— Да зачем?
Если б не тихая радость, поглощавшая и боль от расставания, и досаду от его расспросов, Маритха давно бы уж обеспокоилась. Но рядом с Дверью она была почти хозяйкой, а Источник давал ей силы справиться даже с Великим. Пока в очередной раз не иссякнет. Вот тогда ей придётся туго.
— Я слышал твои слова. Ты хотела уйти с Сыном Тархи.
— А…
— Она досадливо поморщилась и приняла его слова как вызов. Так это, если бы… вместе. Что мне одной там делать?
Странно, но Сфера ещё на месте. И призрачное видение не погасло. Все, что от него осталось. Должно быть, и то и другое развеется в несколько дней, как любая сила, что наполняла Маритху. Зато мыслей её Раванга пока не слышит. И то хорошо.
— Зачем ты ему отворила, Маритха?
Она пожала плечами:
— Моё дело. Мне и отвечать перед Бессмертными… если что. Поздно убиваться.
— Как знать.
Маритха снова погладила пальцами мрак, он упруго поддался и возвратил её руку обратно.
— А камень где? Она ещё не затворилась?
Оба взглянули на Дверь.
— Открыть можно только раз, — сказал Великий. — Это бесспорно. И она до сих пор открыта. Но больше никто не войдёт. Единственный, кто смог, — Аркаис. До того, как будет найден ещё один Ключ.
— Это же справедливо, — пробормотала девушка. — Он же искал его. Вот и нашёл.
Только теперь она заметила, как погасло лицо Раванги. Даже светящийся туман вокруг него стал почти совсем прозрачным.
— Признаться, я хотел бы увидеть, как Аркаис вернётся. Ему не место в мире Бессмертных. Он ещё не отдал все долги по эту сторону Двери.
У Маритхи затеплилась надежда. Она сделала все, что могла, она была хорошим Ключом. Но если он не сможет, если он сам потерпит поражение… Девушка с сожалением отмела соблазн. Пускай обретёт. Если уж ей отказано в счастье.
— Я предостерегал, но ты решила иначе. Как ты смогла найти нужное Слово после всего, что случилось?
Маритха снова дёрнула плечами. Чего он добивается?
— И что же за Слово?
Вот оно что. Девушка расхохоталась ему в лицо не хуже Сына Тархи.
— Нет никакого Слова!
— Не стоит играть со мной, Маритха. Это очень важно.
— Васаи тоже говорил: не стоит со мной играть! — продолжала она смеяться.
Внезапно девушка опустилась на каменный пол рядом с Дверью, как будто смех лишил её сил. Тяжело жить в мире, где врут на каждом слове. И не только Сыновья Тархи, которым так положено, а и настоящие Великие.
Раванга ещё раз тронул пальцами стену мрака, словно хотел убедиться, что ничего не изменилось. Потом присел рядом с ней, положил руку на лоб. Раньше он так вливал в неё силы, сразу и много. Теперь же Маритха отстранилась.
— Поверь, эта правда была необходима. Твой выбор…
— Да ну её, эту правду, — девушка вздохнула. — Прошло уже все.
— Никто из людей не простил бы такого.
— Я и не прощала. Само выветрилось.
— Это Источник? — осторожно спросил он.
— Источник, — кивнула она. — И что бы ты ни говорил про Сына Тархи, это он подарил мне Источник! И много ещё чего. А что обвёл… Да кто ещё сделал больше? Из тех, кто мне правду говорил? Может, ты?
— И потому ты нашла в сердце Слово для него?
Ну вот, он опять туда сворачивает. На сей раз Маритхе стало не до смеха.
— Я ещё когда Дверь открывала, подумала: что это Великий Раванга на Сына Тархи не бросается. Почему не препятствует? Чего вдруг передумал? А теперь ты тоже Слова допытываешься… Вот и вся забота о мире нашем. Сколько говорилось! А сделалось! Одна Табала, что вы вдвоём разворотили, чего стоит! А я ведь поверила… про то, что открыть да закрыть сразу, чтобы никто тот мир не тронул. Я ж до того её не видела… — Она указала пальцем на Дверь.
Раванга улыбнулся не так безмятежно, как обычно. Мягко и даже тревожно.
— Ты видишь хорошо, не владея никаким особым даром. Аркаис был прав, как ни скорбно для меня это знание. Любое решение стоит испытывать там, где соблазн достигает наибольшей силы. Видишь ли… Когда-то, очень давно, я встретил в Храме Сына Тархи и понял, куда он метит, на что нацелился. В тот день я решил, что буду присматривать за Дверью. Тогда я и поклялся Бессмертным, что буду беречь их мир от незваных гостей. Если же они когда-нибудь сочтут меня достойным войти в эту Дверь, пусть только позовут, и я приду.
— Но они не позвали, — уронила Маритха.
Он опять улыбнулся. У девушки пропала охота смеяться.
— Не позвали. Они молчат. В ином — всегда направляют, но как только я спрашиваю о Храме — всегда остаются безмолвными. Я несколько раз задавал свой вопрос, потом перестал. Когда же отыскался Ключ, я вновь попробовал к ним обратиться.
— Это когда я в доме у Покровителя сидела? Ты спрашивал, что делать с Ключом? Или чей он?
— Да. — Маритха так и не поняла, что же он спрашивал у Бессмертных. — Но я верил, что Сын Тархи будет остановлен. Верил до самой черты. Когда же он шагнул в междумирье… — Великий словно отдалился, даже голос истаял, потом опять вернулся. — Это можно принять как любой из законов, но понять невозможно! Неужели это доступно каждому, даже Сыну Тархи, что всю свою жизнь помыкал людьми, слабыми и потому беззащитными?
— Но ты же был с ними рядом! Значит, мог бы защитить, — заявила Маритха. — Однако сам сказал, что пять раз ему проиграл!
— Это не игра, это человеческие жизни. Не проиграл, а потерпел поражение. Сокрушительное. И уже не пять раз, а шесть.
— Ты вроде пять говорил… Ну шесть так шесть.
— Шестой — это ты.
Она потеряла дар речи.
— Я? Но я же ничего не потеряла! Нить на месте. Наоборот, ещё и получила!
— Потому шестое — самое сокрушительное. Я сделал все, чтобы Сын Тархи не достиг этой Двери, чтобы она не открылась. Все, что смог себе позволить. Потому что его средства для меня чужды. Я мог бы больше, но тогда потерял бы своё естество. Я и так чуть его не утратил, балансируя на грани. Но выбор совершается не мною. Выбор всегда принадлежит человеку. Потому я и спрашиваю: почему, Маритха? Почему ты ему доверилась? Из-за того, что обрела в нем больше, чем утратила, так что даже горькая обида не смогла остановить твоей поступи? Или жажда чужой мощи, обычная для человека, сплавила ваши Нити так, что ты не имеешь уже своей воли? Или страсть к Сыну Тархи оказалась настолько сильнее долга, сильнее своей безопасности, сильнее любви к Тангару?
Тангар! Маритха про него забыла. Совсем.
Девушка смущённо оглянулась. Хранитель неподвижно стоял поодаль, держал в руках факел. И мучился. И не осмеливался прервать их, даже подойти поближе. Девушка не смогла посмотреть ему в лицо, отвернулась. Что сказать, когда он видел все своими глазами? Она хотела правды? Вот, получила. Позабыв обо всем, Маритха утратила обоих. Но даже если бы она не позабыла, то не пожертвовала бы своим последним мгновеньем перед Дверью.
