– Хм… Э-э… Ну да…
– Вы против?
– Да нет. Перекусить, конечно, можно. Только вот где? – спросил Огурцов.
– Какая разница? Да хотя бы там!
Легкомысленно заигрывая с царящим на шипах споротрихозисом, Зозо взмахнула розами в сторону «Макдональдса». Антон дико уставился на нее и паралично вздрогнул подбородком:
– Вы серьезно? Там же канцерогенные консерванты, маргариновые жиры и искусственные углеводы! Как вам не стыдно!
Зозо послушно застыдилась, но при этом робко заметила, что вся без исключения еда вредна и что же теперь – с голоду умирать?
Дрессировщик ватных палочек задумался. Зозо затосковала.
– Я бы все-таки поужинала! Я заплачу за себя сама, если вас что-то смущает, – сказала она настойчиво, ощущая звериный голод.
– Разве в деньгах дело? Что ж, идемте! Кажется, здесь есть рядом одно местечко… – кисло сказал Антон.
На его благородном лице прорисовалась необходимость подвига. Они куда-то пошли, свернули, снова свернули и скользнули в арку. Хотя на улице бушевало солнце, здесь царствовала сырость. Протиснувшись между припаркованными машинами, они миновали детскую площадку и нырнули еще в одну арку.
Здесь Огурцов остановился. Над маленьким подвальчиком с куцей искусственной пальмой у входа толпились яркие буквы:
«МЕЧТА ЙОГА»
– Это что еще такое? – спросила Зозо в ужасе.
– Диетический ресторан с вегетарианским уклоном. Кто-то – не помню кто, не помню когда – рассказывал о нем много хорошего, – гордо объяснил салфеточный маркиз.
Он достал из кармана салфетку, обернул ею ручку двери и брезгливо открыл. Когда Зозо вошла, Огурцов выбросил салфетку и боком юркнул в закрывавшуюся дверь, довольный, что улизнул от обитавших на ручке бацилл.
– Теперь вниз по ступенькам! Осторожно, можно упасть! – предупредил он.
Упасть можно было пятьдесят раз. Именно столько насчитывалось ступенек. Диетический ресторан помещался в бывшем бомбоубежище. В его единственном зале было зябко, как в склепе. Антон Огурцов со знанием дела осмотрелся и уселся за самый дальний столик рядом с огнетушителем.
Ресторан был совершенно пустой. Лишь у двери странный прилизанный человечек с подвижным, точно резиновым лицом охотился вилкой за единственной лежащей на его тарелке редиской. Охотился с таким рвением, что Зозо даже подумала: уж не глумится ли он над кем-то. Впрочем, в их сторону прилизанный человечек упорно не смотрел.
Через некоторое время к ним выползла бледная официантка. По всему было видно, что она крайне удивлена сегодняшнему наплыву посетителей. Полистав меню, Огурцов заказал салат «Двойное здоровье», спаржу и морковный сок. Официантка снова куда-то уползла. За перегородкой в кухне обозначилось вялое шевеление.
Зозо скучала и мерзла. Огурцов складывал из салфетки кораблик.
– Так и будем молчать? Вы о чем-нибудь собираетесь разговаривать? – нервно спросила Зозо.
Король одноразовых полотенец не ответил. Закончив кораблик, он взял следующую салфетку и сделал из нее жабу.
– Ау! Я здесь! – крикнула Зозо. – Можно узнать, о чем вы думаете?
Ей снова не ответили. Гигиенический герцог, не поднимая глаз от стола, молчал и сажал жабу в кораблик.
«Все! С меня хватит! Ухожу!» – решила Зозо. Она уже почти встала, когда из кухни показалась официантка с подносом. На подносе стояли два высоких стакана с морковным соком.
Застигнутая врасплох, Зозо осталась на месте. Увидев сок, одноразовый красавчик оживился и зашевелил пальцами.
– Какие тут некрасивые бокалы! Я люблю все изящное! – сказал он некстати.
– Какое совпадение! Я тоже! – сказала Зозо, радуясь, что ее собеседник вышел из летаргического сна.
– Представьте, недавно в антикварном я купил прекрасную шкатулку. Вот уж где чувство стиля!
– А что в ней такого особенного?
– Ну, она такая вся… древняя… резная, из красного дерева… на крышке солнце и два таких крылатых… дракона, что ли? С большим вкусом все! – затруднился точно описать Огурцов.
Человечек, охотившийся за редиской, замер.
– А что вы держите в шкатулке? – поинтересовалась Зозо с мягкостью психотерапевта.
Но Огурцов уже потух. Он взял вилку и брезгливо стал разглядывать ее на свет, проверяя, как она вымыта.
– Как что? Лекарства, которые надо хранить в сухом темном месте. Шкатулка отлично для этого подходит. Вверху несколько мелких отделений, а внизу одно глубокое. Кроме того, имеется несколько выдвижных ящиков. Там я храню витамины, – сказал он назидательно. – А вы где храните свои витамины, Зоя?
– Э-э… В холодильнике, – соврала Зозо.
Она подумала, что, будь у нее витамины на самом деле, их в два дня сожрал бы Эдя и покрылся бы диатезной коркой. Ее братец вечно страдал от неразделенной любви к халяве.
Огурцов ответственно жевал спаржу. Перед тем как проглотить, каждый кусочек он обрабатывал слюной не менее тридцати раз. На его лице читалась мысль, что усвоение пищи – важный и необходимый труд. Мышцы его крепких скул атлетично перекатывались. Зозо смотрела на него с раздражением. Ей хотелось запустить в него тарелкой с репой, а потом поймать такси, поехать и кого-нибудь покусать.
Покончив со спаржей, Огурцов по-птичьи посмотрел на Зозо и, набираясь решимости, забулькал морковным соком.
– Плохо жить одному. Одиночество меня угнетает. Мне нужна рядом родная душа. Мужчине, Зозо, невозможно существовать без женщины. Прямо-таки нереально, – страдальчески пожаловался он.
Зозо от неожиданности поперхнулась соком. Переход от невинного шкатулочного разговора к семейной жизни был слишком уж неожиданным.
– Нет, Зозо, без женщины мужчине никак, – продолжал развивать мысль Огурцов. – Вот, к примеру, станет ночью плохо с сердцем – должен же кто-то позвонить в «Скорую»? Я научу вас делать искусственное дыхание, Зоя! И мы будем вместе делать друг другу уколы! Рука у вас, надеюясь, легкая?
Зозо в тревоге стала озираться. Она никак не ожидала такого поворота.
– Так вы согласны? – воодушевился обнадеженный Огурцов.
– Соглашусь на что? – не поняла Зозо.
– Как на что? Выйти за меня замуж.
– Так сразу? Я вам не подойду. Я не умею ставить горчичники. Вам лучше поискать медсестру, – неожиданно для себя выпалила Зозо.
Верная женская интуиция подсказала ей, что перед ней полный и неизлечимый псих, которого не спасут уже никакие уколы.
Сотрудник инофирмы извлек из своей могучей груди тщедушный птичий вздох. Не похоже было, что он обижен. Скорее огорчен. Ресницы у него были длинные, как у девушки.
– Медсестру? Вы так считаете?.. Я как-то об этом не подумал. Может, лучше врача-реаниматора? Это, по-моему, надежнее, как вы считаете? Так сказать, более глобально! – серьезно спросил он.
