Первые пятьдесят воинов выбежали из караульного помещения уже боеготовые. Тридцать воинов ближнего боя и двадцать лучников сразу начали занимать свои места для отражения атаки. Сейчас в стене была одна дыра, один недостроенный фрагмент, где должны были быть ворота. В этом месте свою оборону заняли пехотинцы с копьями и клинками, а по обе стороны на стенах стояли лучники.
— Три минуты двадцать две секунды, — для себя отметил Пони. — Уже лучше… Но надо, чтобы успевали за три минуты. А теперь… Надеемся, что остальные успеют вовремя экипироваться…
— Ага, — кивнул я, — а то что-то не хочется сражаться в таком огромном меньшинстве.
— А мы и так в меньшинстве, — угрюмо подметил Пони. — Пять тысяч против восьми сотен воинов… Хреновый перевес сил даже для обороны. Всё, замолкаю.
— Это полный звиздец…
Глава 9
— Что за херня?! — в своей любимой манере начала возражать Элиз, стоило ей забраться на стену нашего городка. — Они же вроде с тобой через архимага договорились?! Какого хрена они нападают на нас?
— Ну-у-у, — протянул я, — он всё же заключил тайное соглашение, а не открытое, о котором должны были знать… А это, видимо, резервный легион решил напасть на нас, занять стратегически важную точку, либо избавиться от занозы в заднице.
— Хрень хреновая, полная хе-ро-та! — сплюнула девушка, что я за ней никогда не наблюдал, и это меня несколько смутило, но виду я не подал, так как был полностью сосредоточен на том, что было предо мной и рядом со мной.
А картина рисовалась весьма интересная. Легионеры не спешили сразу нападать на нас, как в прошлые разы, даже не пускали разведку боем, так как опыт сражения с нами уже имелся, горький опыт для обеих сторон.
Сам легион сосредотачивал свои силы в единый кулак, намереваясь прорвать оборону в месте, где стена была недостроенная. Вместе с этим формировались не особо большие отряды, не большие по сравнению с самим легионом, а так сотня человек — это большая сила, их предназначение я понимал лишь смутно, так как всё пространство за пределами поселения было утыкано ловушками, а несколько метров перед стенами было усеяно торчащими острыми кольями, которые не позволяли спокойно подобраться к укреплениям. Но даже несмотря на это, я так же создал два небольших отряда по пятьдесят ящеров ближнего боя, чтобы они смогли своевременно отреагировать на возникающую опасность.
Наши же силы, за исключением этих двух маленьких отрядов, были сосредоточены в бреши нашей стены. Глупо было рассчитывать, что мы сможем удержать оборону, но всё же была надежда на какое-то чудо. Оно всегда нам помогало, если так посмотреть. Лучники же стояли по обе стороны от бреши, уже готовые вести огонь. Те, у кого были самострелы, а их было катастрофически мало, стояли только в первом ряду, остальные же занимали свои места в первом и втором ряду.
Внимание! В связи с начавшимся сражением, в ходе которого возможны жертвы среди неигровых персонажей от рук неигровых персонажей, системой отрегулирован процент ваших подчинённых, которые не возродятся после битвы. Процент безвозвратных потерь во время сражений с неигровыми персонажами составляет — 10 %.
— Чёрт… — тяжело вздохнул я, осматривая армию, что пришла выбивать нас из нашего же логова. — Хреновые дела.
Командиров среди легионеров я не наблюдал, они, видимо, стояли в задних рядах, находясь на тактически удобных позициях, а сами раздавали команды своим подчинённым. До нас доносились отдельные выкрики и команды, вояки явно сами были не готовы к этой схватке, судя по несколько разрозненным действиям… Но даже растерянность уйдёт, стоит начаться сражению, её место займёт гнев, страх, ярость, гордость, паника… Просто невероятная какофония чувств будет перемешана в одном коктейле, которое можно просто обозвать «Чувство битвы». Его ни с чем не сравнить… Сколько среди моих знакомых военных, которые после пары сражений менялись столь разительно, что даже их микромимика становилась другой. Да, какие-то повадки оставались прежними… Но всё же в них что-то надрывалось, что-то ломалось. Прежние шутки уже им не казались смешными, какие-то шумы заставляли вздрагивать…
Один знакомый как-то раз вообще машинально схватил кастрюлю с супом со стола, вылил весь суп в землю, благо мы были на улице, следом схватил нож и залез под стол, держа это холодное, и в его руках реально смертельное, оружие обратным хватом. Вроде смешно, если кому-то рассказать, ведь просто дети подорвали петарду… Но этому человеку тогда было не смешно. Он прошёл через Ад, именно с большой буквы. Он знает ценность жизни, он знает, чего она стоит и как её легко отнять, он знает, как разрываются гранаты и как вместе с ними разрываются тела друзей и знакомых… А это была лишь машинальная реакция, мозг даже не думал, просто работали рефлексы. Когда он вылез из-под стола, то сам удивлялся, что такое произошло.
Вот и сейчас, даже через расстояние я видел, как воины легиона начинают постепенно ощущать это «Чувство битвы». Видел, как мои ящеры полностью поглощаются этим самым чувством, готовясь не на жизнь, а на смерть защищать место, которое они хотят называть своим домом, которое сами делают своим домом. От этого они готовы были на всё, даже умереть. И я это прекрасно понимал.
— Надо попытаться свести смерти к минимуму, — сказал я, повернувшись лицом в сторону Элиз, которая стояла уже вооруженная своими клинками, полностью облачившись в свой боевой доспех. — Так что теперь ты принимаешь командование над нашим войском. Всё же ты знаешь что-то о войне, и это что-то явно больше моего ничего. И не возникай, просто скажи: «Есть» и иди, командуй. Опытнее тебя тут всё равно никого нет.
— Есть, — кивнула девушка, приподняв забрало для общения, точнее выяснения отношений со мной, которое не состоялось, после чего опустила своё забрало и начала отдавать первые приказы, перестраивая шеренги в бреши нашей стены.
Изменения в построении были минимальны, но они были. Сначала воины выстроились так, как им приказывали их полевые командиры, они сами внутри своих десяток смогли определить, кто более пригодный для этого дела ящер, но всё же… Они руководили десятками и опирались на опыт тренировочных сражений в десятках, но никак не на опыт сражений в строю целой армии. Так что, когда всем воинам стали слышны приказы из знакомых уст, они даже несколько приободрились.
Всё. Все перестроения уже были закончены. Пони уже занял своё место среди стрелков, я ему не приказывал руководить ими, но этого и не требовалось. Ибо был Леголас. Он был самым опытным лучником, он был самым метким стрелком, он не раз руководил стрелками в различных сражениях… Так что сейчас он руководил непосредственно во время самого сражения. Пони лишь избрал тактику для стрелков, а Леголас воплощал её в действие.
Не хватало только Совы и Юрия… Я было хотел отправить к ним гонца, но тут прилетел Повар с письмом от этих двух. Содержимое меня несколько удивило, но их решение… Оно было верным. У Юрия была хорошая защита, но было хреновое вооружение, у Совы же было хорошее оружие, но хреновое вооружение. Так что их двоих было логично оставить в тылу, с ними ещё несколько десятков ящеров для организации ловушек среди домов города и в нашем подземном городе. А ещё они могли устроить засаду… Что в письме тоже не забыли упомянуть.
— Иди, скажи Кузнецу, чтобы экстренно ковал для Юрия меч, — отдал я письмо обратно Повару, — скажи, чтобы ресурсы не экономил, использовал самые лучшие. А потом пускай сразу приступает с Кожеваром к созданию доспехов для Совы. Даже не так… Пускай Кожевар приступает уже сейчас к подготовке материалов для брони Совы, а если что может сделать сам, то пускай делает сам. Они сильнее любого воина в нашем строю, их надо обеспечить хорошим снаряжением и срочно. Это повысит, хоть и немного, наши шансы на победу.
— Я понял, — кивнул Повар, после чего умчался в сторону логова.
Напряжение нарастало с каждой секундой. Воины легиона уже были готовы наступать, приказы от их командиров уже перестали сыпаться. Видимо, высшее командование легиона принимало какие-то важные решения перед началом битвы. Но для меня это было некой загадкой, я не понимал, почему они медлят. Но потом заметил небольшое шевеление. Ряды легионеров начали в одном месте расступаться, немного расходиться по сторонам, чтобы выпустить одного единственного человека в величественных и безумно красивых доспехах.
