Эта мысль появилась у меня, когда я сказал вам о том, как странно, что вы заговорили о темной мудрости, обращающейся против своего обладателя. Она мучила куклу, она ожидала, что кукла может отомстить. И так сильна была вера или это ожидание, что, когда наступил благоприятный момент, она драматизировала его. Как видите, она могла сама себе воткнуть в горло иглу…
— Ты глупец!
Это сказал Рикори, но слова его так живо напомнили мне мадам Менделип в волшебной комнате или говорящую через мертвые губы Лашны, что я, дрожа, упал на стул.
Рикори нагнулся ко мне. Его черные глаза были невидящими, без всякого выражения. Я закричал, чувствуя, как ужас охватывает меня.
— Рикори, проснитесь…
Взгляд его снова стал острым и внимательным. Он сказал:
— Я не сплю, я настолько не сплю, что не стану больше слушать вас. Послушайте лучше вы меня, доктор! Я вам говорю — к черту вашу науку! За завесой материального, на которой останавливается наше зрение, имеются силы и энергия, которые ненавидят нас, но которым Бог все-таки позволяет существовать. Я говорю вам, что эти силы могут проникать через завесу в материальный мир и подчиняться таким созданиям, как мадам Менделип.
Это так! Ведьмы и колдуны рука об руку со злом! Это так! И есть силы, дружественные нам, которые проявляются в избранных. Я говорю, — продолжал он горячо, — что мадам Менделип — проклятая ведьма! Инструмент злых сил! Девка сатаны! Она сгорела, как и полагается ведьме! Она будет гореть в аду вечно!
А маленькая сиделка была инструментом добрых сил. И она счастлива теперь в раю и будет счастлива вечно!
Он замолчал, дрожа от волнения. Потом дотронулся до моего плеча.
— Скажите мне, доктор, скажите правдиво, как перед Богом, если бы вы верили в него, как верю я, действительно ли вас удовлетворяют ваши научные объяснения?
Я ответил очень спокойно:
— Нет, Рикори!
И так оно и было.