– Эрик, – он прямо смотрит на брата, который устало стоит, прислонившись к камням в проломе стены. – Возьми Кирилла. Я понесу Лиани… и… прикажи всем отходить.
– Хорошо, брат, – медленно кивает тот.
Они ушли. Все. Никто и слова против приказа отходить не сказал. Словно все было так, как надо. И только оборотень, неся на руках обмякшее тело друга, с темной одежды которого с тихим почти неслышным стуком на пол капала кровь, на мгновение задержался и оглянулся, запечатлевая картинку в своей памяти навсегда. Алтарь Роя, где зеленоглазый бог держит на руках безжизненное тело свого жреца. И длинные золотые волосы, рассыпавшиеся по рукам Роя и серому камню, смешиваются с белыми прядями… А рядом застыла богиня Ночи – Лейла Прекрасная., достигшая наконец того пика силы, когда вернулась её красота в полном блеске.
– Я могу излечить его, – тихо в спину оборотня произнесла богиня.
Но тот только покачал головой.
– Пусть это сделает его брат-маг. Не стоит наносить на его сердце новые порезы, госпожа.
– Раны? – тихо переспрашивает она.
Но оборотень уже уходит. Богиня поймет все сама… позже. Возможно. Боги, а как дети…
– Мейдок, нужен портал, – устало просит он уже под ночным небом светлого мага, тот не отрывает взгляда от братьев, на руках оборотней, судорожно кивает, плетя заклинание.
Он не спрашивает куда… он уже знает. Домой. Туда, где боги не властны, потому что Тьма защищает своих подданных от посторонних любопытных глаз, а в этот раз на её щиты ляжет вязь Света и Леди не возразит. Им надо отдохнуть и понять, что на самом деле произошло в храме Роя.
А Кэртису предстоял отчет перед Дэвидом.
– И что ты по этому поводу скажешь? – Дэвид задумчиво гладил серого кота, чьи желтые глаза жмурились от удовольствия.
Кэртис тяжело вздохнул:
– Тебе нужно описание ситуации в целом или мои личные впечатления?
– Твой доклад я слышал только что, – фыркнул колдун. – Сам не можешь догадаться?
Оборотень тяжело вздохнул:
– Отвратительно. Я ни на секунду не сомневаюсь, что все это было спланировано заранее, и вполне возможно, что Рой и Лейла во всем этом такие же шахматные фигуры, как Лилиан с Растином… только если эти двое – пешки, то их боги рангом повыше.
– Это несомненно, – кивает золотоглазый Повелитель Черной Ложи.
А Кэртис упал в глубину кресла, вокруг которого ходил все это время и мрачно взглянул на своего повелителя:
– Дэвид, ты не видел глаза Лиани. Он ведь все понял. Да и трудно было не понять, когда женщина, будь она хоть трижды богиня ТАК смотрит на своего врага. Да еще рыдает в три ручья… Эти божественные страсти, любовь-ненависть… как мне надоели их поганые игры! К тому же представь себе ощущения парня, когда он осознает, что ради вот этой игры чуть не погиб его брат…
Дэвид задумчиво кивает:
– Все это понятно, пушистый. Вполне… Но я думаю это только на пользу. Твой юный друг был слишком слеп и слишком влюблен в свою повелительницу. Пока она была ограничена в силе, это было нужно и ей и ему, но чтобы сдерживать её сейчас… ему нужно избавиться от розовой пленки на глазах… Я думаю тот, кто всем этим столь виртуозно манипулировал прекрасно это осознает.
– Дэвид, – тихо позвал притихший оборотень. – Ты не видел…
Тот вздохнул снова:
– Они светились? Ли и Растин?
– Да… а ведь боги не вмешивались…
– Я почувствовал это, – горькая улыбка. – Я всегда знал это о Растине, с того самого момента, когда мы впервые встретились. Но не думал, что появится на Эмире еще один такой же… Рано или поздно эти двое покинут Эмир… не сейчас. Им обоим предстоит еще долгий путь.
– Но что это было? Они ведь не маги, я знаю это.
– Верно, – Дэвид повернул голову, вглядываясь в небо за окном. К которому сидел в пол оборота. – Но… Кэрт, ты принимал участие в Безумных Битвах… мне казалось, что ты способен почувствовать это.
Зеленые глаза потрясенно расширяются.
– У… них был тот же оттенок запаха, как когда меня перебрасывало!
– Именно. – кивает Дэвид. – Именно. В битве друг с другом, они активировали все свои скрытые ресурсы, так как божественной поддержки не было, и зачатки, основа для той роли, которая им уготована в далеком будущем, поверь мне очень далеком, отозвались, чувствуя друг друга. Эти двое как братья-близнецы, разлученные в детстве и ставшие по воле случая врагами.
Оборотень вцепился в подлокотники кресла:
– И это… видели Рой и Лейла…
Колдун усмехнулся:
– То как они сражаются за этих двоих и хватаются, несмотря ни на что… Рой видишь даже нарушил запрет Верховного Бога о невмешательстве. Спасая жизнь своему дорогому Растину… все говорит о том, что они знают, кто попал им в руки. Я бы посмеялся, если бы не было так грустно. Ведь я тоже дал покровительство Лилиану по этой же причине. Я видел эту скрытую силу в нем. Тьма откликнулась согласием. И Безумные Битвы позвали их за собой по этой же причине…
– Понятно, – тяжело падает в пространство между ними. – А при чем здесь Кирилл?
Дэвид внезапно улыбается:
– О… у него особая роль, и я совсем не удивлюсь, если он приступит к исполнению своих обязанностей раньше, чем многие думают. Я понимаю, почему он попал на алтарь к Рою. Иметь такую занозу в божественной заднице, как Бог-Судья, пусть это пока только основа для бога… – колдун рассмеялся, глядя в ошарашенное лицо своего главнокомандующего.
– Ты хочешь сказать, – выдавил из себя Кэртис, – что Кирилл будет богом?!
– Э, нет, – усмехается Дэвид. – Не хочу я ничего говорить… я просто знаю. – его голос падает до шепота.
– И что… будет дальше?
– Дальше? – золотоглазый мужчина пожимает плечами – Не знаю… подозреваю, что все будет как прежде.
Кэртис нахмурился:
– Да неужели?
– Ну, может чуть-чуть по другому, – лукавая улыбка.
Когда я открыл глаза, то встретился со встревоженным взглядом Кирилла.
– Ли, – с облегчением вздыхает он. – Я уже начал боятся, что ты не придешь в себя.
Я слабо улыбнулся:
– Мы где?
– В Черной Ложе.
– Хорошо, – выдыхаю почти непроизвольно.
Вокруг чистая простая комната, очень похожая на те, что в доме родителей Кэртиса. Да это одна из этих комнат и есть. Уютно. Безопасно…
Серьезные синие глаза не отрываются от моего лица:
– Очень больно?
Я смотрю на него почти недоуменно:
– Что ты, братишка, я не в первый раз ранен. Это не так уж и страшно, я больше за тебя волновался…
Он качает головой:
– Я не о том, – его ладонь накрывает одеяло над моим сердцем. – Я спрашиваю про это…
