- А ты считаешь, что нужно с шашкой наголо броситься на врагов и резать, резать, резать? Или жечь, морозить, топить?
- А...
- Я не самый умный человек на свете, но понимаю хорошо, что не моими силами против двух сотен солдат идти. Уверен, что там еще и пяток шаманов имеется.
- Но как же ты собираешься спасать Ольку?
- А вот этим я сейчас и займусь...
Вернувшись назад на пару километров, я устроил короткий привал и занялся делом. Все срубленные деревянные заготовки разложил вокруг себя, собираясь довести до ума. Еще в пути я выжег и очистил от следов гари две 'трубы'. Сейчас я на деревянные шпильки укрепил понизу у каждой по поддону, на которые нанес знаки заклинания. Еще по одному заклятию досталось стволам. Закончив с 'трубами', я занялся снарядами. Тут работы было намного больше, так как приходилось зачаровывать каждый отдельно. Для начала расколол полуметровые чурбачки на лучинки, отрезав от каждого по тонкому 'блину'. Лучины постарался выровнять и заточил оба конца, сделав трехгранную 'иглу'. Получились обоюдоострые стрелки длиною в локоть и толщиною с мизинец.
Далее в центр каждого 'блина' вставил одну лучину и на каждый из этих предметов нанес разные заклинания. Окончательно сформировал заряд, когда обложил центральный пруток пачкой стрелок (каждая зачарована) и стянул шнурком. Всего успел сделать восемь снарядов, с которыми скоро должны познакомиться степняки.
- Уф, вроде что-то получилось, но пока не увидим результат, не узнаем насколько и что именно получилось, - проговорил я и подмигнул Кольке, обернувшимся на мои слова. - Выдвигаемся.
- Светает уже, - в ответ произнес парень и указал на розовую полоску горизонта. М-да, долго же я провозился и ведь работа моя сплошь халтура. Даже по меркам магического расчета, на такое способен лишь ученик и то не самый одаренный и усердный. Но в моем случае оправданием служила спешка. Ладно, будет время, вот тогда и займусь более детальной проработкой своей придумки. А пока у меня впереди сложный бой.
Свои орудия с расчетом к каждому из одного скелета-голема я расположил в трехстах метрах от вражеского лагеря. Оба оставшихся стрелка, я с Колькой и два богомола пошли в сторону степняков. Мы крались минут пять, и сумели подобраться довольно близко. По крайней мере, до ближайшего поста было чуть больше сотни метров, как раз уверенное поражение из 'воздушки'. Ближе идти было опасно, вдруг заметят? И так ради тишины пришлось снять с големов броню, оставив у тех только мечи со щитами, ружья и сумку с пулями.
- Тихо-то как, - прошептал почти в ухо Колька. - Эти нас даже и не услышали.
- Тишина не надолго, - шепотом ответил я и дал команду к атаке. За спиной раздался громкий хлопок, миг спустя что-то прошуршало над нашими головами и громко треснула... метрах в пятидесяти за лагерем степняков.
- Перелет, - прокомментировал я первый выстрел. - Ничего, сейчас возьмут поправку и... ну, что я говорил!
Очередной хлопок, шуршание и треск. Я почти вживую видел, как снаряд достиг своей самой высокой точки и стал отвесно падать на лагерь степняков. Как раз те засуетились после первого выстрела и повыскакивали из шатров. Метрах в пятнадцати над головами врагов активировались чары, что накладывал на центральную лучинку. Отсюда было неслышно, как лопнул связывающий шнурок, но треск, когда резко ускорились стрелки и стали по расходящемуся конусу вонзаться в землю, донеся до всех ушей. И почти сразу же послышались крики боли раненых людей, дикое ржание лошадей, которые поймали неоперенную стрелу. А следом за первым снярядом прилетел еще один, потом второй.
Я активировал заклинание дальнего зрения и с огромной радостью увидел, как на землю упали двое седобородых 'а-ля Хотабыч' степняков. Шаманы, вот это удача, да какая!
- А теперь наш выход, - торопливо проговорил я и, припомнив крылатую фразу из кинематографа громко прокричал. - Ко мне, упыри! Ко мне, вурдалаки!
Ускорение меня не подвело. Мои големы только начали движение, когда я уже был возле степняков. Удар, еще один... ускорение сбрасываю, чтобы не перенапрячься. Успеваю заметить, как парочка врагов рядом со мною кувырком летят на землю, получив по пуле в грудь. С другой стороны лагеря, где собралась большая часть степняков, слышны крики вопли, треск раскрываемых снарядов и звонкие удары зачарованных деревяшек, когда те сталкиваются с чем-то более крепким и прочным.
Так, а вот и кавалерия прибыла. Четверка големов и Колька, который неуверенно держал в правой руке саблю. Мой спутник находился в центре отряда, находясь под плотной охраной металлических солдат. Один из богомолов держался рядом с ним, второй крутился поблизости от первого, шинкуя подвернувшихся под его конечности врагов. Стрелки скелеты быстро перезаряжали ружья, тратя меньше десяти секунд на каждый выстрел.
Так, с этой стороны вроде все в порядке, можно идти дальше. Вновь ускоряюсь и передвигаюсь на пару десятков шагов вперед, попутно достается трем кочевникам. Хорошо так попадает, до самой смерти.
Еще вечером я хорошо рассмотрел чужой лагерь: в центре расположились шатры, по периметру посты, противоположной от нас стороны кроме стоячих, так сказать, охранников еще и конные видел, с правого края лагеря притулились несколько повозок и фургонов и именно к ним я сейчас направлялся. Чует мое сердце, что Ольку сперва стоит искать там, уж слишком выразителен вид у транспортных средств - решетки, решетки и решетки. Да и охрана стоит возле них. Вернее, стояла.
- Оля! Оля!
Срубив двух сторожей с короткими копьями, украшенных волчьими хвостами, я вернулся в обычный мир и подскочил к ближайшей клетке-фургону.
- Оля, ты здесь? Черт...
В ответ донесся тихий плач, чьи-то приглушенные вскрики и стоны.
- Оля! Демоны всех побери, да где же ты!?
Я уже было решил броситься в сторону шатров, вокруг которых носились избиваемые степняки, когда получил ответ.
- Влад? Я здесь! Владик, пожалуйста... слышишь?
Крики донеслись из совсем маленькой повозки, накрытой сверху куском плотной, выгоревшей под солнцем, ткани. Подскочив к ней, я попытался сдернуть полог, но не смог - последний за что-то зацепился или был привязан.
- Оля, здесь ты? - торопливо проговорил я.
- Здесь, здесь. Владик, я знала, что ты меня бросишь, знала...
Сквозь прутья мелькнуло лицо девушки, все в царапинах, с огромным синяком в пол-лица, заметный даже в темноте при неверном свете валяющихся под ногами факелов сторожей.
