Ознакомительная версия.
Я лежал и ждал. А Герт тихо говорил, не то мне, не то Лэну:
– Мы тогда решили, что если не сможем победить, так хоть перед смертью увидим Настоящий свет. Не думай, я умирать не собираюсь. Я не суеверный…
Потом Котенок, ступая лапками мне по лицу, склонился над моими глазами. Пренебрежительно произнес:
– Какая дикость… Мазь из наркотиков и трав. Лежи тихо, Данька, будет больно.
И его язычок, маленький и шершавый, принялся вылизывать мне глаза. Это длилось долго, но было совсем не больно, только чуть-чуть щипало. А Лэн с Гертом молчали как зачарованные.
– Вот, – сказал наконец Котенок. – Вроде кончил. Не знаю, что получилось, я не доктор. Но видеть сможешь.
– Так я не вижу! – крикнул я так громко, что Котенок подпрыгнул на мне и завопил в ответ:
– Веки подыми, глупый мальчишка!
И я открыл глаза.
Котенок смотрел на меня, и я понял, какой добрый у него взгляд, добрый и виноватый. Мех у Котенка светился ярко, как раньше. Мордочка была перепачкана целебной мазью и еще чем-то.
Потом я посмотрел на Герта. Он и вправду был старым, лет шестьдесят или семьдесят. Я здесь еще таких стариков не видел. Седой, морщинистый, в старой застиранной рубахе, но с галстуком, как у Старших Крылатых. Герт выглядел порядком смущенным.
А Лэн смотрел на меня и тихо плакал. По инерции. Я знал, что он сейчас улыбнется и скажет: «Старший, все в порядке!»
– Старший, все в порядке!
Я кивнул и сказал:
– Уже понял. Все как раньше, да?
– Да. – Лэн неуверенно пожал плечами, и опять я угадал его слова: – Только… у тебя глаза немного светятся.
– Жуть какая, – прошептал я, вздрогнув. – Котенок, правда?
– Глупые вы все, – умываясь, сказал Котенок. – Посмотри на хорошую картину – и увидишь, что глаза у людей могут светиться. Посмотри на того, кто тебя любит. Посмотри на ребенка или на старика. Это свет, который в тебе. У кого-то он виден всегда, а некоторые его гасят всю жизнь. Глупые вы мальчишки…
Я посмотрел на Лэна и почти честно сказал:
– У тебя тоже светятся.
– Это они твои отражают, – нашелся Лэн. Встал и принялся вытирать с лица остатки слез. Он, похоже, ревел без перерыва все время после того, что со мной случилось. И когда со мной говорил, ревел, только беззвучно.
– Ничего не понимаю. – Герт покачал головой. – У мальчика были выколоты глаза, ему ничего не могло помочь. И камень-то я отдал просто на всякий случай… Вы волшебник?
– Значит, к простым котятам можно и на «ты», – скандальным голосом заявил Котенок. – А к волшебным на всякий случай будем обращаться вежливо… Чего уж там. Не надо.
– Между прочим, я отдал тебе самое дорогое, что у меня было, – серьезно сказал Герт. И Котенок сразу перестал ехидничать:
– Извините, я понимаю. Это просто я еще маленький, иногда веду себя плохо.
Герт протянул руку и посадил Котенка себе на колени. Тот, смущенный, не стал возражать. Лишь буркнул:
– Мурлыкать не буду, не надейтесь… Или на «ты»?
– На «ты».
– А ты ничего, нормальный, – хамовато сказал Котенок и повернулся ко мне: – Данька, пройдись по комнате, погляди по сторонам. Убедись, что все в порядке, пока у меня есть силы что-нибудь исправить.
Я встал, оделся (Лэн принес мне одежду, такую же, как и у него, – шорты и футболку), прошелся по комнате. Все было в порядке. Видел я как и раньше, даже…
Даже лучше. Я глянул на платяной шкаф в углу комнаты и непонятно как увидел, что в нем висит. Сквозь закрытую дверцу!
– Герт, у тебя в шкафу два костюма, много женских платьев, штук десять твоих рубашек, Крыло для Старшего и пара галстуков. Точно?
– Закрой дверцу, негодный мальчишка, – не поворачиваясь сказал Герт. А Лэн, который видел, что я ее и не открывал, захлопал глазами.
– Я стал видеть сквозь дерево, – почти не удивляясь, сказал я.
Котенок выгнул спину дугой, взъерошился и тревожно сообщил:
– Этого я и боялся. Перестарался, похоже… Тебе сильно мешает такое, Данька?
– Ничего не мешает, – возмутился я. – Наоборот… Герт, а к твоему дому идет какая-то старая женщина в синем платье.
– Это моя старуха, – обреченно сказал Герт. – Сейчас все и начнется…
Он завертел головой. Похоже, эта новость подействовала на него сильнее, чем мои удивительные способности:
– Я же клялся, что вымою пол… Свет! Все из головы вылетело.
Смотреть на него было немножко смешно. Я представил, как этот старикан, засучив рукава, елозит тряпкой по полу, и хихикнул. Лэн тоже, по-моему, просто за компанию. Лишь Котенок сохранял озабоченность:
– Данька, так ты уже и сквозь стены видишь? Они же каменные!
– Сквозь стены не вижу, – признался я. – Сквозь деревянные ставни и шторы – пожалуйста.
– Ты в порядке?
– Да я как новенький! – крикнул я и подпрыгнул в доказательство. Именно в тот момент, когда старушка зашла в дом.
Вначале она просто покачала головой. Потом наморщила лоб, глядя на меня и пытаясь что-то сообразить.
– Кэя, я не успел убрать, тут такое получилось, – засуетился Герт. Смешно: взрослый, даже старый человек, а оправдывается, как мальчишка.
– Герт, я знала, что ты взялся ухаживать за мальчиком, которого ослепили, – медленно сказала старушка. – Но теперь мне кажется… Ты видишь?
– Да, – виновато признался я.
Старушка вдруг просияла и всплеснула руками:
– Герт! Шоки все-таки схитрил? Да?
Мы молчали.
– Я знала, что наш внук не сделает такого, – с облегчением сказала старушка. – И чего я, дура, в нем сомневалась?
– Будем считать, что так и было, – меланхолично предложил Котенок. – Неплохая версия.
– Ты разговариваешь? – ахнула старушка.
– С такой милой женщиной заговорит даже маленькая серая мышка, – заявил Котенок галантно. Похоже, этот дикий комплимент вернул Кэе самообладание. Она покачала головой, подошла к Котенку, подозрительно посмотрела на него, потом на Лэна.
– Это не он, – подсказал Котенок.
– Это не я, – замотал головой Лэн.
– Отлично. – К старушке вернулось самообладание. – Ты Младший в паре, не так ли? Значит, картошку чистить умеешь. Пойдем.
И она чуть ли не уволокла Лэна за собой.
– Это у нее всегда так называется – «картошку чистить», – заявил Герт, усаживаясь в мягкое кресло у камина. – Скорее ему придется месить тесто для пирога… Данька, если уж с тобой все в порядке… Ты не подашь мне трубку и кисет? Они на столе.
– Вижу, – с удовольствием сказал я.
Герт принялся набивать трубку, поглядывая на нас с Котенком. Тот улегся перед ним на пол. Я подумал и сел рядом на корточки.
Ознакомительная версия.
