— У них есть города, как у нас?
— Возможно, но скорее всего их города не похожи на наши. Существует легенда о священном месте под названием Эстрамнадон. В эльфийской культуре это место считается самой почитаемой святыней. По крайней мере это следует из того, что известно нам, людям. Эстрамнадон якобы находится вон там, в чаще леса. Некоторые считают, что это их столица, резиденция правителя, другие полагают, что это священная роща, где все еще растет первое дерево, посаженное самой Мюриэль. Дети Феррола ухаживают за ним. Никто точно не знает. И скорее всего ни один человек никогда не узнает этого, потому что эльфы не терпят нарушителей границ.
— Правда? — Принцесса посмотрела на вора с игривой усмешкой. — Возможно, если бы я знала это, я бы раньше догадалась об истинном происхождении Ройса.
Ройс не обратил на ее замечание внимания и спросил волшебника:
— Полагаю, ты не вернешься в деревню?
Эсрахаддон отрицательно покачал головой:
— Я должен уйти прежде, чем меня найдет Луис Гай со сворой своих псов. К тому же мне надо поговорить с наследником и обдумать кое-какие планы.
— Значит, пора прощаться. Мне нужно вернуться.
— Запомните: вы оба должны хранить в тайне то, что увидели в башне.
— Забавно, — с задумчивым видом произнес Ройс, — я-то думал, что наследник и его хранитель окажутся какими-нибудь безвестными пахарями какого-нибудь захолустья, что-то вроде этого. Кто-то, о ком я никогда не слышал.
— Жизнь — удивительная штука, иногда она преподносит нам сюрпризы, не так ли? — сказал Эсрахаддон.
Ройс кивнул и зашагал прочь.
— Ройс, подожди, — мягко остановил его Эсрахаддон. — Мы знаем, что вчера ночью произошло нечто ужасное. Будь готов к тому, что увидишь.
— Ты думаешь, Адриан погиб, — холодно сказал Ройс.
— Скорее всего. По крайней мере его смерть, возможно, стала той жертвой, которая спасла наш мир от уничтожения. И хотя для тебя это слабое утешение, мы оба знаем, что Адриан был рад этому.
Ройс на мгновение задумался, потом кивнул и вскоре скрылся за деревьями.
— Он точно родич эльфов, — сказала Ариста, покачав головой, и присела напротив Эсрахаддона. — Не знаю, почему я раньше этого не заметила. А ты, я вижу, отпустил бороду.
— Только что заметила?
— Я заметила раньше, но у меня были другие заботы.
— Я же не могу ее сбрить. В Гутарии такой проблемы не было, а сейчас… Неплохо смотрится?
— Седина пробивается.
— Пора уж. Мне все-таки девятьсот лет. — Волшебник задумчиво смотрел на противоположный берег реки. — Тебе стоит больше внимания уделять своему мастерству. У тебя хорошо получилось.
Ариста развела руками от сожаления:
— Я не могу делать то, чему ты меня учил. Я могу повторить то, что показывал мне Аркадиус, но у человека без рук учиться магии довольно сложно.
— Ты вскипятила воду и заставила стражника чихнуть, помнишь?
— Да, я настоящая колдунья, — насмешливо сказала она.
Он нетерпеливо вздохнул:
— А что с дождем? Ты не отрабатывала это заклинание?
— Нет, и не собираюсь. Я теперь посол Меленгара. Все это осталось в прошлом. Со временем народ, возможно, даже забудет, что меня судили за колдовство.
— Понимаю, — разочарованно вздохнул волшебник.
Принцесса поежилась от утреннего холодка и попробовала пальцами расчесать волосы, но пряди так спутались, что у нее ничего не получилось. Измятое платье было покрыто пятнами грязи.
— Ну и вид у меня…
Волшебник промолчал. Казалось, он глубоко задумался.
— Итак, — начала она, — что ты будешь делать, когда найдешь наследника?
Эсрахаддон пристально посмотрел на нее и сказал, что это тайна.
— Почему ты не задашь того вопроса, который тебя действительно интересует, Ариста? — спросил он.
Она слабо улыбнулась, напустив на себя наивный вид:
— Не понимаю, о чем ты.
— Ты сидишь здесь в мокром платье не для того, чтобы поболтать со мной о пустяках. Это не входит в твои планы.
— Разве у меня есть какие-то планы? — спросила она, прекрасно понимая, что вопрос звучит неубедительно. — Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Ты хочешь знать, правду ли сказали тебе церковники о смерти твоего отца. Ты думаешь, я использовал тебя как пешку. Ты хочешь знать, не обманул ли я тебя и не превратил ли в невольную сообщницу, виновную в смерти твоего собственного отца.
Время для игр прошло. Она смотрела на волшебника, едва дыша. Прямота, с которой он задавал вопросы, поразила ее. Не произнеся ни слова, Ариста медленно кивнула.
— Я подумал, что они перенесут внимание на тебя, потому что им трудно угнаться за мной.
— Так это был ты? — наконец спросила она, когда к ней вернулся дар речи. — Ты подстроил убийство моего отца?
Помолчав некоторое время, Эсрахаддон наконец ответил:
— Да, Ариста. Это был я.
Поначалу принцесса не могла проронить ни слова. Этого не может быть! Ей даже показалось, что она не так расслышала его слова. Она медленно покачала головой, отказываясь верить услышанному.
— Как ты мог? — с трудом выдавила она из себя.
— Ни я, ни кто-либо другой не сможет объяснить тебе этого, по крайней мере сейчас. Возможно, когда-нибудь ты поймешь.
В ее глазах стояли слезы. Смахнув их, она гневно посмотрела на волшебника.
— Прежде чем ты осудишь меня, а я знаю, ты это сделаешь, — сказал Эсрахаддон, — вспомни одну вещь. Сейчас церковь Нифрона пытается убедить тебя, что я демон, апостол Уберлина. Вполне вероятно, ты считаешь, что они правы. Но прежде чем ты навеки проклянешь меня и бросишься в объятия Патриарха, задай себе следующие вопросы. Кто одобрил твое поступление в Шериданский университет? Кто уговорил твоего отца позволить тебе там учиться? Откуда ты узнала обо мне? Как ты нашла путь в тайную тюрьму, о существовании которой знали лишь немногие? Почему тебя научили использовать драгоценный замок? Разве не любопытно, что замок на твоей двери такой же, как кольцо с печатью, которое открывало дверь в тюрьму? И как могло получиться, что юная девушка, не имеет значения, принцесса она или нет, могла беспрепятственно входить и выходить из тюрьмы Гутария в течение многих месяцев, а ее отец, король, ничего не знал об этом?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Дорогая Ариста, — вздохнул волшебник, — акулы едят рыбу не потому, что она им нравится, а потому, что цыплята не умеют плавать. Все мы делаем то, что можем, используя доступные нам средства, но рано или поздно придется спросить себя, откуда у нас эти средства.
— Ты знал, что они убьют моего отца, — сказала принцесса. — Ты на это рассчитывал. Ты даже знал, что рано или поздно они убьют нас с Алриком, и все же притворялся моим другом и учителем. — Ее взгляд стал жестче. — Урок окончен.
