Хейлеман, наконец, увидел Волкса и Димитера. Отрядный штандарт был у Гермена, лансер старался держать его как можно выше.
Герлах погнал Саксена навстречу к возвращающимся кислевитам, к Волксу. Враг, потрепанный в первой стычке с кислевитами, ринулся в погоню, пуская стрелы из луков.
Хейлеман развернулся и оказался в рядах кислевитов. Он снова потерял из виду своих товарищей и теперь скакал рядом с предводителем крылатых всадников и их знаменосцем. Герлаху оставалось попытаться удержаться рядом с невысокими быстроногими лошадками кислевитов. Но понемногу он начал отставать.
Предводитель кислевитов, лицо которого было скрыто за забралом с вырезом для глаз в форме сердца, повернулся в седле, что-то крикнул и призывно махнул рукой. Несколько стрел с черным оперением воткнулось в мокрую землю с вытоптанной травой у его ног. Одна из стрел угодила кому-то из всадников в грудь между щитков, и тот, вскинув руки и не издав ни звука, упал с лошади.
Герлах напрягся и подался вперед.
— Пошел! Пошел! — орал он Саксену. Теперь они мчались по восточному склону луга в сторону леса.
Стрела с такой силой ударила в правый плечевой щиток, что Герлаха развернуло в седле. Он потерял равновесие. Мгновение невесомости, а потом страшный удар потряс тело Хейлемана. Оглушенный, он лежал на земле, не вполне сознавая, что происходит.
Герлах встал на ноги. Враг был всего в нескольких десятках ярдов ниже по склону. Стрелы рассекали воздух. Герлах посмотрел на восток. Еще двух кислевитов сразили варваровские стрелы. Один из них был знаменосцем, первая стрела попала ему в горло, вторая в спину. Лошадь перескочила через своего хозяина, но сбилась с шага и трясла головой, позвякивая серебряной уздечкой.
Герлах побежал к ней, подняв руки, чтобы успокоить, но лошадь шарахнулась в сторону и рванула к лесу до того, как он успел схватить ее за удила.
— Яха! Яха! — кричал низкий голос. Справа к нему мчался предводитель кислевитов. Он возвращался и вел за собой Саксена.
— Давай! Давай! Яха! — кричал лансер.
Герлах на секунду остановился, потом наклонился и подхватил с земли штандарт кислевитов. Хейлеман поднял «крылатый» щит над головой и побежал к приближающемуся кислевиту.
— Хватай! Держи эту чертову деревяшку! — крикнул он, швыряя знамя всаднику, и запрыгнул на Саксена. Они развернулись и помчались к лесу вслед за основным отрядом кислевитов. Орущая черная масса неслась следом.
Кислевиты растворились в сумрачном лесу. Герлах видел мелькающие между поросших зеленым мхом стволов деревьев красные, серебряные и золотые пятна одежды и доспехов кислевитов. Под кронами деревьев эхом разносились крики людей, топот копыт и бряцание доспехов. Герлах гнал Саксена по торфянику, между валунами и торчащими из-под земли узловатыми корнями. Ветки хлестали его по лицу. Сучком до крови разодрало щеку. По лесу разносился гул погони.
Герлах нагнал двух лансеров. Один из них, предводитель, держал штандарт, вертикально прижав его к телу, чтобы знамя не запуталось в ветвях деревьев. Вместе они перескочили через ручей и свернули направо вдоль усыпанной листьями извивающейся канавы. Герлах просто ехал с кислевитами. Он понятия не имел куда, знал только, что на восток.
Где-то через час они сбавили шаг, чтобы дать коням отдохнуть. Звуки погони стихли.
Потом кислевиты выехали на заболоченную местность, окруженную темным лесом. Там и собрались крылатые лансеры, они выставили посты и поили лошадей.
Герлах отпустил удила и устало откинулся в седле. Руки у него все еще дрожали от напряжения. Рядом остановился предводитель лансеров и, подняв забрало, снял шлем. Потом сдвинул на плечи кожаный капюшон. Его голова была гладко выбрита, если не считать длинный хвост, завязанный узлом на макушке, и длинных, обвислых усов. Когда он улыбнулся, оказалось, что у него нет передних зубов.
Это был Билидни.
— Ну и денек, а? Да, Вебла? Ну и денек!
Раскат грома прокатился над заболоченной поляной, над границей леса, и гранитно-серое покрывало из туч перечеркнула молния. Кто-то из «крылатых» лансеров, отгоняя духов грозы, коснулся железной рукояти меча, остальные напрямую обратились к небу, начали выкрикивать заклинания и молиться кислевскому богу грома.
Хейлеман наблюдал, как Билидни обтирает грязное, потное лицо и голову манжетой перчатки.
— Я не узнал тебя, — сказал Герлах.
— Шо? — прищурившись, переспросил Билидни.
— Я не узнал тебя… Не понял — кто вы. По вашим доспехам. — Герлах указал на длинную кольчугу с тонкими серебряными пластинами тонкой работы, на отделанные золотом латы и ворот, на великолепное оперение кислевита. При их последней встрече Билидни и его люди, закутанные в тряпье и шкуры, скорее были похожи на нищих, а не на воинов.
Билидни улыбнулся:
— Для битва мы одеваться. Надевать чешую, и шишак, и крылья. Когда надо драться, мы показываем наше лучшее. Одеваться… и бриться, обязательно.
— Бриться? А это зачем?
— Шо?
— Я… ничего. Откуда вы появились на поле битвы?
Предводитель лансеров немного подумал и ответил:
— Драться мы начали на востоке, с полком.
— Как?
— Восток… часть… часть… Вы говорите — часть, да? Восточная часть луга. Там собирался полк.
— Что значит «полк»?
Билидни заулыбался и широко развел руки.
— Полк… это… битва… — Кислевит старался подобрать правильные слова. — Много. Много драться. Рота круг Йетчитч — часть полка Санизы. Много рота вместе собирается полк… Одна, две роты, еще много!
— Рота, — пробормотал Герлах. Ему уже приходилось слышать это слово. Он огляделся по сторонам, пытаясь отыскать среди собравшихся на поляне всадников Гермена Волкса и Кауса Димитера.
— Да! Рота! Вы говорите для этого… «знамя». Так? Зна-мя? Ты хорошо спас знамя Йетчитча, Вебла. Взял с земли, когда Михаил Росса упал мертвый. Ты спас наша честь.
Билидни вдруг стал очень серьезным. Он протянул Герлаху руку. Тот неуверенно предложил свою, и кислевит чуть не сломал ее в своей огромной клешне.
Легким галопом подскакал высокий стройный лансер со шрамом на левой щеке. Он склонился к Билидни и что-то шепнул ему на ухо. Ротный потемнел лицом.
— Иди, Вебла. Пошли, — сказал он.
На черной глине у края болота, рядом со своей лошадью лежал Димитер. Вокруг толпились крылатые лансеры. Двое стояли рядом с Димитером на коленях. Герлах соскочил с Саксена и склонился над товарищем.
— Каус?
— Хейлеман? Это ты? Я плохо вижу. Темно.
— Это гроза надвигается…
— Нет, вы все как в тумане.
