- Я знала, что ты не каменный, - с облегчением прошептала она.
Себастьян склонился и поцеловал её. Это не было его первым опытом с женщиной, но это был первый раз, когда женщина знала его имя и, он был уверен, собиралась рассказать всем о том, что произойдёт между ними.
Он отстранил её от себя, расстегнул её платье и провёл пальцем по обнажённой груди. Мика закатила глаза и откинула голову.
– Я хочу почувствовать на себе твою обнажённую кожу, - прошептала она, водя руками по его рубашке.
“Удачи тебе!” - подумал Себастьян, отстраняясь и спуская платье с её плеч. Посадив девушку на стол, ловкими движениями он довёл её до экстаза. Она смотрела на него безумными светящимися глазами, пока он двигался, то замедляя, то ускоряя темп. Когда он почувствовал, как наслаждение затопило его, он задохнулся от страха. Это чувство было ему привычно.
Одеваясь, Мика смотрела на него с удивлением: - Ты прекрасен… но почему ты не разделся?
Себастьян никогда не раздевался при женщинах. Раздевание подразумевало доверие, а доверия он не мог себе позволить.
Себастьян решился обсудить это с наставником Алистейро.
- Я всё делаю правильно. – Он замялся. – Я знаю, потому что женщины мне об этом говорят. Когда я заканчиваю, я не могу получить истинное наслаждение, меня что-то сдерживает, пугает. Я не доверяю женщинам и знаю, что это не изменится. Но почему я не могу просто получить удовольствие?
Алистейро кивнул: - После всех наших разговоров, неужели ты и сам не понимаешь, почему? Чтобы принять наслаждение, ты должен принять себя.
Разозлённый, Себастьян вскочил на ноги и ударил кулаком по столу: - Сколько раз мне говорить вам, что мне нечего принимать! Я – Себастьян Риск, другого меня нет. – Он вылетел из кабинета Алистейро.
Наставник всё ещё сидел в задумчивости, когда одна из сиделок принесла ему обед.
- Вы чем-то расстроены, наставник Алистейро?
- Я просто задумался.
- О чём вы задумались? – полюбопытствовала она.
- Об архитектуре. Представь себе, что у тебя есть возможность стать свидетельницей того, как строят что-то совершенно прекрасное. Ты знаешь, что это здание будет восхитительным и привлечёт туристов со всех планет Ариадны. Но ты, и только ты, знаешь, что у этого здания нет фундамента, и поэтому в один несчастный день оно рухнет к твоим ногам. Ты пытаешься предупредить, но тебя никто не слушает. Тебе хочется убежать, но ты не можешь и продолжаешь зачарованно смотреть, как взмывают ввысь его купола.
- Если вы хотите услышать моё мнение, то они просто идиоты, что не слушают вас!
- У вас очень точная манера выражаться. Спасибо, вы мне очень помогли.
*********************************************************************
Себастьян не спешил делиться идеей о создании шоу с незнакомыми людьми. Он чувствовал, что однажды наступит его день. У него не было никаких сомнений, что именно такова была судьба Себастьяна Риска.
Его день наступил на третьем курсе военной академии.
Оберон Спани привередливо осмотрел себя в зеркало: напомаженные светлые волосы с еле заметными перьями седины, небольшие подвижные глаза, которые никогда подолгу не задерживались ни на чём, серебристый элегантный костюм. Оберон остался очень доволен. Ему предстояло самое важное свидание в его жизни: он планировал сделать предложение Аннет дио Вуардо. Сказать, чтобы он был совершенно уверен в том, что она согласится, было бы неправдой.
На их первом свидании Оберон и Аннет насладились изысканным обедом, пока пилот хоппера кружил их по ночному небу над Фаниирой. Оберон был уверен, что это свидание удивит Аннет, поэтому ему осталось только неприлично ругаться, когда, сморщив свой симпатичный носик, девушка сказала, что “папочкин хоппер больше по размеру, и его меньше трясёт”. По просьбе девушки они приземлились раньше времени, так и не воспользовавшись каютой, в которой была приготовлена кровать со свежими простынями. Однако Аннет согласилась встретиться ещё раз.
На втором свидании Аннет разглядывала его со снисходительным любопытством, пока он пыхтел, высвобождая её пухлую грудь из-под свитера и растирая её потными руками. Не желая терять времени, она взяла инициативу в свои руки. Несмотря на свою молодость, Аннет была весьма опытна в искусстве наслаждения, и вскоре она уже слезала с запыхавшегося Оберона со словами “Неплохо для первого раза, через несколько минут ещё попробуем”. Заметив сомнение, отразившееся в глазах кавалера, она недоумённо пробормотала: “Даже мои родители делают это три раза в неделю?!”
Оберону было сорок шесть лет. У него было всё, о чём он мечтал в юности: деньги, власть, интересная работа, достойные противники, женщины, чьи имена ему не нужно было запоминать. Однако, с возрастом у него появились две новые мечты: первой мечтой было завести наследника. Если бы Оберон смог завести официального наследника без необходимости жениться, он бы это сделал. Однако, правила на Фаниире требовали брака. Второй мечтой Оберона было стать совладельцем рудников на Короне. Оберон владел несколькими фабриками на Фаниире, и они приносили ему весьма значительную прибыль. Однако, если бы он смог стать совладельцем рудников, то речь пошла бы о совсем других деньгах.
Аннет дио Вуардо была единственной незамужней дочерью владельца рудников Себастьяна дио Вуардо от его третьего брака. Ей было всего девятнадцать лет.
На третьем свидании Оберон подарил Аннет ховер новой модели. Он уже не был уверен, что когда-нибудь сможет удивить это избалованное существо. Однако Аннет пришла в восторг и долго катала Оберона по пустынным ночным улицам, разрешая ему держать руку на её бедре. Водителем она была ужасным. Ховер полагалось держать в полуметре от земли, в то время, как Аннет то взлетала на два метра, то с грохотом приземлялась. Оберон напряжённо держался за сидение, волнуясь за свою жизнь.
- Аннет, ты ведь не думаешь, что я слишком стар для тебя? – осторожно спросил Оберон.
- Мне нравится, что ты мне многое разрешаешь, - игриво ответила она. – Папочка говорит, что мне не пристало ездить без шофёра.
В тот момент Оберон понял, что терять времени нельзя: ему нужно было срочно жениться на Аннет дио Вуардо. Девушка раздражала его своей избалованностью и доступностью, но единственное, что от неё требовалось – это родить от него наследника. На остальное Оберону было наплевать, так как он и сам не собирался менять свои привычки.
