Ознакомительная версия.
У Глеба не было сил ни на спор, ни на препирательства. Он отвел взгляд от широкого лица воеводы, обошел его громоздкую фигуру и, не проронив ни слова, вошел в терем.
Час спустя, лежа на мягком тюфяке, набитом гусиным пухом и сухим мхом, Глеб обдумывал все, что услышал и увидел за день. На сердце у Глеба было тревожно, неприятные предчувствия терзали его душу.
Стараясь успокоиться, Первоход взглянул на свою потертую кожаную сумку, лежавшую на полу. В сумке лежали чудны́е вещи, отнятые у барыги Бельмеца. Вспомнив о них, Глеб почувствовал себя чуть увереннее. Вещицы не первоклассные. Но все же это лучше, чем ничего.
Белокрылые твари, конечно же, прилетают в город из Гиблого места. А Глеб предпочитал не соваться в Гиблое место, не имея при себе хотя бы одной чуднóй вещи. Эти вещи не только давали ему уверенность в себе, но и служили своеобразным оберегом, или скорее чем-то вроде пропуска. Он не раз замечал, что к тем, у кого в кармане лежит чуднáя вещь, Гиблое место относится с большим доверием и дает больше шансов на выживание.
Глеб отвел взгляд от сумки и перевернулся на другой бок. Он вдруг поймал себя на мысли, что гиблая чащоба тянет его. И если бы у Добровола не нашлось для него задания, он бы, пожалуй, придумал себе задание сам.
Интересно, что Гиблое место приготовит для Глеба на этот раз? Глеб сомкнул глаза, и в полудреме ему привиделось что-то вроде вещего сна. Он видел белые фигуры Призрачных всадников, вспарывающих животы стрельцам, видел странных людей с волчьими головами, видел чьи-то огромные силуэты, похожие на силуэты деревьев, однако столь страшные, что от них хотелось бежать. И еще много всякого видел Глеб в этом странном полусне.
Приоткрыв на мгновение глаза и вернув себе способность мыслить здраво, Глеб вспомнил, что меч у него – из обычного хуралуга и совсем не заговоренный. Упыря таким мечом убить можно, а вот для волколака он не опаснее лесной коряги.
Снова закрыв глаза и постепенно погружаясь в сон, Глеб решил, что прямо с утра наведается к кузнецу Вакару и попросит его выковать новый меч.
Дом кузнеца Вакара стоял на отшибе. Добротный был дом, богатый. А за домом располагалась большая кузница, из которой доносился стук молота.
Глеб прошел к кузнице и распахнул дверь. Кузнец, хлестко работая молотом, что-то ковал. Он, без сомнения, заметил, что кто-то встал у открытой двери, однако труд свой не прервал, дабы проковка не остывала понапрасну. Лишь когда заготовка начала бледнеть, он вновь сунул ее в угли, раздул мехи и только потом обернулся.
– Вот это да! – Из-под закопченных губ Вакара сверкнули два ряда белых зубов. – Не думал, что еще когда-нибудь увижу тебя, Первоход.
Кузнец за те три года, что Глеб его не видел, сильно постарел. Он по-прежнему был широк в плечах и кряжист, но в кудрях и бороде его стало больше седины, чем рыжины. Вакар широко улыбнулся, вытер рукавом рубахи раскрасневшееся, потное лицо, швырнул на верстак клещи, затем снял рукавицы и отправил их туда же.
– Ну, здравствуй, Первоход. А я слышал, что ты сгинул в Мории.
– Слухи часто врут, Вакар.
– Когда они говорят о твоей гибели, то да. Я был уверен, что ты вернешься. И я рад видеть тебя живым.
Мужчины крепко обнялись.
– Я отвлек тебя от работы, – с улыбкой сказал Глеб.
Кузнец качнул головой.
– Работы у меня всегда много. А друзей – мало. Но скажи сразу: спрятать мне тебя или ты можешь ходить по городу открыто?
– Могу ходить открыто.
Вакар чуть прищурил светлые, умные глаза и коротко кивнул:
– Ясно. Тогда идем в дом.
Перед тем, как покинуть кузницу, здоровяк Вакар оставил поковку остывать на наковальне, а затем, обняв Глеба рукой за плечи, зашагал с ним к дому.
Через пять минут он уже потчевал гостя тем, что послали боги. На столе стояла чаша с крупяной похлебкой, приправленной салом. На оловянной тарелке лежал кусок вареной говядины, нарезанный ломтями. Рядом – полкаравая хлеба, свежего, но темного от куколя.
– Прости за скромный стол, – виновато произнес кузнец. – Это все, что есть. Выпьешь браги?
Глеб качнул головой:
– Нет. Я три года был под хмелем и соскучился по трезвой жизни.
– Значит, те ужасы, которые я слышал о Мории, правдивы?
– Ужасы всегда правдивы, Вакар. Этим они отличаются от хороших вестей.
– Пожалуй, ты прав, – раздумчиво протянул кузнец. Затем тряхнул кудлатой головой, перетянутой красной тесьмой, улыбнулся и сказал: – А ты давай ешь. Для ходока ты стал слишком тощ, и если тебя не откормить, кто-нибудь из охоронцев спутает тебя с оголодавшим упырем.
Глеб засмеялся и взял в руку деревянную ложку.
Кузнец, поглядывая на то, как Глеб ест похлебку, закусывая ее хлебом, взял кувшин и наполнил кружку брагой. Отхлебнул глоток, вытер рукавом рот и сказал:
– Слыхал про наши новости? Князь Добровол огородил Гиблое место кордонами. Говорят, что охраняют те кордоны сотни дружинников.
– И как? – поинтересовался Глеб, уминая хлеб. – Помогает?
Вакар усмехнулся.
– Не очень.
Глеб, проглотив последнюю ложку похлебки, отодвинул тарелку, взглянул на кузнеца и сказал:
– Благодарю за угощение, Вакар. А теперь давай о деле. Ты, должно быть, догадываешься, зачем я к тебе пришел?
Кузнец слегка прищурил красноватые веки и предположил:
– Тебе понадобился заговоренный меч?
– Угадал. Только не один, а два.
Вакар отхлебнул браги, мрачно пошевелил бровями и уточнил:
– Против кого я должен их заговорить, Первоход? Против людей или против темных тварей?
– Против темных тварей.
Морщинистое лицо кузнеца помрачнело.
– Значит, опять собрался в Гиблое место? – недовольным голосом вопросил он.
Глеб чуть склонил голову и ответил:
– Возможно.
– И зачем на этот раз?
– По заданию князя Добровола.
Лицо Вакара вытянулось от удивления. Несколько секунд он недоверчиво смотрел на Первохода, потом вздохнул и изрек:
– Воистину, что-то неправильно устроено в этом мире, если такие люди, как ты, служат таким злодеям, как Добровол, а не наоборот. Не по нраву мне этот твой поход, Глеб.
– Не беспокойся обо мне, друг, – мягко проговорил Первоход. – Может, найду тебе гриб бессмертия. Помнишь, ты когда-то о нем мечтал.
Вакар дернул щекой.
– Леший с ним, с грибом. Гиблое место сейчас не то, каким было три года назад, парень. Там творятся страшные и непонятные вещи.
– Там всегда творились страшные и непонятные вещи, – возразил Глеб. – Иначе бы его не называли Гиблым местом.
– Так-то оно так. Но сейчас там появилось что-то еще. Что-то, чему нет названия и от чего кровь стынет в жилах, даже в таких старых и крепких, как мои.
Ознакомительная версия.
