Михаил Бабкин - Бёглер

- Ерунда, - неуверенно сказал парень. - Тоже мне великая опасность! Проедут мимо и все дела, нафига мы им сдались?

- Возможно, - коротко ответил беглер, проверяя легкость хода пистоля в подмышечной кобуре. - Молодой ты еще, Денис. Жизнью не битый. - Денис не нашелся что ответить. А пока он придумывал хлесткий, полный яда ответ, всадники поравнялись с путниками.

Ехавший впереди чем-то напоминал беглера Харитона: то ли возрастом и комплекцией, то ли длинными усами - не столь пышными, но залихватски подкрученными едва ли не до глаз. Одет всадник был, по мнению Дениса, прелюбопытно: черное кепи с длинным, похожим на птичий клюв козырьком, синяя легкая куртка с белым жабо, ярко зеленые брюки-галифе, красные перчатки и желтые сапоги. Живописный наряд дополнял висевший на передней луке седла длинный, свернутый кольцом кнут.

В одежду подобной расцветки мог вырядиться только абсолютный дальтоник, для которого все попугаи мира были раскрашены в единый унылый колер. Или же человек творческой профессии - либо не обращающий внимания на светские условности, либо давным-давно сошедший с ума от осознания своей гениальности.

Второй всадник оказался гораздо моложе и одет несколько проще: круглая шапочка-таблетка, вышитая черным бисером, коричневая шелковая рубаха с золотыми оторочками и подпоясанная серебряной тесемкой, брюки удивительно невнятной расцветки и, как ни странно, обычные дорожные сапоги. Без претензий.

У обоих на чересплечных перевязях болтались устрашающего размера шпаги, смотревшиеся на экстравагантной парочке гораздо нелепее, нежели клоунские молотки-пищалки на поясах сотрудников ОМОНа.

Проезжая мимо путников усатый господин внимательно осмотрел их - Денис шел с нарочито независимым видом, глядя строго перед собой; Харитон же на миг окинул всадников любопытствующим взором и, словно потеряв к ним интерес, принялся разглядывать дорогу под ногами. Будто потерянные деньги выискивал.

Пестро одетый наездник внезапно остановил коня - тот сердито замотал головой, нетерпеливо топчась на месте - и, повернувшись в сторону пешеходов, зычно вопросил, надменно глядя на них сверху вниз:

- Кто такие? Почему не отдаете мне должных почестей? - Молодой всадник тоже остановился, чуток не доехав до гневливого усача: вид у юного спутника был скучающий, брюзгливый.

- Милый Люстер, - сказал он устало, - хватит вам, ведь уже четвертый раз за утро. Идут себе люди, и пусть идут. Откуда им знать, кто вы? Боюсь, нарветесь когда-нибудь на неприятности.

- Они, дорогуша Пай, не отдали мне обязательный поясной поклон, - начиная закипать, возразил "милый Люстер", - мне, главному королевскому художнику! Да меня каждая собака в столице знает… Я человек высокой культурной организации, тонких душевных порывов, меня нервировать никак не можно! И дразнить тоже не рекомендуется.

- Здесь не столица, - ровным голосом напомни Пай. - И даже не центральная часть королевства.

- А плевать, - возвестил главный королевский художник, - у меня душа от несправедливости горит! Сегодня кто-нибудь обязательно должен быть наказан, иначе бессонница мне гарантирована. Все, я принял решение, - Люстер, утробно рыкнув, схватил кнут - умело взмахнул им, расправляя в воздухе, - и нанес удар по ближнему к нему, безоружному, мирному путнику.

По Харитону.

Это было непростительной ошибкой.

Беглер неуловимым движением уклонился от удара, ловко прижал туфлей стукнувший о землю конец кнутовища и, ухватившись обеими руками за среднюю часть плетения, сильным рывком выдернул оружие из руки "милого Люстера". Вернее, хотел выдернуть - крепко державший рукоять главный королевский художник не ожидал такого маневра и попросту вывалился из седла, запутавшись ногой в стремени. Люстер грузно упал на землю головой вниз: в наступившей тишине раздался отчетливый хруст ломающихся позвонков.

Пай соскользнул с лошади, молча выхватил шпагу и немедля атаковал Харитона. Возможно, будь у беглера чуть больше времени, он бы тоже успел выхватить шпагу из ножен покойного - да-да, несомненно мертвого - Люстера, и провел бы мастер-класс по фехтованию, в конце-концов чем дубинка хуже шпаги, многие приемы схожи - но времени у Харитона не было. Потому, резко подавшись вбок, одновременно отбив левой рукой летящий в него клинок и тем направив острую сталь мимо себя, он самым подлым, самым нечестным образом нанес противнику сокрушительный удар кастетом в висок.

Когда Харитон успел вооружиться, Денис не заметил - похоже, беглер при необходимости мог действовать куда быстрее обычного человека. Вернее, не тренированного Башенными боями на выживание.

Пробежав по инерции пару шагов, Пай замертво рухнул на землю. И больше не поднялся.

- В-вы… ты убил их? - заикаясь спросил Денис, не в силах отвести взгляд от разноцветного государевого художника: тот лежал с высоко задранной, застрявшей в стремени ногой - раскинув руки, грудью на земле - а усатое его лицо было ужасным образом повернуто к чистому полуденному небу.

- Нет, на время усыпил, - хмыкнув, ответил беглер, обтирая кастет пучком сорванной травы. Денис перевел на него затуманенный, ничего не понимающий взор. - Да убил же, убил. Ты что, никогда раньше покойников не видел?

- Нет, - честно признался парень. - Только в кино. В постановках.

- А, понятно, - Харитон уронил кастет в карман. - В Башне не дерутся понарошку. Там, напарник, закон фронтира: если уж достал оружие, то бейся до конца. Каким бы он ни был. - Беглер подошел к художнику, сел возле него на корточки и принялся обшаривать карманы. Глянув на остолбеневшего парня, зло прикрикнул на него:

- Чего стоишь как истукан? Ну-ка живо обыщи второго! Документы, деньги, кольца и прочие ценности - все забрать!

- Но как можно… это ведь мародерство, - только и смог произнести Денис.

- Это жизнь, - уже не столь сердито сказал Харитон. - Понимаю, первый раз. Что ж, добро пожаловать в гнусную, вовсе не постановочную, самую настоящую действительность. А теперь быстро за дело! Берем ценности, оттаскиваем трупы в поле, садимся на лошадей и ходу отсюда.

Денис, ругаясь сквозь зубы от омерзения, обыскал несчастного Пая, и, рассовав найденное по карманам шорт, вернулся к Харитону. Тот стоял, уперев руки в бока, со снисходительной усмешкой глядя на парня: жалости во взгляде беглера Денис не заметил.

- Давай помогай, - Харитон высвободил ногу королевского художника из стремени. - Как там говорится: "Концы в воду"? Ну-с, тогда у нас - концы в траву… Несем на руках, чтобы не оставлять чересчур заметных следов. - Вдвоем они оттащили грузное тело "милого Люстера" подальше в поле, следом отнесли туда же и труп Пая. На том неплановые похороны закончились.