— Конни, — стараюсь говорить очень спокойно, — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально! Отдай камень!
— Это Солнечное пламя. Я не могу его тебе отдать.
— Курц, это я его нашла. Что за дела? Отдай! Он мой! — просто таки детская обида плещется на меня.
— Это Солнечное пламя. С помощью таких камней можно очень быстро убить демона, — объясняю, — И чем сильнее демон, тем легче. Буквально за небольшой промежуток времени (от нескольких секунд до минут) демон обращается в прах.
— Правда?
— Правда, — тут она расплылась в такой счастливой улыбке, что я просто сел обратно на землю.
— Так это же здорово!
— Конни, ты держала его в руках, ты умрешь, — шепчу я.
— Да на фиг надо! Не собираюсь я умирать! Неужели не понимаешь? — глядя на ее довольную улыбку, начинаю надеяться, что все обойдется.
О, вот и мой 'рояль в кустах'. Очень вовремя. Внутренний голос хмыкнул, что везти мне будет отнюдь не всегда.
— Кууу-урц, а почему ты его назвал Солнечным пламенем? Он ведь сине-зеленый! Ты не ошибся?
— Нет, Конни, я не ошибся. Это очень известные камни-амулеты, и очень мощные.
— Ну и ладно. Только помни, что он мой. А теперь отдай его мне.
— Конни…
— Что Конни? Неужели ты забыл, что я тебе рассказывала? Я не демон. Я человек, а это, — обвожу себя рукой, — Только тело демона. А ты мне еще не верил!
Ура! Как здорово! Я не демон! Супер! Продолжая восторгаться и любуясь ошарашенным лицом Курца, излагаю мигом сформировавший план:
— Вот смотри, у вас демоны-полукровки встречаются? — ага, кивает, — А как на них действует Солнечное пламя?
— Для полукровки прикосновение к камню не смертельно, но очень болезненно, — осторожно отзывается следопыт.
— Ага, а если в человеке кровь демона разбавлена сильнее?
— Тоже болезненно.
— А есть сравнительные таблицы — как степень болезненности зависит от степени разбавленности крови?
— Что?
— Ну, кто-нибудь знает точно, насколько будет больно человеку, если у него в роду были демоны, скажем, три-четыре поколения назад?
— Точно не знает никто, — подумав, отвечает.
— Значит, я и буду полукровкой! Нет, квартертоном! А еще лучше разбавить сильнее. И тогда я могу кивать на Солнечный пламень, типа он меня практически не обжигает. Можно даже за веревочку на шею повесить, чтоб все видели. Скажем так, мои родители — это человек и квартертон (суккуб + полукровка, нет, человек + полукровка), с бабушкой человеком понятно, а дедушка полукровка (человек + демон-полукровка), и последний штрих, демон-полукровка (этот самый СакКарра-Ши + еще кто-то). Ну а то, что внешность у меня такая, так то чистая случайность, мало ли чего в природе бывает. А каких ты еще демонов знаешь? Надо в легенду кого поубедительнее вставить. Ты ведь меня не выдашь? Ну, пожалуйста, скажи, что не выдашь!
Она не умирает! С удивлением смотрю на нее. Если бы ей было больно, она бы так себя не вела. Разве на СакКарра-Ши не действует Солнечное пламя? В Книге Знаний сказано, что исключений нет. Или, может, это она не правильный демон? В последнее верится легко.
Слушая ее бредовый план по маскировке, понимаю, что это лучшее из всего. Но как решиться вернуть ей амулет?
— Конни, ты уверена, что хочешь еще раз прикоснуться к камню?
— Абсолютно, — кивает, — Давай его сюда. Поверь, если бы он был опасен, я бы почувствовала, наверное, — не нравится мне ее 'наверное', - Не волнуйся, все будет хорошо.
— Ну что ж, это твоя жизнь, — протягиваю Солнечное пламя.
Резко (а вдруг передумаю рисковать) сцапала камешек. Прислушалась. Не, точно умирать не собираюсь.
Сдираю с сапог декоративную шнуровку. Вот и веревочка. Отлично, амулет готов.
Переглядываюсь с Курцем. Мне кажется, что периодически мы с ним думает одинаково. Он молча затушил остатки костра, я махнула в строну ближайших людей, и мы пошли.
Действительно, здесь нам делать больше нечего. Сейчас еще часа 4 по полудню. К темноте, может, и успеем выйти из леса.
Обговорив мою 'легенду', пошли молча. И ему, и мне есть о чем подумать. Курц, наверняка, опять гоняет мысли на больную тему, а я размышляла, чем могу зарабатывать себе на жизнь. Что я умею такого, что может быть здесь востребовано? Да ничего. Когда обговаривали мою маскировку, следопыт спросил, как насчет моей способности излечивать. Я ему честно и ответила, что практически уже никак, т. е. чувствую, что ссадину, царапину, может, и осилю, но не больше. А жаль. И людям польза, и мне стабильный заработок.
Ладно, чего мечтать о несбыточном. Чешу в затылке. Я, что называется, гуманитарий, работала с бумажками. О! Могу экономистом пойти, там, бухгалтером. А что? Без компьютера и калькулятора будет сложно, но привыкнуть можно. Хотя кто меня с такой внешностью возьмет. Но иметь в виду буду (спокойная, непыльная работа и по лесу бегать не надо). Можно секретарем к какому-то местному аристократу, если они здесь есть у кого, ну там письма писать, бумажки разбирать. Кстати, а я по местному умею-то читать-писать? А то говорю, похоже, на местном, а вот считаю, что на чистом русском. И слышу тоже русскую, а не незнакомую речь.
— Курц, а у тебя случайно ничего нет написанного? Ну, или, может, напишешь пару слов на земле?
— ???
— Я просто не знаю, умею ли я читать на вашем языке.
Курц со смиренным вздохом написал на земле два слова. Мда. Не судьба. Придется учиться читать заново. И цифры местные тоже придется выучить.
Продолжаю перебирать свои негустые умения. Ну, еще я готовить умею. На газовой плите. А тут, наверняка, на дровяном огне готовят. Каждое лето, до школы и пока в школе училась, я к бабушке в деревню ездила. Вот там печку и пощупала. Ни разу ничего толкового не сготовила. Да и кухарка из меня исключительно по настроению. Отпадает.
Ммм, сельскохозяйственные работы меня категорически не привлекают. Да и крестьянская жизнь тоже.
Наемничать — так я драться не умею, это раз, а во-вторых, там же людей убивать надо. Так что мимо.
Может, в маги податься? Вроде есть какие-то способности. Только кто ж меня в ученики возьмет, и сколько за обучение опять-таки заплатить придется.
Я еще, как кот Матроскин, вышивать умею. Только кому это здесь надо, своих рукодельниц, наверняка, пруд пруди.
— Курц, а Курц. А у тебя деньги есть? В смысле, ну выйдем мы к людям, неужели у вас вот так забесплатно накормят и переночевать пустят? Пусть нам не так уж и много надо, но все же… — я нахально намекала, что ему меня и дальше кормить придется.
