— О, ещё один, — раздалось из угла, вместе с всплеском воды, удивлённо перевела взгляд туда.
В большом аквариуме, что занимал почти всю стену, высунувшись из воды и облокачиваясь плавником о бортик, на нас смотрела говорящая щука. Именно её создали вместе с фонтаном мои братья, а я всё удивлялась, куда она подевалась. Думала даже, что развеяли, ан нет, прижилась у ректора.
— А вот и Вы, мэтр, — желчно чуть поклонился в сторону Гиппа Эдхар. — Будьте добры объяснить как вы позволили, проводить полевые испытания не пойми чего необученному адепту?
Дёрнулась, переводя взгляд на мужчину, это он сейчас чего? Обо мне? От резкого движения перед глазом повисла паутина, пришлось заняться ей. Отвлеклась я на это занятие знатно, потому как выпала из разговора. А когда вернулась, Тай, красный как рак, выслушивал недовольство Эдхара, ректор тоже не вставал на защиту учителя. Меня это возмутило до глубины души, да как они могут орать на него, да он самый лучший преподаватель!
— Эдхар, всё было под контролем и мэтр Гипп совершенно здесь ни при чем!.. — начала я, но Эдхара перекосило и понесло, вся злость полилась на мою бедную голову, таким я его никогда не видела и сейчас стояла, потеряв дар речи.
— Под контролем? Под чьим? Не твоим ли? Безголовой адептки, неумехи и соплячки?! — бушевал он всё сильнее…
Я оглянулась на отца, перевела ошарашенный взгляд на Дара. Это получается, что они все такого мнения обо мне? Стало обидно, заступаться ни кто не спешил, более того, отец буквально вытолкал ректора и магистра Гиппа из кабинета и закрыл за ними дверь, подперев её собой для верности, чтобы уж точно никто не вошёл. А Эдхар продолжал гневно орать.
— Глупая, маленькая, избалованная девчонка!.. — это стало последней каплей, голова прояснилась, никто не имеет права так орать на меня.
— Не ори! — гордо выпрямившись и сжав кулаки, раздражённо смотрела на Эдхара. — Я никогда не была избалована и всегда знала что можно, а чего нельзя делать. Я и в детстве не особо бегала к папочкам, чтобы утёрли слёзки или носик. И тем более не собираюсь делать это сейчас, когда выросла и в праве решать сама, что, где, когда и с кем мне делать.
Теперь несло меня и все мои обиды не просто вылезли, они махали красной тряпкой у меня перед глазами, заставляя говорить лишнее.
— Маленькая девчонка? Серьёзно? А ты давно смотрел на меня? Так может сейчас посмотришь? — нарочно провела по фигуре руками, привлекая внимание к вполне сформировавшимся округлостям. — Вот в каком месте я — ребёнок? Я давно взрослая девушка на которую заглядываются парни. А от вас я только и слышу: ребёнок — то, ребёнок — это! Ну и когда я уже для вас повзрослею? Братья в моём возрасте служанок имели по всем углам, Рами была помолвлена и готовилась к свадьбе. А я — ребёнок! — зло выплюнула слова в удивлённое моим напором лицо Эдхара. — А не пора ли и вам уже увидеть во мне девушку и начать относиться соответственно, а не позорить перед учащимися академии? Ни за кем из них не следят родители, не прибегают с криками к ректору от занозы в пальчике. Так может и вы уже успокоитесь, или я до старости буду позориться? — я уже собиралась уйти, громко хлопнув дверью, но её подпирал отец, глядя круглыми глазами на меня.
А я, некстати, или наоборот, кстати, вспомнила подарок Эдхара и повернувшись к нему с кривой улыбкой продолжила.
— Да, Эдхар, я так и не сказала тебе спасибо за цветы, которые ты мне подарил при поступлении в академию. Мне так все завидовали, какой щедрый, заботливый и чуткий у меня поклонник. Даже меня почти убедили, но нет, это подарок безмозглому, избалованному ребёнку от заботливого папочки! — злость кипела во мне, требуя выхода, и желания укусить посильнее.
Где-то под ворохом бушевавших эмоций билась правильная мысль о том, что нужно промолчать. Но обида была сильнее. Отец все также стоя у двери, загораживал выход. А в руке я продолжала сжимать древко провинившейся метлы, не задумываясь, на каких-то инстинктах, сжав её ещё крепче, оттолкнулась от пола и взмыв в воздух, пулей вылетела из окна. Теперь эта поганка слушалась малейшего моего желания и не пыталась своевольничать.
Злость кипела, требуя выхода, я не могла, да и не хотела никого сейчас видеть. Я летела сама не зная куда, просто подальше от обидных слов, от моей несдержанности. От гневного взгляда Эдхара и молчаливого Дара и отца. Не заступились, и этим так сильно ранили меня. Неужели я давала повод считать себя неразумным ребёнком? Увидев свободную полянку, подальше от академии направила метлу к ней. В самый последний момент перед приземлением, эта гадина резко тормознула и я кувырком через голову слетела с неё.
Злость накатила с новой силой, но теперь она была направлена на самовольный артефакт. Мало того, что я разругалась из-за неё со всеми своими родными, так ещё и сейчас она показывает свой характер. Не помня себя, схватив спокойно зависшую поганку, я со всей дури стала лупить метлой по дереву.
— Это все из-за тебя! Дрянь! Гадина! Ненавижу!!! — в черенке что-то жалобно треснуло и у меня в руках осталась только половина, сама метёлка отлетела в сторону и упала в траву.
Запал прошёл и я осела вслед за ним, слезы градом посыпались из глаз. Я разрыдалась, прижимая к груди остатки мечты к полётам. Злость улеглась, осталось разочарование, обида и пустота. Почему он так со мной? Он же всегда поддерживал меня, вон, даже дурацкое инвалидное кресло придумал, чтобы можно было меня катать. Как больного, неполноценного ребёнка. Стало тошно на душе и я завыла в голос, выплакивая всё.
Не знаю сколько прошло времени, но постепенно слезы иссякли, на душе была хмарь и пустота. Руки уже не сжимали сломанный черенок, он валялся рядом. Надо возвращаться. Встав, равнодушно собрала всё, что осталось от метлы, оглянувшись по сторонам, нашла подходящую дыру меж корней разлапистого дерева. Запихнуть туда бывший артефакт не составило труда, похоронив вместе с ним… Сама не знаю что… Но после сегодняшнего скандала что-то ушло из меня, возможно детство или наивные мечты девушки, разбившись о реальность.
Сгорбившись и волоча еле ноги я возвращалась пешком к академии, когда на меня сверху налетели братья и боевики на своих мётлах.
— Как же ты нас напугала! — крепко схватил и притянул к себе Намир.
Я уткнулась ему носом в грудь. А вот и няньки мои, но злиться на братьев не видела смысла.
На следующий день, прямо с утра мэтр Гипп, выловив меня в коридоре учебного корпуса, спрашивал куда, а главное зачем я так поспешно покинула кабинет ректора. Оказывается, он с ректором ждал все время и намерен был отстаивать своего ученика. Но, увы, Лихар вышел один, а кабинет оказался пуст. Поблагодарив, не вдаваясь в подробности разговора, просто сказала учителю, что вылетела на метле в окно. Говорить ему всей правды тоже не стала, соврав, что не совладала с приземлением. Узнав, что я осталась без метлы, магистр расстроился. Но задумчиво перекатившись с пятки на носок и обратно, высказал очень интересную версию.
— Я обратил внимание, что метлы у вас четверых вели себя по-разному, — он машинально снял монокль и протирая его носовым платочком, продолжал, — и только у тебя она вела себя своевольно... М-да… — поднял глаза на меня. — Для работы в Департаменте нужны более удобные конструкции, с которых агент не сверзится во время полёта. Твоя задумка показала, что это реально, но метла это детский сад для адептов. Будем работать дальше в этом направлении...
Слова мэтра меня очень порадовали, а на очередном уроке артефакторики он сделал объявление, чем безмерно меня удивил.
— По многочисленным просьбам адептов нашего и боевого факультетов открываю факультатив по созданию летающего средства под названием “Метла”, — я подавилась воздухом и закашляла, во все глаза смотря на учителя, он это серьёзно, “по многочисленным просьбам”? — так как боевики не способны к созданию артефактов, каждый, кто придёт на дополнительный курс, может сделать артефакт для себя, но и обязательно для одного их боевиков.
