Сказал и неожиданно почувствовал странное чувство, какое-то дано забытое… нет, не вспомнил. Да сильно и не напрягался, но ощущение понравилось. А чувство это самое обыденное для любого человека - свобода выбора.
В стеклянном кубе, где был заперт настоящий Вовчик, от мощного удара разбитой в кровь рукой появилась слабенькая трещинка. Он взревел и, не обращая внимания на боль, продолжил упрямо стучать по давшей слабину преграде.
- Гладий, ты в библиотеке служил, - обратился он к безразличному рабу, - читал о сражениях?
- Служил, читал, но не могу сообразить… - честно задумался, - это не относится к Служению.
- Относится, Гладий, я чувствую. Это лишняя тренировка, вспоминай.
- Не относится, Чик, - не согласился с ним бывший библиотекарь, - я по-прежнему не могу сообразить, - сказал без всякого сожаления.
- Но про варваров же вспомнил! - не согласился с ним бывший землянин.
- Не знаю, - пожал тот плечами, - теперь вспоминаются книги и… не вспоминаются. Много времени прошло. Когда я о варварах рассказывал? Давно. А что я тебе говорил? Не могу вспомнить…
Все изумленно молчали. Еще одна сторона рабства, о которой никто не задумывался: "лишние" знания забываются. Не зря их считали тупыми, поэтому и не вводили поголовно. В смысле рабство магическое, а "простое" - сколько угодно.
"Я тоже забываю?", испугался Вовчик, "нет, не похоже. Спасибо, Богиня- Флорина, что не даешь забывать!", на душе разлилось нежное тепло, которое тут же сменилось тягостным стыдом: "Как я мог, как я мог!". Слово "кукла" не прозвучало даже в мыслях.
- Чик, - с тревогой спросил Архип, - ты тоже?..
- Нет, - очнулся раб, - я - помню. О чем? - рекруты замерли - Ах, да! Как победить четырнадцать баранов. Верно?
Парни переглянулись.
- Заманить в засаду, расстрелять из луков. Оставшихся добить, - продолжил Чик. Раздался общий облегченный выдох.
- Я думал об этом, но как? - спросил Саргил.
- Поле, где мы обычно занимаемся, так? - начал рассуждать раб, - количество воинов известно, так? Оружие у всех одинаковое? - мысль постепенно раскручивалась.
В Месхитии шла зима. Баранов одели в суконные туники подлиннее, выдали суконные обмотки на ноги, плотные льняные плащи с подкладкой вот и все отличие зимнего обмундирования от летнего. Температура по ночам не опускалась ниже десяти градусов. О том, что на дворе зима напоминали лишь частые холодные дожди, да ставни на окнах. Зелень, на взгляд Вовчика, так и оставалась сочной. Единственное - не было цветов.
В день состязания повезло: дождь, не смотря на затянутое небо, не пошел. С учебного поля убрали полосу препятствий, кроме двух ям с водой, сколотили трибуну с навесом. На ней разместилось лагерное начальство, к которому присоединилась сама Викария. Возле неё пять Младших жриц и десяток служек. Вокруг поля распределилась почти тысяча зрителей - весь личный состав прихрамового военного лагеря, главного военного центра Месхитинского ордена Родящих. Срединная жрица Викария, она же мастер ордена (полноценный маг) занимала должность приора - отвечала за военную силу Месхитинских Родящих. Младшие жрицы - лагерные целительницы, в магии - ученицы, а служки - не до жрицы, ученицы во всем. Им больше всех не хватало праздника и, наконец, он состоится. Долгожданный отдых и развлечение. Впрочем, то было верно для всех.
Праздник чувствовался во всем: от нарядных одежд до игры настоящего оркестра из флейт, свирелей и барабанов. Атмосфера звенела предвкушением увлекательного события. Не хватало транспарантов, шариков и торжественных призывов через громкоговорители. Извините, ошибочка: мегафон был.
Комендант лагеря, Антифий, поймав кивок Викарии, объявил через раковину большого моллюска начало Состязания. Усиленный магией голос пронесся над всем двухсот шаговым полем, веселый гомон стих, музыка смолкла.
Все бараны с восторгом пялились на далеких жриц в ярких одеяниях, не говоря уже о рабах. Те смотрели с радостным облегчением, тоска в их сердцах сменилась благоговением и надеждой. Кроме Чика. Он, как остальные бараны восторгался недосягаемой красотой, понимал положение жриц и свое собственное, вожделел, завидовал их приближенности к его Богине, но привычная тоска не отступала. Самой Верховной рядом не было.
Первой прошла стрельба из лука. Ученики-наемники, естественно, оказались вне конкуренции, а среди рекрутов с перевесом в два очка победили никеевцы. Скидок на численное неравенство не делали.
По-жребию, учебный бой между рекрутскими десятками должен состояться последним. Схватки с наемниками что трифонцы, что никеевцы проиграли с треском. Раненых быстро, не жалея бальзамов и собственных сил, подлатали Младшие жрицы. Не был бы Вовчик рабом, он восхитился бы местной медициной, а так… воспринимал как должное. Эликсиры и бальзамы залечивали многочисленные травмы буквально за одну ночь, а перелом ноги сращивали за два дня. Однажды Кастора носили в лазарет - вернулся сияющий от счастья. Еще бы, там жрицы-целительницы. Хватило простого общения, любовное приключение обломилось. Баран, да еще и рекрут - извините.
Бой между рекрутами состоялся во вторую четверть дня. Многие зрители разошлись отдохнуть в преддверии выступления Кагана (привезли его в этом году!) и индивидуальными финальными схватками. Смотреть их после Кагана не так интересно, но традиция есть традиция, рабы предваряют экзамены баранов.
Трифон стоял, сжав кулаки, и горячо молил Гелиона о победе. Ставка сделана, соотношение один к полтора в пользу Никея, но не в этом суть. Спор давний, ежегодный и пока счет был равным. Очень хотелось утереть нос и вырваться, наконец, вперед, а то всегда догонял. Честно говоря, на этот набор надежда была слабая. Одно в этом году удивляло наставника, одновременно вгоняя в тоску: необычный Чик, но сейчас не о нем.
"Что они делают, идиоты!!!", чуть не в голос застонал Трифон и было от чего. Его бараны не выдержали и бросились в самоубийственную атаку.
Началось как обычно. Десятки с разных концов поля медленно сходились, изредка перебрасываясь стрелами. С такого расстояния больше на удачу. Вдруг трифонцы с диким воем, рассеянной толпой побежали на сближение. Никеевцы, секунду помешкав, начали массированный обстрел. Казалось бы все кончено, но не тут-то было. Попасть в движущуюся зигзагом мишень не просто, тем более баранов этому не учили. Атакующие отделались четырьмя, упавшими в лужи на скользком перешейке баранами и вырвались на половину противника. Всего восемь против четырнадцати. Никеевцы взревели и, побросав мешающие луки, кинулись на легкую добычу. Трифонцы мгновенно собрались вместе и встретили их… градом камней. Те на мгновенье опешили, но окончательно озверев, бросились, прикрываясь щитами, на оборзевших наглецов. Они оказались трусами! Развернулись и по узкой дороге между лужами побежали назад, на свою половину. Все, проиграли. Даже если не всех удастся положить - поле боя за ними, а значит и победа. Но их всего восемь - лягут все.
