– А что – должна? – заинтересовался тролль. Он вновь задрал голову, чтобы получше рассмотреть статую… Или все же барельеф? – Если ты намекаешь на самих лефов, то нет.
– Да нет, я не про них… хотя, на мой взгляд, все же что-то есть, – начала Ива. Но ее тут же перебила гаргулья:
– Да ты посмотри, какое пузо! – Пузо и правда было знатное, девятый месяц, не меньше. – Ты же сама помнишь этих лефов… ну образы их, и никакого пуза там не было!
– Ну… какое-то все-таки было, – из духа противоречия возразила травница.
– Плоское!
– Ну это да… Но ты посмотри.
– Да я смотрю, смотрю, – будто передразнивая Златко, азартно завопила Дэй. – Видишь, по пропорциям ясно, что он… ну что он там… маленький! И уши недлинные! И вообще, он пухленький как будто!
– А, может, это у них бабы были такие? – заржал тролль.
На него тут же шикнули невесть почему.
– А что? – продолжал ерничать Грым. – Забавно было бы посмотреть, как они тра…
– Гоблин! Ну вот чего ты такой противный?! – возмутилась травница.
– А можно подумать, ты у нас святая и…
– Грым! – оторвался от писанины своего разлюбезного родственника Синекрылый. – Тебе еще с Ивой поругаться для полного счастья!
– А я не ругаюсь! Я за свободу слова!
– Это свобода не слова, а сквернословия! – Знахарка сама не знала, отчего так завелась.
– И что? Можно подумать, ты никогда не ругаешься. И с каких это пор подобные выражения стали руганью?
– То, как ты их произносишь, их такими делает!
– И как это я не так их произношу?!
– Непочтительно!
– А почему я должен быть почтительным к этим лефам?! Они мне ничего хорошего не сделали. Скорее наоборот!
– Ну знаешь! Нельзя же так! Ты…
– Вас покусать, да, чтобы вы замолчали? – сумел-таки вклиниться в перепалку Златко. – Чего сцепились-то?
– Да Ива у нас решила праведницу из себя изобразить!
– Никого я не решила изобразить! Мне просто не нравится, когда ты пошлишь!
– Да я еще не начал! Если я стану пошлить, то и скалы покраснеют!
– Вот не надо только…
– А я, кажется, понял! – вдруг раздался голос эльфа. Еще в начале перепалки он утащил с коленей Бэррина его заветный том и сейчас тыкал в него изящным пальчиком.
Все тут же повернули к нему лица.
– Что ты понял, ушастый? – без перехода переключился Грым.
– Понял, кто это, – даже улыбнулся Калли.
– Да?! – Глаза Синекрылого аж расширились. – И кто?
– А вот, смотрите… Эта надпись на лефском языке звучит как «орикимей». Я порылся в записях и вот что нашел… – Светлый перевел взгляд на книгу и прочитал: – «Леяру Орикими – одно из младших божеств из религии лефов, больше даже дух. Как я понял, в его функции входит охрана людей, то бишь лефов, во время их путешествий по горным перевалам. Возможно также, что это один из духов-охранителей здешних мест. Появление изображения этого существа или вырезанное на камне имя предупреждает, что в этом месте возможны камнепады. Практически все виденные мною статуи Леяру Орикими выполнены на большой высоте, а ведь бога-духа надо было как-то задобрить, вроде как положить подношение к его ногам, но как это возможно чисто технически, я так и не понял. Изображают его обычно пузатым маленьким человечком, имеющим лишь отдаленное сходство с лефами. Почему так, для меня тоже осталось загадкой. Забавный народ, что ни говори».
Калли поднял мордочку.
– Тут, конечно, расхождение в окончаниях, но мне кажется, это просто зависит от прочтения… Вполне возможно, что этот символ читается по-разному в разных комбинациях. Или как-то так… Ведь все остальное-то совпадает.
Златко забрал том у эльфа и сам сунул нос в записи, а тролль тем временем, совершенно позабыв, что только что ругался с травницей, искренне похвалил приятеля:
– Ну ты голова, ушастый! Как только углядел!
Светлый, даже несмотря на нелюбимое им прозвище, выглядел польщенным.
– И правда, – словно нехотя согласился Синекрылый. – Похоже, это оно и есть.
Все как по команде еще раз запрокинули головы, чтобы посмотреть на творение древних мастеров. Выглядело оно не очень. Время и природа не пощадили его. Изначально гладкий камень от времени покрылся сколами и трещинами, заметными даже на таком расстоянии. И вообще, статуя производила удручающее впечатление. То ли потому что разрушение чего-либо – это всегда печально, то ли – она служила живым напоминанием, что ее создателей и почитателей давно уже нет на этом свете, причем не без помощи одного из Бэрринов. Ива давно заметила: сколько бы друзья ни ругались между собой – хотя это даже и руганью в полном смысле не назовешь, ведь никто не обижался всерьез, – стоило кому-то из них испытать настоящую боль, и команда становилась будто единым организмом. Каждый из их пятерки словно на себе испытывал то, что чувствовал другой. Конечно, речь шла не о физической боли, но эмоционально все переживалось очень сильно. И безумно хотелось помочь, как-то облегчить ношу, иногда отомстить, но чаще – сделать все, чтобы исправить ситуацию. Все-таки лучшая пятерка факультета Земли была очень деятельной и активной. И просто грустить или страдать приятели не умели… По крайней мере, всей командой. Однако эта вроде бы со всех сторон положительная сторона их отношений приносила сто-о-лько неприятностей.
Вот и сейчас все отлично понимали то, что пронеслось в голове у Златко. И каждому из них захотелось уверить друга в том, что все будет хорошо и вместе они со всем справятся. Однако они промолчали – слова причинят только вред.
– Так, значит, можно ожидать камнепада? – Грым был очень практичным существом. А может, действительно в нем тоже начали проявляться черты дипломата. С кем поведешься, как говорится…
– А ты ничего не чувствуешь? – подхватил Калли. – Ты же у нас больше всех Земля. – Имелась в виду профилирующая стихия.
– Глупости. Мы все Земля, просто у меня нет дополнительной, – возразил тролль.
– Поэтому у тебя Земля должна быть более сильной, – отпарировал эльф.
– В любом случае камнепад или опасность его… можем почувствовать все мы, – немного пошел на попятную слегка польщенный Грым.
Все тут же попытались обратиться к любимой стихии. Гаргулья даже зачем-то нахмурилась. Однако никакие умственные или магические усилия результата не принесли.
– Ничего я не чувствую, – первой сдалась Ива.
– Я тоже, – согласилась Дэй.
– Ничего, – одновременно качнули головами парни.
– Интересно, это потому, что камнепада сейчас быть не может, – тут же задался вопросом Златко, – или же опасность существовала в те времени, когда эта статуя была сделана, а сейчас ее уже нет?
