После этих слов мастер Норри, немного успокоился и даже сел обратно.
- Клиричка, мне совершенно не нравится то, что ты предлагаешь, - безапелляционно заявил он. - Не может гном быть посвященным вашей человеческой богине. Это не допустимо.
- Тогда я не даю гарантий, что, скажем, на следующий год новая тварь не прицепится к вашему правнуку, - я тоже могла быть не менее настойчивой.
- А ты сделай, чтоб не прицепилась! - упорствовал прадед.
- А луну с неба не хотите? - едко уточнила я. - Я вам не сама Богиня, а только ее служительница. И вам, чтобы спасти правнука, нужно или быстренько посвящать его Духу Гор или Светоносной.
Гном скривился.
- Я Норе скажу, - глухо бросил он, - Пусть решает, - и с угрюмым видом пошел к себе.
Нора появилась у меня на следующее утро, когда я уже успела встать, провести час в молитве Пресветлой и даже чуть размяться.
- Мне не нравится то, что ты предлагаешь, - с порога заявила она и тут же задала свой первый вопрос: - Это не опасно? - я отрицательно качнула головой. - Это не помешает потом Фундину в будущем? - вновь мотнула головой. - Только люди поклоняются вашей Богине? - в третий раз ответила отрицательно, а потом пояснила:
- Не только. У нас в ордене один сидхе есть, два полуорка и один светлый эльф. В принципе, у нас много разного народа обитается, так что твой малыш не будет исключением, - все эти сведения я почерпнула из смутных видений, которые то и дело всплывали в моей голове.
- Тогда я согласна, - обрадовала меня гнома. - Если Фундину от этого будет лучше, то можешь делать свое посвящение.
- Проводить, - поправила ее и попросила: - Только мне нужна будет чистая родниковая вода и небольшая жаровня, чтобы развести огонь.
Гнома кивнула и вышла. Я же стала готовиться. Мне еще никогда не приходилось проводить обряд посвящения. То есть никогда на моей памяти. А вот судя по отголоскам видений - очень даже часто. Для начала, я полезла в книгу, чтобы, не полагаясь на смутные воспоминания, досконально узнать, что за чем. И, проштудировав ее, я еще раз про себя проговаривая все, стараясь, чтобы слова отскакивали от зубов. Отыскала в сумке шкатулку с благовониями и мешочки с травой И подготовившсь, стала дожидаться, когда меня позовут.
Нора вернулась, едва я села у топчана колени, принявшись шептать молитву 'на удачу'.
- Может, сначала поешь? - участливо поинтересовалась она. А я отмахнувшись, даже не прервала поток слов.
И лишь дочитав, поднялась с пола и, подхватив приготовленное, пошла за гномой, которая, пока я молилась, терпеливо стояла и ждала меня у двери.
Мы пришли в детскую, где совершенно счастливый Фундин, сидя на шкуре, играл с самодельными зверушками, а его недовольный прадед устанавливал небольшую треногу для жаровни. Проходя мимо, я, наклонилась к малышу, погладила его по головке.
- Благодарю вас, что вы разрешили мальчику обрести небесного защитника, - обратилась я к мастеру Норри.
Гном еще больше насупился, но все же кивнул, как бы соглашаясь со мной. Я начала приготовления к ритуалу: достала из мешочков по щепотке трав и бросила их в одну бронзовую плошку, в другую налила воду из кувшина, подожгла благовония и поставила на пол перед малышом, а затем установила на угли плошки. Последним достала амулет со знаком богини, который еще в каморке отцепила от общей связки и положила рядом с благовониями.
- Мастер Норри, отойдите, пожалуйста, в сторону, а еще лучше встаньте у двери, - попросила я гнома. - Вы своим настроем можете помешать проведению ритуала. И ты, Нора, тоже отойди к деду.
Нехотя они послушались. Взяв малыша на руки, уселась с ним на шкуре перед дымящимися благовониями. Сложила ладони вместе так, чтобы ребенок оказался в кольце рук, и зашептала первые строки:
- Dousis penati vindicares flagutare infortunum sitra calomistum in aeternum, officium causidicus ampersand auspiciis... (Богиня покровительница убереги просящего от бед и зла навеки, ниспошли защиту и покровительство.)
Слова с тихим шелестом падали в тишине комнаты, при этом заполняли ее и, отражаясь от стен, усиливались, охватывая нас с Фундином. Травы в бронзовой плошке задымились, запах осеннего костра добавился к аромату благовоний. Я продолжала читать, закрыв глаза и растворяясь в неожиданно нахлынувшей благодати и покое. Малыш присмирел, перестав ерзать у меня на коленях.
Вдруг я почувствовала, что что-то не так, словно кто-то вплетает в вязь моей молитвы чужеродные нити, стремится разорвать узор слов, разодрать кружево обетов и обещаний. Внутренним зрением я увидела, будто бы на аркане из стены появляется уже знакомая тварь. Она извивалась, упиралась, но все равно продолжала приближаться к нам. Малыш испуганно вскрикнул, и попытался сползти с моих коленей, но я удержала его, прижав покрепче к себе, и повысила голос:
- Relevoloti vetus era vita... (Пресветлая мать, дающая жизнь...)
Пьескик не мог убраться в стену, что-то прочно удерживало его на месте. И тогда существо совершило отчаянный бросок ко мне с Фундином. В мгновение ока я подхватила лежащий возле коробочки амулет и что есть силы, запустила в тварь. Раздался вой. Священный знак застрял в призрачном теле пьескика, заставляя корчиться и извиваться. Не прерывая молитвы, я развернула ладони в сторону твари и амулет, увязший в черном месиве, в который превращалась без того бесформенная тварь, резко вспыхнул, растворяя ее косматые клочья. А потом, тихо звякнув, упал на пол. И в это мгновение вода во второй плошке поднялась столбом вверх, и, задержавшись на пару секунд, рухнула вниз, обдав нас с малышом мириадами неожиданно прохладных брызг.
- Просьба о защите услышана и принята, - хрипловатым голосом произнесла я. - Теперь ребенок в безопасности.
У двери Нора облегченно вздохнула, а мастер потрясенно крякнул.
- Что здесь происходит? - раздался грозный окрик. - Что эта презренная человечка делает у вас в доме?! Какую пакость она сотворила с моим сыном?!
Я резко развернулась; на пороге комнаты, уперев руки в бока, стоял гном и гневно смотрел на меня. Это был отец Фундина.
От громкого голоса малыш заплакал. Нора побледнела и в бессилии потихоньку начала сползать по стенке, а мастер Норри растерянно смотрел на зятя. Вошедший гном демонстративным жестом положил руку на оголовье боевого молота, пристально разглядывая меня. Я же в упор смотрела на него. А посмотреть было на что - сотник внутреннего кольца оказался довольно крупным и сильным гномом, держался весьма уверенно, и, судя по всему, был серьезным бойцом.
- Я еще раз спрашиваю, - по-прежнему грозно потребовал он. - Что эта презренная человечка делает здесь?!
