучок.
— Потому что ты получаешь головную боль и подпекающую задницу табуретку с двумя ножками. И он каким-то образом поиграл со мной на втором. Едем домой за юристом рода и управляющим. Буду с ними обсуждать его предложение.
— Оно толковое?
— Более чем, но на первый взгляд. Всему нужен счёт и правильная юридическая форма.
— Брат, как все прошло? — спросила сестра, руководившая парадом техники.
— Я наглее его, так что, вышло отлично. Но в следующий раз не молчи. Такие проблемы надо решать или сразу, или хотя бы, знать о них.
— Прости, брат. Я боялась, что ты согласишься.
— Ты в праве сама решать, кто будет тебе парой. Но учти, из рода не отпущу, это единственное мое условие.
Она аж вся просияла:
— Спасибо, Андрюша.
К нам подошел начальник охраны, татарин из Симбирска, Карабулатов Загид.
— Загид Маратович, что такое? — спросил я, приготовившись ко всякому.
— Там… люди Штормовых подъехали сразу после Горностаевых. Их целый автобус. — смущенно ответил безопасник. — Среди них Федот Денисович.
— Дядя Федя? — удивился я.
Вот уж случай. Денисов Федот Денисович, начальник личной охраны матери. Они, пятнадцать человек, пришли в род с ней и приносили клятву лично ей. После её смерти, они по праву вернулись к роду Штормовых. Вот только я сейчас насчитал у автобуса, заехавшего к нам, тридцать человек. Ничего не пойму.
— Андрей Александрович. Для начала прочтите это. — протянул Федот Денисович конверт.
Как интересно, чернила, которые выцветают за несколько часов. Они уже начали пропадать. А написано следующее:
«Андрей, от имени рода прошу простить, что не прибыли на похороны Кристины, как и твоего отца, Александра. Возможно между нами и были неприятные моменты, но быльем уже поросло. Тем не менее, слова, брошенные впопыхах и в гневе, они были брошены на людях, и я сожалею о них. Но не это было причиной нашего отсутствия. Мы узнали об их смерти уже после похорон, когда приехали люди Денисова. Проводить в последний путь мы должны были. Обещаю, на годовщину смерти я лично приеду помянуть твоих родителей.
Я знаю, что у тебя сейчас проблемы с людьми. К тем, что хотели вернуться, есть новобранцы. Они проходили службу на границе с Франкским Египтом. Возможно тебе известно, но год назад там был инцидент, который развили местные из-за удобного водопоя на берегу Нила. Местные позвали пограничников с обоих сторон. Они прибыли в подмогу. Но всех собак спустили на них, а не на эфиопских пограничников. Они еще не приносили клятву нам, но будь уверен, они достойны стать вассалом рода, можешь смело обменяться обязательствами.
Я мог бы их оставить себе, но эти люди тебе нужнее в свете заявлений Императора. И еще, не вздумай лезть в Польшу, там будет жарче, чем где бы то ни было еще. Пшеки может и сами лезут на медведя, но удали им не занимать. Это будет война траншей и артиллерии. Знаю, там твои родовые земли, и ты обязан отвоевать их, но оно того не стоит, уж поверь старому вояке. Снаряду всю равно, рядовой ты, или чин у тебя из четырнадцати овчин, подразделение СпН, или БК подносишь, без разницы, руки в той стороне, ноги туда собирать иди. Только медалька останется. Нет, в Польше пусть разбирается Императорская Армия. Кстати, а ты не присматриваешь себе что-нибудь в южных морях? Вот там для родовых войск самое оно».
Он про снаряды прав. Но мой род будет полезней всего именно в Польше. Но я обещал сестре, что туда ни ногой. Да и позиция моряка понятна, он моряк, к сухопутным действиям не привык. Война не завтра же начнётся. Есть время подготовиться. То, что придется передавать часть гвардии, это точно. Вот самому стоит ли? Я навоевался. Мне в руки упала пусть и маленькая, но промышленная империя Андреевых. Хочу мирными делами заниматься, а тут мешаются. Ладно. Где там ближайшая аномалия? Надо будет проверить возможности магии этого мира.
— Федот Денисович, скажите, а почему вы не обратились сразу ко мне, а уехали в Новороссийск?
— К вам не впускали, так что я даже обсудить варианты не мог.
— Понятно. И не впустили бы. Сестра правильно делала. Нечего всем знать, что я чуть живой валяюсь в постели после попытки отравить меня на поминках. — я сжег бумагу чтобы точно никто не прочел. — Что написано в ней знаешь?
— Только важное про меня и моих людей.
