В ответ на мое молчание Мо Цин на мгновение посуровел:
– Я так легко справился с ними лишь потому, что битва с тобой их вымотала.
Хм-м… Пока я думала, как выйти из неловкого положения, он сам позаботился о моей репутации… Я не сдержала смеха. Невольно вспомнился случай, который, как мне казалось, давно стерся из моей памяти.
После спасения Мо Цина я часто показывала ему различные приемы боевых искусств. Но однажды случайно упала, причем очень нелепо. Мне стало настолько неловко, что даже вставать не хотелось. И тогда он поступил точно так же: присел рядом и помог найти оправдание – принизил себя лишь для того, чтобы не смущать меня.
Он знал, что я дорожу своей силой, знал о моей жажде к победе и по-прежнему делал все возможное, чтобы сохранить мою гордость. Раньше я была слишком легкомысленна и не заподозрила ничего странного, а теперь поняла, что движет Мо Цином. Только сейчас мне стало ясно, как сильно он опечалился и что за боль таилась в его глазах в тот день, когда я решила оставить школу и отправиться на поиски Ло Минсюаня… Вот каково это, когда кто-то болеет за тебя всем сердцем.
Это воспоминание разожгло во мне ненависть с новой силой. Я впилась в Ло Минсюаня взглядом. Во всем виноват он!
В этот же миг золотой бессмертный взмахнул мечом Феникса Небесного Закона. Раздался громкий чистый звук, и земля слегка задрожала. Я подняла голову: звонкий крик донесся от впадины на вершине горы Ветров. Божественная птица медленно воспарила к облакам, подобно солнцу, вставшему из-за гор. Я когда-то слышала, что на вершине горы Ветров обитают фениксы, и все же это была просто легенда. Кто бы мог подумать, что они существуют на самом деле!
Лицо Мо Цина застыло в глубокой сосредоточенности. Я протянула ему меч Невыносимой Тяжести:
– Никогда прежде мне не приходилось сражаться с фениксом, поэтому не знаю, сумею ли его одолеть. Лучше возьми меч…
Мо Цин прервал меня, но я не расслышала его слов. Ло Минсюань тихо рассмеялся и тут же сплюнул кровь. Похоже, на призыв феникса у него ушли последние силы.
– Лу Чжаояо! Ты ведь хотела отомстить за дорогого тебе человека? Тогда почему бы тебе не сразиться с фениксом? Из-за печати Повелителя Демонов я долго не мог сражаться, поэтому старика, который спас тебя, сжег дотла он.
На тыльной стороне моей руки мгновенно проступили вены. Я схватилась за рукоять меча Невыносимой Тяжести и почувствовала горький привкус во рту. Не обращая внимания на сопротивление клинка, я вынула его из ножен и выпустила ауру, целясь в Ло Минсюаня. Он должен умереть!
Рядом мелькнул силуэт Мо Цина, и меня обдало волной жара: густой лес вокруг нас феникс вмиг превратил в яркое море огня. Свирепое пламя полыхало не тише кипящей ярости в моем сердце. Когда меч Невыносимой Тяжести столкнулся с мечом Феникса Небесного Закона, воздушный поток погасил это пламя. Но стоило божественной птице вновь взмахнуть крыльями, как огонь вспыхнул снова и землю выжгло дотла. К нашей удаче, на этот раз феникс не пикировал, а взмыл ввысь: похоже, это Мо Цин отвлек его.
Что ж, из-за ран самому Ло Минсюаню не хватит сил сразиться со мной, значит, осталась всего одна трудность – вонзить меч прямо в его сердце! Когда я нанесла удар, энергия меча Невыносимой Тяжести приоткрыла печать Защиты Бессмертного на его груди, образовав крошечную щель.
В тот же миг меч Невыносимой Тяжести перестал повиноваться мне. Пальцы начали неметь, я едва удерживала рукоять. Только не сейчас! Еще один удар, всего один – и защитная печать Ло Минсюаня расколется! Я стиснула зубы и крепко сжала клинок.
– Будь немного послушнее, – прошептала я. – Совсем немного. Может, однажды ты станешь моим.
Не знаю, слышал ли меч мои слова и что изменилось бы, если бы он в самом деле их понял. Я просто дождалась, пока его сопротивление ослабнет, а затем крепко схватила рукоять обеими руками и направила меч прямо в грудь Ло Минсюаня. Один взмах – и острие вошло в тело. Золотой бессмертный застонал, и энергия меча отшвырнула его. Защитная печать наконец сломана! Едва я обрадовалась, меч Невыносимой Тяжести яростно запротестовал. Рукоять затряслась в моих ладонях, и пальцы снова онемели. Мне пришлось бросить клинок, благо Ло Минсюаню все равно никуда не деться: даже без меча Невыносимой Тяжести, просто полагаясь на грубую силу, я вполне могу забрать его оружие, вонзить ему в грудь и запечатать своей демонической кровью!
Времени оставалось совсем немного, поэтому я бросилась в последний бой. Одной рукой крепко прижав левую ладонь врага к земле, другой изо всех сил вывернула его руку и направила оружие Ло Минсюаня в него самого. Он все больше поддавался.
Внезапно мое сердце охватила тревога, и оно на мгновение замерло. Это ощущение было мне хорошо знакомо: так происходило каждый раз, когда моя душа покидала тело Чжиянь. Так не пойдет… Разве можно потерпеть неудачу в самый последний момент?
И все же я отвлеклась и ослабила напор, пронзить грудь Ло Минсюаня никак не получалось. Нет, так просто я не сдамся… Я… Тут мое внимание привлекло какое-то движение. Лю Сужо поднялась с земли и отползла, затем взяла меч-самку и начала призывать силы, собираясь метнуть его мне в спину.
В моей голове созрел дерзкий план. В тот момент, когда Лю Сужо пронзила меня мечом, я высвободила всю свою энергию. Подобно простому смертному, который никогда не занимался культивацией, она проткнула мое тело клинком, и острие вошло в грудь Ло Минсюаня. А вместе с лезвием в его сердце попала моя кровь. Глядя, как лицо золотого бессмертного смертельно побледнело, я тихо произнесла заклинание печати. Лю Сужо застыла, даже позабыв вынуть меч. Она зажала уши руками и закричала, словно сумасшедшая:
– Нет! Нет! Замолчи! Это невозможно!
Лю Сужо хорошо помнила эти слова, а Ло Минсюань тем более. Много лет назад на их свадьбе это заклинание погрузило его в глубокий вечный сон. После каждого слова, каждой фразы, каждой паузы тело золотого бессмертного деревенело все больше, пока наконец его глаза не закрылись, а дыхание не замедлилось, как будто он крепко заснул.
Лю Сужо скорбно закричала. Не в силах вымолвить ни слова, точно разучившись говорить, она лишь громко рыдала.
Не доставая клинок из своего холодного сердца, я оглянулась:
– Наконец эта пьеса закончилась.
Ло Минсюань погиб от ее руки.
– Все вернулось на круги своя.
Он возвратился к вечному сну, а Лю Сужо – к безумию.
Вдруг среди облаков вспыхнул огонь и раздался скорбный крик феникса. Небо стало кроваво-красным – то ли из-за крови божественной птицы, то ли из-за пламени. Я посмотрела вверх и увидела, как кто-то в крови и огне спускается с небес. Пронзительные крики Лю Сужо затихли. Ее ци уничтожило пламя, и она умерла на месте.
Я оттолкнулась от тела Ло Минсюаня и, спотыкаясь, поплелась к Мо Цину. В своих темно-красных одеяниях на фоне пламенного неба я, вероятно, напоминала злого духа из легенды. Иначе отчего грозный Мо Цин, который голыми руками поджарил феникса, так испугался?
Глаза застила пелена, от лица отхлынула кровь.
– Мо Цин, – позвала я, протянула руку к его лицу и пожаловалась: – Твой меч Невыносимой Тяжести ужасно непослушен.
Я схватила его за подбородок, и лезвие, торчащее из моей груди, коснулось его груди.
– Не то что ты…
В следующее мгновение я притянула его к себе и поцеловала, прикусив его ледяные дрожащие губы.
«Не то что ты… Ты относился ко мне слишком хорошо, слишком бережно. Так хорошо, что, когда пришло время уходить, мое сердце заболело еще сильнее, чем из-за вражеского меча…»
– Мое время истекло. – Я отпустила его и сделала шаг назад. – Не плачь.
«Не плачь. Я и так была мертва, не о чем печалиться…»
Через мгновение сердце не выдержало и плоть перестала подчиняться. Едва моя душа отлетела, тело потянуло назад. Пройдя сквозь меня, Мо Цин хватался за пустую, разрушающуюся оболочку.
– Лу Чжаояо!
Он снова позвал меня по имени, напуганный, беспомощный, совсем как ребенок. Несмотря на его зов, тело будто разлетелось вдребезги, превратившись в крошечные пылающие пятна крови, похожие на языки пламени, падающие с неба. Раздался хлопок, и частички растворились в воздухе.
