Печально вздохнув, я через плечо посмотрел на выход из пещеры. Уже почти стемнело. Если не хочу снова выслушивать нотации матери, лучше уходить сейчас. Но я тогда не увижу Азу. А я все еще не уверен, что все сделал правильно. Вдруг ей станет хуже? Я ведь никогда не лечил дайкаев! Богиня, да ни у кого раньше не получалось сохранить жизнь дракончику, потерявшему напарника! Более того все убеждены, что это невозможно!
Я нервно закусил губу. А вдруг я где-то просчитался? Вдруг она все-таки погибла? Может ей стало хуже в воздухе, и она разбилась о скалы?..
Да и Руби оставлять не хотелось. Кстати, интересно, как она?
Медленно покинув свой любимый, давно отполированный моим седалищем до зеркального блеска, камень, я направился в самый дальний от озера угол. Крупный, размером со среднюю дыню, рубин лежал в коконе моих вещей. Искорка жизни едва-едва тлела внутри яйца. Да-да, это было именно яйцо. И когда-нибудь, если у меня все получится, из него вылупится рубиновая дайкая. По крайней мере, я на это надеюсь. Но уже то, что мне удалось влить в мертвое яйцо достаточно энергии для его пробуждения – величайшее чудо… Мне ведь только пятнадцать – мой дракончик проснется только через полтора года, и то лишь в том случае, если сочтет достойным…
Вот этого я и боюсь больше всего. Нужен ли дайкаю такой слабовольный напарник? Если уж собственная мать считает меня бесполезным и ущербным!.. Иногда мне кажется, что Леди Базилика была бы счастлива, если б меня вообще не было на свете.
Что я буду делать, если окажусь ненужным еще и собственному дайкаю? Наверно, придется покинуть горы. Уйти куда-нибудь на восток и поселится отшельником в темных землях…
Нет-нет, этого не будет. Пусть мой дайкай меня не признает, но у меня же будут Аза и Руби. Я верю, что они обе сумеют выжить. И они меня не бросят, ведь они так же одиноки, как и я…
А то, что мама и Аданика не обращают на меня внимания? Переживу. По крайней мере, постараюсь пережить. Как-нибудь. Отец же сумел как-то смириться с безразличием жены! Разве я хуже него?
Но Адани такая красивая… Единственная золотая в наше время! И мама считает ее очень перспективной…
Сев на корточки перед бережно обернутым яйцом, я положил ладонь на теплый рубин, закрыл глаза и представил себе свою однокурсницу. Невысокая, миниатюрная, но настолько величественная, что никто и не замечает, что ростом она уступает большинству ребят. В классе она всегда садится поближе к окну, и солнце, падая на ее волосы, заставляет те играть всеми оттенками золотого… Королева… Да, думаю, именно так и должны были выглядеть они, Королевы прошлого…
– Лир! Дождался! – радостный возглас вырвал меня из пред-медитации. От удивления отдернув руку от рубина, я обернулся. Секунда замешательства – и я уже в объятиях бледненькой девочки.
– Аза, – не скрывая облегчения, улыбнулся я. – Вернулась?
– Ага, – радостно кивнула она.
Я отстранил от себя девочку и внимательно всмотрелся в ее лицо. Она все еще была бледна, но выглядела уже намного лучше. По крайней мере, этот человеческий ребенок со странными драконьими глазами совсем не напоминал умирающую алмазную дайкаю. Ох, хотя на человека она, пожалуй, похожа меньше всего, скорее на зарда в промежуточной форме. Прозрачно-белая кожа, сияющий светлый шелк волос и изящный рисунок из мелких чешуек по всей поверхности тела. Но, несмотря на всю свою "бесцветность", она почему-то казалась удивительно красивой. Гармоничной. И ведь не скажешь, что человеческий облик для нее неродной.
– Лир, а, Лир, опять о своей крале думал? – обиженно надув губки, протянула Аза. Вот ведь неуемное создание! Сколько раз ей уже говорил, что все равно не брошу, а она сомневается. Хотя, что я знаю о том, как себя чувствуют потерявшие напарников дайкаи?
– Не думаю я ни о ком! – чуть раздраженно, от того, что Аза, как всегда, попала в цель, ответил я. И сразу же пожалел о своей резкости. Девочка обиженно отдернула от меня руки, хотя до этого ее и клещами от меня невозможно было оторвать.
– Ну и мечтай о своей недотроге! А я все равно вырасту и стану твоей женой! Вот увидишь! Потому что ты мой и только мой!
Вот вам и дайкая. Она в человеческую-то шкуру влезла только дней пять как, а уже строит матримониальные планы на мой счет. Нет, мне лестно, конечно, такое внимание, но она же еще ребенок, ей лет семь-восемь на вид… Да и, уверен, потом она еще десять раз пожалеет о столь поспешном решении. Аза путает благодарность и любовь. Да и страх вновь остаться в одиночестве заставляет ее пытаться сильнее привязать меня. Я совсем не то, что нужно этой маленькой дракоше.
– Я не могу быть только твоим, – спокойно произнес я, словно пытаясь донести прописную истину до маленького капризного ребенка. Впрочем, в какой-то мере Аза им и была. – Когда-нибудь у меня будет свой дайкай. Да и Руби, я надеюсь, все-таки покинет свою скорлупу… – я невольно оглянулся на завернутое в материю яйцо. Аза хмуро глянула в том же направлении.
– Она мертворожденная. Она не сможет прийти в этот мир – у нее нет пары.
– У тебя тоже, но ты же жива, – возразил я.
– Я переродилась. А она? Что ждет ее в этом холодном мире? Вечное одиночество? Невозможность обрести того, кто стал причиной ее рождения? Это будет жестоко, Лир. Ей лучше умереть, чем жить так. Мы не просто так не выживаем, после разрыва связи с напарником.
Старый спор. Вот как она открыла глаза, как осознала, что половина ее души погибла, так и твердит о моей жестокости.
– Знаешь, почему я теперь могу принимать человеческий облик? – вдруг негромко спросила Аза.
Я отрицательно мотнул головой. Этот вопрос меня мучил с самого ее первого обращения, но я не решался его задать. Но если она сама поднимает эту тему – значит, можно, так?
– Почему?
– Потому что только в этой форме я не чувствую себя ущербной. Мой зард подарил мне этот облик. Я унаследовала его, как вы наследуете кровь владык-драконов.
– А вы? Что наследуете вы?
– Мы? Я думала это и так понятно. Мы наследуем их силу и их память.
Я задумчиво смотрел на Азу. Уже сам факт ее существования тянул на тему диссертации по магическим узам и целительству. Я ведь мог бы…
Вот именно на этом "мог бы" весь мой энтузиазм и исчезал – не мог бы. Базилика никогда не позволит единственному сыну перевестись с престижного Факультета Искусств на Общенаучный. Да, у меня есть определенные способности, да и желание работать не с мертвой, а с живой материей мне кажется естественней… К сожалению, мама уверена, что все выходцы с ОФа это пресловутая сфера обслуги, состоящая из зардов, ни на что более не годных.
Итак, мечту стать лекарем я могу задвинуть далеко и надолго, а если точнее, то – сразу выкинуть. Базилика не позволит мне стать хоть кем-то, кроме как ее помощником в Совете. Она все еще надеется, что я стану идеальным сыном…
