– Валяй, – вздохнула Илка, надеясь, что братец ограничится чем-нибудь хоть относительно приличным.
– Значит так, – блеск его глаз не предвещал ничего хорошего. – Желаю… Короче, вы тренируетесь играть в прятки, а я иду играть в бильярд. Научитесь – приглашайте.
Он успел смыться до того, как к возмущенной Илке вернулся дар речи…
…Пучеглазка резвилась в призме. Илка с трудом отвела взгляд от аквариума и посмотрела на Лору.
– Что случилось? – Лора увидела полные слез глаза подруги.
– Айка отомстила за все. Если бы ты видела, что они сделали с Инсилаем…
– Кто они? – не поняла Лора, – Айка? Да что случилось, говори толком!
– Его почти убили, – всхлипнула Илка.
– Илая? Ты бредишь! И как можно почти убить? Я ничего не понимаю. – Лора окаменела в ожидании ответа.
– Его забили насмерть в Запределье…
– Камнями? – ужаснулась Лора, мигом вспомнив пяток посвященных Ваурии строчек из учебника истории Эйра и Запределья.
– Плетьми и грязью, – вздохнула Илка.
– Илка, не крути. Он жив, или…
– Мы узнаем это позже, когда я отчитаюсь о командировке. Лора, у меня, правда, нет времени. Корн клюнул?
– Так это были деньги за кровь Инсилая? – ужаснулась Лора. – Господи, это какой-то кошмарный сон! Вы все помешались на деньгах! Если б я знала… Да я бы пальцем не шевельнула для вашей с Локи аферы! Бизнес на крови! Вы сумасшедшие!
– Лора!
– Корн заплатил сегодня вечером, – холодно сказала Лора. – Велеса арестовали. Локи сегодня утром сказал мне, что отлучится ненадолго, и просил проследить за нашими делами и какой-то Алисой, которая вот-вот достанет из кармана главный козырь.
– ВВ арестован? – Илка вскинула брови. – Надеюсь, не за наш шантаж?
– Нет. За укрывательство преступников.
– Катьку покрывал?
– Откуда ты знаешь? – удивилась Лора.
– Догадалась, – вздохнула Илка, успевшая отметить, что Локи появился в Ваурии в компании Варвары. – А что за Алиса?
– Не знаю, девчонка, как девчонка. Но Локи велел нам беречь ее, как сокровища эйрской казны… Илка, скажи, что Инсилай жив, – чуть слышно попросила Лора, – Илка, ну, пожалуйста…
– Не мучай меня, – Илка опустила глаза, – я сама ничего не знаю. Я видела его кровь и боль, я видела, как его убивали. Я была совсем рядом и ничем не могла помочь ему. – Она закрыла глаза и вновь увидела изнывающего от боли Илая, распятого у ворот Альвара. – Я подписала отчет о его смерти, но… я не видела его мертвым, Лора. Это все, что я могу сказать тебе.
* * *
Таур сидел на маленькой низкой скамеечке в тени огромного каштана и беседовал с суетящимся рядом Сингом. Лохматый бэсс ковырялся в большой трехъярусной клумбе с яркими цветами, похожими на земные лилии. Только в Бэсснии они были всех цветов радуги от нежно-голубого до ярко-фиолетового и почти черного.
– Красиво у тебя получилось, – магистр засмотрелся на причудливый орнамент, созданный Сингом на клумбе путем переплетения длинных разноцветных стеблей цветов.
– Правда? – по-детски искренне обрадовался бэсс.
– Правда-правда, – подтвердил Таур, – очень оригинально. Никогда не думал, что ты такой замечательный садовник. Не желаешь поселиться у меня, когда все кончится? Дам тебе десяток рабов в помощь, будешь главным по парку, займешься дизайном…
– Спасибо, Магистр, но цветы – не цель моей жизни, это хобби. А невольники не годятся для работы с цветами, рабский труд убьет растения.
– Это еще почему? – удивился Таур.
– Любой раб проклинает свою работу. Это не важно, если он ворочает камни, но цветы… Они не растут в ненависти, они как дети. С ними нужно разговаривать, хвалить их, восхищаться ими, и они ответят на своем языке – цветом и ароматом.
– Да ты поэт, – усмехнулся Магистр. – Но ты ведь не голосовал против рабства?
– Я и за него не голосовал, – проворчал бэсс. – Я вообще не знаю никого, кто участвовал в Великом Опросе, хотя, вроде, голосовали все свободные граждане.
– Но рабство-то у вас все-таки отменили…
– Сэтх решил, что рабство не рационально. Отменили.
– А Великий Опрос зачем устраивали? – заинтересовался Магистр.
– Так у нас же демократия, – хмыкнул Синг.
– Мне, что ли, опрос какой устроить? – вслух задумался Таур. – И в Ваурии будет демократия.
– Это и без опроса объявить можно, – посоветовал бэсс, – кто ж против демократии выступать будет?
– А потом что?
– Да все то же. Только демократично.
– Не понял, – удивился магистр. – С рабами-то что делать?
– Ну, что делали, то и делать.
– Где же ты слышал про демократию с рабами?
– Их можно считать просто социально опасными гражданами, приговоренными к общественным работам на благо Ваурии. Заодно с такой формулировочкой можно и от слишком умных свободных избавиться, если подсуетиться.
– Слушай, – глаза магистра блеснули озорными искорками, – у меня, между прочим, и пост государственного советника свободен. Не желаешь?
– А как же Арси? Он ведь считает себя вторым человеком в государстве? Может случиться неприятность.
– Почему? – Таур удивленно поднял брови. – Мы же собрались объявлять демократию. Каждый имеет полное право считать так, как ему нравится. Уголовно не наказуемо.
– Ну вот, Вы уже почти демократ, – усмехнулся Синг, – чуть-чуть доработать внешнюю политику и можно провозглашать Демократическую республику Ваурию.
– А если сомневающиеся все-таки будут?
– Всегда можно найти массу способов убедить их в том, что Ваша демократия – самая демократичная.
– Это например?
– Ну, своих объявить социально опасными, а чужих… Можно пригласить на банкет в Черную Башню и поговорить по душам… Или, допустим, без проволочек предоставить им ваурское гражданство и считать своими, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Думаю, проблем не будет.
– Ну да, а заодно, сваяем Союз Запредельных Демократий, – хмыкнул Таур. – Бэссния с Ваурией, рука об руку к светлому будущему… Звучит, как песня. Еще б найти дурака, который во всю эту белиберду про поголовную запредельную демократию поверит.
