Сергей Фомичев - Конвой

— А? — колдун подобрал оружие и, не вытирая, спрятал под плащ. — Не знаю. Скорее всего, берёза.

— Да ну? А вот, смотри-ка, помогла. Априкорн отмахнулся.

— Про осину это всё сказки. Любого дерева нежить боится. Потому как главный её враг тот, кто из земли сок забирает. Трава тоже годится, корешки всякие, но знать надо, как приготовить.

— А серебро? — спросил Сейтсман.

— Про серебро ничего сказать не могу. Сам не пробовал, а говорят разное. Но и оно, полагаю, годится не всякое.

Опасаясь, как бы и другие мертвецы не ожили по второму разу, а тем паче когда подоспеют их сородичи из деревни, Дастин распорядился обеспечить тылы. Воткнули по лучине в каждого. Щуплый не шелохнулся: верно, без головы и упырю не жизнь. А вот верзила, что принял два кинжала и нож Волошека, еле заметно вздрогнул.

— Надо бы сжечь их потом, — сказал Априкорн. — А пепел по речке пустить.

Дастин кивнул.

Между тем упыриное многоголосие приблизилось к мосту. Толпа упёрлась в завал и остановилась. Однако заминка вышла недолгой. Один из вожаков выкрикнул приказ, и деревья полетели в речку. То, что наёмникам казалось серьёзным препятствием, упыри раскидали играючи. Силы явно были неравны.

— Лось! — послышался от моста твёрдый голос. — Ты со своими вдоль реки пройдись, огороды проверь. Тебе, Скор, околица. Ну а я в ближних домах поищу. В случае чего — вопите во всю глотку. Сбежимся на крик.

Наёмники сжали рукояти клинков. Замерли кто где. И только Ксюша кошкой прохаживалась по дому, с любопытством осматривая трупы.

— Ты что, совсем не боишься? — удивился Волошек.

— А чего мертвецов опасаться? — хмыкнула девушка. — Небось, приставать не будут.

Храбрость её была показной лишь самую чуточку.

Не прошло и пяти минут, как поисковая группа наткнулась на брошенные повозки.

— Бочки! — громко воскликнул один из них, созывая остальных.

Внушительная толпа с шумом ввалилась во двор Косоглазого.

— Точно, бочки! Верно, упыри наши караван какой подловили. Возничих да обозников поди уже обглодали, а товар им не показался.

— Смотри-ка, даже лошадей с голодухи умяли. И косточки не оставили. Ну чисто орки.

— А что в бочках-то? Может, масло?

— Лось, ты в клеймах разбираешься, глянь сюда. Замазаны они, но разобрать можно.

— Пиво, — ответил грубый голос. — Из Киева вроде как.

— Пиво?! Вот удача-то прикатила.

— Погодь, Скор, давай сперва нежить прикончим…

Априкорн, наблюдая за происходящим через щёлку двери, с каждым услышанным словом всё более дёргался, всхлипывал и, наконец, свалился на пол, разразившись безудержным хохотом.

— Нервы, — невозмутимо заметил Дастин, переступая через колдуна и отодвигая сундук.

Мужики изрядно удивились, застав вместо упырей живых и здоровых конвоиров. И расстроили малость, что без трофеев остались. Заговорили почти одновременно.

— Промахнулись вы с постоем, — весело сообщил Скор. — В аккурат на упырей и нарвались.

— Прошлой ночью мы одного изловили. Перебрался как-то, подлец, на нашу сторону, залез к Лосю дом. Осиной его успокоили. Тогда же и решили в эту ночь облаву устроить. Весь день колья острили. Сперва хотели под утро выступить: говорят, тогда сила у нежити на исходе. Но тут слышим, шум с выселок, вот и поспешили. А вы, стало быть, и сами управились.

Селяне веселились от души, хлопали наёмников по спинам, всячески выказывая расположение.

— Пивком не угостите, во избавление? — спросил один из местных.

— Исключено, — отрезал Дастин. — Вон в доме полбутыли самогона осталось. Хотите, так празднуйте.

— Э, нет, — засмеялся Скор. — Их отраву и пробовать не буду. Они первача специально наварили, путников вроде вас спаивать. Силушкой-то наши упыри не вышли, вот и приноровились хитростью снедь добывать.

До утра совсем ничего осталось. Так и не удалось поспать толком. А с рассветом Дастин подорвался немедленно двигать дальше. Осмелевшие мужики вызывали у него тревогу, ничуть не меньшую, чем упыри. Селяне поглядывали на бочки с нарастающим искушением, а бесята в их глазах словно сговаривались на лихое дело. Поэтому Дастин ещё ночью принял меры, вернув лошадей в упряжь, а как развиднелось, погнал наёмников на повозки. Похмельное ворчание Сейтсмана и Жирмяты его только раззадоривало.

Из моровых земель выбрались к полудню. Конечно, никаких указателей, вроде «Чума окончена, всем спасибо», они не встретили. Просто прыгнули с одного островка дивной карты Дастина на другой. Мор же магию игнорировал и выбирал иные пути.

Волошек научился распознавать «скоки», как он их называл, по изменению погоды. Она везде была мерзкой, но мерзкой везде по-своему. В этот раз ветер сменился на северный, лениво закапал дождь. Тяжёлые разогнавшиеся его плевки изредка били по неприкрытой коже.

По уму, им следовало бы поискать укрытие, но Дастин даже до леса ближайшего не дошёл, остановил конвой на равнинке.

Тут у всех отходняк наступил. Кого в сон потянуло, кого на еду, кого на выпивку. Орк позволил брать кому что хочется, и народ скучковался возле последней повозки.

— Эх, пивка сейчас в самый раз, — развёл могучие плечи Сейтсман и потянулся к корзине с бутылями. Выудив одну из них, он долго изучал ярлык, наслаждаясь предвкушением, и, наконец, взялся зубами за пробку.

— Положь на место! — рыкнул вдруг Жирмята. Наёмники разом повернулись на голос.

— Ты кто такой? — возмутился Сейтсман. — На припасы поставили, так теперь рычать на всех будешь аки пёс?

Жирмята сморщил лоб, додумывая какую-то мысль, поднял арбалет и навёл на Сейтсмана.

— Положь! — повторил он.

Тот отставил бутылку и потянулся к мечу.

— Ты чего? — удивился Волошек, готовый как двинуть товарищу под руку, так и прикрыть его от клинка. — Для того и пиво, чтобы пить.

— Нет, не для того, — не сдавался Жирмята.

— Ну-ка погоди, — остановил свару Дастин и, повернувшись к Жирмяте, спросил: — Ты, парень, чего удумал?

После упыриного угощения голова у Рыжего соображала туго. Но мало-помалу мысль пробилась через туман похмелья.

— Есть! — воскликнул победно он.

— Говори, — теряя терпение, приказал орк.

— В контракте что сказано? Мы берёмся доставить пиво в целости и сохранности. Там не оговаривается особо пиво из бочек. Там написано «всё наличное пиво». Значит, что? — Жирмята обвёл наёмников хитрым взглядом. — Значит, тронете хоть одну бутылку, и наш гонорар хлопнет дверью.

— А ведь есть такое дело, — хмыкнул Андал и ударил себя по ляжке. — Ну Тург, лысый бес, ну хитёр! Заостри ему уши — и вылитый эльфийский выродок. А ты, Рыжий, малый не промах, даром что из низовских. Раскусил мироеда.