— Я буду решать эту проблему, когда она передо мной встанет.
— У меня появились кое-какие идеи, — сказал Дик. — На каком расстоянии он в состоянии поддерживать контакт? Деннис связан с Лейшманом сейчас, когда тот находится от него совсем недалеко, но сумел не потерять этого типа, когда он был удален от нашего дома более чем на пятьсот миль. Каков предел его возможностей?
Лидия покачала головой:
— И снова не могу сказать ничего определенного, у меня нет данных.
— Вот именно, — продолжал Дик. — Мне кажется, совсем неплохо это выяснить. Когда сознание Денниса будет приведено в порядок и он станет взрослым человеком, наш сын может оказаться самым сильным телепатом, родившимся среди людей.
— Я думаю, так оно и есть, — кивнула Вики. — Именно это, по всей вероятности, и явилось причиной возникновения его проблем.
— А если я возьму его с собой в Европу в следующем месяце? К этому времени он уже достаточно долго пробудет в контакте с личностью Лейшмана. Мы увезем Денниса подальше отсюда и посмотрим, зависит ли он по-прежнему от этого типа, или стал в состоянии функционировать самостоятельно.
— Не советую вам этого делать, — сказала Лидия. — Предположим, он вернется в свое прежнее состояние?
— Тогда мы привезем его назад и позволим еще немного побыть Лейшманом.
— У нас нет уверенности, что он снова выберет именно Лейшмана. Он может опять уйти в себя и остаться в состоянии кататонии.
— Это будет означать, что вы ошиблись, и чем раньше мы об этом узнаем, тем лучше.
— Насколько я понимаю, вы уже приняли решение.
— Да. Даже в самом худшем варианте Деннис вернется в свое первоначальное состояние — а вы утверждали, что оно не безнадежно. В таком случае все просто останется по-прежнему, не так ли?
Лидия опустила голову.
— Если честно, мне нечего вам на это сказать.
Дик допил виски.
— Ну что ж, значит, так и сделаем.
— Хорошо. Но либо я буду вас сопровождать — при условии, конечно, что увезу Денниса домой немедленно, если возникнут какие-нибудь проблемы, — либо вам придется поискать другого терапевта.
— Лидия, вы этого не сделаете! — воскликнула Вики.
— Я не могу иначе.
— Ну что ж, — проговорил Дик. — Я согласен. Мне просто необходимо получить ответ на интересующий меня вопрос.
— Лидия, — начала Вики, — такое путешествие может повредить Деннису?
— Думаю, да.
— В таком случае я запрещаю. Дик, я не позволю тебе лишить моего мальчика надежды на выздоровление только потому, что тебе взбрело в голову выяснить, на каком расстоянии действуют его телепатические способности. Если ты и дальше будешь настаивать на своем, я от тебя уйду. И добьюсь судебного решения, не позволяющего тебе перевозить Денниса с места на место.
Дик покраснел.
— Вики, я…
— Ты меня слышал. Ну?
— Мне кажется, ты ведешь себя крайне глупо.
— А мне наплевать на то, что тебе кажется. Каким будет твое решение?
— Ты не оставляешь мне выбора. Я не возьму Денниса. Мне эта мысль показалась достаточно разумной. Я по-прежнему продолжаю так думать. Лидия, а как насчет весны? Я собираюсь еще в одну командировку весной. Может быть, тогда условия сложатся более благоприятно?
— Вероятно. Да, вполне может быть. У Денниса будет гораздо больше времени, чтобы приспособиться к деятельности своего мозга.
— Ну хорошо, в таком случае поговорим об этом ближе к весне. Извини, Вики, я не думал…
— Я знаю, но теперь-то ты понимаешь.
— Теперь понимаю.
Дик отнес стакан в кухню и ополоснул его.
— Я переоденусь и пойду немного прогуляюсь, — крикнул он.
Вики поднялась и поспешила в сад.
Лидия же подошла к окну и, глядя на горы и облака, начала теребить свой медальон.
Осенью, когда слушалось дело Лейшмана, Дик находился на Востоке. Поэтому он узнавал о смене настроений сына — от возбуждения до черной депрессии по мере того, как разворачивался процесс, — от доктора Уинчелла, который делал Дику еженедельные доклады о результатах осмотра своего пациента. Средствам массовой информации было ничего неизвестно о связи Денниса с этим делом — только два консультанта-врача знали о его состоянии.
Дик посмотрел на лицо Уинчелла на экране.
— Он по-прежнему продолжает сам мыться и одевается тоже самостоятельно? — спросил Дик.
— Да.
— По-прежнему сам ест и отвечает разумно, когда к нему обращаются другие люди?
— С позиций Лейшмана… да.
— Он, как и раньше, знает все, что происходит с Лейшманом? И о чем тот думает?
— Мы время от времени проверяем факты, все совпадает.
— Я не могу понять, как ему удается, не испытывая никакого смущения или сомнений, реагировать одновременно на две разные среды обитания. Почему он не видит очевидных противоречий?
— Ну, его поведение похоже на классическую параноидальную реакцию, когда пациент может относительно благополучно функционировать в нормальной для себя обстановке и при этом верить, что он является другой личностью, которая находится совсем в другом месте.
— Да, кажется, я понимаю, что вы имеете в виду. Как вы думаете, сколько еще времени это протянется?
— Я уже говорил вам: пока мы не знаем. Но я согласен с мнением Лидии
— это полезная для мальчика ситуация, и нужно использовать ее по максимуму. Дайте Деннису возможность впитать в себя побольше. Позже Лидия сумеет воссоздать его личность.
— А как насчет путешествия, о котором я говорил?
— Насколько я понимаю, если нынешнее состояние Денниса не ухудшится, к весне он достаточно окрепнет. Не вижу причин, которые помешали бы нам разорвать связь с Лейшманом и начать создавать заново личность вашего сына.
— Хорошо, — сказал Дик. — Насчет Лидии.
— Да?
— Я хотел спросить. Сейчас, когда проблема с Деннисом стала несколько иной, Лидия по-прежнему является самым лучшим для него доктором?
— Вам что-нибудь в ней не нравится?
— Нет, дело не в этом. Я только хотел убедиться, что Деннис получает самую квалифицированную помощь, какой мы можем его обеспечить.
— Конечно. Лидия знает Денниса лучше, чем кто бы то ни было. Другому терапевту понадобится несколько месяцев, чтобы войти в курс дела; кроме того, между ними уже установилась своеобразная связь. Замена Лидии другим врачом в данный момент было бы настоящей катастрофой.
— Понятно. Просто я хотел быть в этом уверен.
— Вас что-нибудь беспокоит?
— Вовсе нет. Как, по вашему мнению, может ли повлиять на Денниса процесс над Лейшманом? Его ведь обязательно приговорят.
— Не исключено, что он впадет в состояние депрессии. Однако, судя по результатам психиатрического исследования, Лейшман — самый настоящий стоик. Деннис примет решение суда так же спокойно, как и он.
