Когда мы наконец тронулись в путь, Шив и Дарни поехали верхом, а я присоединилась к Джерису в опрятной коляске, запряженной парой лошадей. Я села с ним впереди, так как сзади лежал весь багаж и стояли два окованных железом сундука. Сундуки, особенно запертые, всегда возбуждают мое любопытство; вопрос только в том, принял ли Шив меры предосторожности или бесшумная работа с отмычками может оказаться плодотворной. Я сосредоточилась на дороге – не хватало еще, чтобы Шив или Дарни заметили мой интерес.
Джерис умело держал вожжи в руках и со своими гнедыми говорил спокойно. Очевидно, он правил лошадьми много лет, быть может, с детства, что почти наверняка означает благородную кровь; простым людям вроде меня достаются только мулы, и то если повезет. Я два года колесила по стране, прежде чем решила, что все же стоит научиться ездить верхом, и вряд ли я когда-нибудь научилась править, если б это не требовалось для аферы, которую мы с Хэлис провернули в Каладрии.
– Великолепная пара, – заметила я через несколько миль дружеского молчания.
– Я приобрел их прошлой весной, – улыбнулся Джерис. – Не правда ли, прелесть? И у них такой хороший шаг, что я купил бы, даже если б одна была вороной, а другая белой. Я не беспокоюсь о модной масти.
Я люблю дружелюбных, открытых людей вроде Джериса; они расскажут вам намного больше, чем понимают. В Ванаме только богатый может позволить себе так привередничать насчет масти своих лошадей или настолько уверенный в себе, чтобы игнорировать моду, коли на то пошло. Итак, богатый и знатный – два фактора, не всегда связанные. Богатый, знатный, доверчивый и наивный. Ну почему я не встретила его одного? Менее счастливая мысль пришла мне в голову: возможно, именно он финансирует это турне благородных, а не Верховный маг. Однако теперь я могла не бояться выиграть у него слишком много, когда мы будем в следующий раз играть в руны.
– Шив говорит, ты из Ванама, – небрежно заметила я.
– Да, это так.
– Надо же, какое совпадение. Я тоже оттуда.
Я одарила его теплой сестринской улыбкой. Джерис разулыбался в ответ, напомнив мне одну из тех преданных алдабрешских болонок.
– А где ты живешь? Может, у нас есть общие знакомые?
Было весьма забавно смотреть, как его мозг догоняет его язык. В качестве первого шага к вежливой болтовне это был прекрасный вопрос, но это ли он хотел спросить у женщины, у которой купил краденую вещь? На его лице отразилось смущение, когда он увидел разговорную яму, которую только что вырыл перед собой. Меня так и подмывало назвать ему горстку знатных горожан, которых я ограбила. Будет ли это считаться знакомством?
– Сомневаюсь, – сжалилась я. – Моя мать – экономка.
– О, у кого?
Опять не самый тактичный вопрос, но на этот раз парень, кажется, не заметил.
– У Эмиса Глашейла. Он живет к востоку от реки, возле Расколотой дороги.
Джерис покачал головой.
– Я совсем не знаю ту часть города. Моя семья живет на Арибоне.
– Да ну?
Мне не пришлось притворяться заинтересованной. Арибон означает деньги, но необязательно старые деньги. Не которые весьма сомнительные личности покупают себе респектабельность этим адресом.
Джерис взглянул на меня, затем сосредоточился на изгибе дороги, изрезанной глубокими колеями и топкой от не давнего дождя. По лицу ученого было видно, что жажда поболтать борется в нем с предупреждением, несомненно от Дарни, быть сдержанным. Я терпеливо сидела, и мы благополучно одолели поворот. Джерис снова покосился на меня. Его глаза заблестели, задержавшись на моих коленях в бриджах. Я вытянула ноги и откинулась на спинку сиденья, что также помогло плотнее натянуть куртку на моей груди.
– На Арибоне есть красивые дома, – задумчиво сказала я. – Вы давно там живете?
Как я и надеялась, светский кодекс не позволил Джерису игнорировать вопрос дамы, даже такой сомнительной дамы, как я.
– Мой отец построил этот дом около десяти лет назад, когда он… – Джерис заколебался, но вскоре исторгнул беспечный смешок. – А, ладно, ты тоже можешь узнать. Мой отец – Джудал Армигер.
– Не может быть! – изумилась я. – Владелец «Зеркала»? Тот самый Джудал?
Джерис покраснел, но я видела, что он гордится своим происхождением, и неудивительно.
– Почему ты так стыдишься этого? Джудал – величайший актер, какого знал Ванам за три поколения! – Я дала полную волю своему восторгу. – Моя мать рассказала мне, что он создал собственную труппу, вместо того чтобы искать богатого покровителя. Она говорит, все были поражены. А построить затем собственный театр, вместо того что бы использовать храмы, как делали все остальные, – это было просто гениально.
– Он умный человек. – Джерис выпрямился, исполненный гордости.
– Умный? Не то слово! Люди все еще говорят о премьере его первой пьесы по лескарскому роману. Жрецы пришли в ярость. А какое надо было проявить мужество, чтобы пойти и выкупить после этого Солуранский маскарад – просто чтобы показать им, что он о них думает? – Я засмеялась. Ребенком я видела их представления в редкие свободные дни, проведенные в городе со своим отцом, и они до сих пор как живые стоят у меня перед глазами.
– Он и сам пишет, – похвастался Джерис. – Он пережил насмешки, саботаж и подражание и установил тот критерий, по которому судят теперь о мастерстве любой труппы.
Это прозвучало как одна из строк самого Джудала, но я не собиралась придираться. Он, бесспорно, удивительный человек. И, между прочим, гребет деньги лопатой.
– Знаешь, мы с матерью полдня простояли в очереди, чтобы увидеть «Дочь герцога Марлира».
Джерис энергично повернулся.
– И как? Вам понравилось?
– Моя мать призналась, что никогда не понимала, как женщина, отхлеставшая дочку по заднице, могла бы остановить лескарские войны прежде, чем они начались. – Я засмеялась, вспомнив вдруг ее сухой тон.
– Думаю, это не совсем справедливо, – обиделся Джерис.
– Мне спектакль очень понравился, – заверила я его. – Я в самом деле восхищалась, как принцесса им всем перечила и не позволила распоряжаться своей жизнью, несмотря ни на что.
Джерис смягчился, поэтому я не стала вдаваться в подробности. Может, тогда я и восхищалась строптивой Сулетой, так как сама упрямая, но нынче я больше склоняюсь к мнению моей матери, хоть это звучит невероятно.
– Ну и ну! – Я удивленно покачала головой. – Как же ты оказался на этой увеселительной прогулке со столь своеобразной парочкой? – Я махнула рукой на спины Дарни и Шива.
Джерис немного расслабился.
– Мой наставник в Университете – знаток истории Тормалинской Империи, особенно времен Немита Мореплавателя и Немита Безрассудного. И когда Планиру понадобилось узнать больше о том периоде, он связался с моим учителем. А тот рекомендовал меня Дарни и Шиву.
