обмен шаблонными фразами, случайное знакомство посреди многолюдного зала. А потом стремительное развитие отношений, скоропалительный брак. Теперь понятно, почему все случилось так быстро. Поклонницы Майкла смирились с тем, что их кумир теперь женат, новая жизнь Дианы потекла своим чередом. Не исключено, что брачная история близится к финалу. Или будущий ребенок изменит ситуацию к лучшему? Во всяком случае, Диана ни в чем не виновата и ей практически не в чем себя упрекнуть за все те дни и ночи, что она провела с мужем.
Не правда ли?
Диана оборачивается к маленькой Фейт, а та едва заметно кивает. Никто из посторонних этого не замечает, конечно.
***
Гости в конце концов удалились восвояси, но стало не легче. Наверное, не слишком неудачный момент она выбрала…
— Мы ведь договаривались: в ближайшее время никаких детей! Или я что-то путаю?
— Можно подумать, я нарочно.
Майкл молчит, но по выражению его лица заметно, что именно так он и думает.
— Ты же знаешь, Майкл, стопроцентной гарантии нет…
— Какой у тебя срок? — перебивает он.
— Месяца полтора.
— Тогда нормально все. Завтра едем домой и…
— Погоди-погоди! Я никуда не поеду. Почему ты решаешь за меня?
Диане самой не вполне понятно, с чего это она так расхрабрилась и осмелилась заявить о собственных правах. Майкл, похоже, тоже сбит с толку.
— Ладно, время еще есть, — бросает он.
Достает из верхнего ящика комода сигаретную пачку…
— Где же эта зажигалка?..
Майкл курит относительно редко, только когда нервничает. Сейчас как раз самый что ни на есть подходящий повод. Лезет в карманы, выдвигает один за другим ящики комода, шарит на каминной полке… Задевает куклу, та валится на бок, сейчас упадет вниз…
— Ч-ч-черт!..
В последнее мгновенье Майкл успевает схватить ее за юбку, и кукла повисает над пропастью, беспомощно раскачивается в его руке. Для фарфоровой куколки это действительно огромная пропасть, чудовищная высота. Упав с нее, неизбежно предстоит разбиться, расколоться, разлететься на десятки частиц. Диана, которая в ужасе замерла, когда маленькая Фейт покачнулась, облегченно переводит дух. А Майкл с досадой возвращает куклу на место. В конечном итоге обнаруживает зажигалку посреди стола, направляется к двери, через плечо бросает Диане.
— Пойду пройдусь ненадолго.
Снова они остаются с маленькой Фейт вдвоем, снова смотрят из окна, как Майкл удаляется. Такое впечатление, что навсегда, хотя это, разумеется, не так. Он никуда теперь не денется. Даже если разведется, покинет и бросит, то существо, которое сейчас только зарождается внутри Дианы, не отпустит, образует незримую связь между ними. Пока только набор клеток, мелкий слизнячок, внешне не имеющий ничего общего с человеком. А сам факт его существования уже переворачивает жизнь взрослых людей…
Диана пытается представить розового пухленького младенца, которого через положенное число месяцев будет держать на руках. Он так или иначе изменит их с Майклом жизнь. Но вместо младенца перед мысленным взором нарисовывается нечто диковинное. То ли ребенок, то ли взрослый человек. Судя по пропорциям, скорее взрослый… Обнаженное тело будто слеплено из грязно-бежевого пластилина, безо всяких анатомических подробностей, обтекаемое и бесполое. Абсолютно лысая маленькая голова, кривоватый рот, глаза, напоминающие горошины черного перца. Странное существо не производит отталкивающего впечатления, не отпугивает, благожелательно смотрит прямо на Диану…
Безгубый рот растягивается в широкую улыбку, непрошенный гость приветливо кивает Диане. Это уже слишком, слишком для сегодняшнего переломного дня и для нормальной реальности вообще. Однако недостаточно для того, чтобы с визгом выскочить в коридор, шокировав проживающих по соседству кактусоводов и обслугу. Впрочем, если подобные явления встречались в старинном здании и раньше, обслуживающий персонал не будет слишком удивлен, люди ведь ко всему привыкают. Сама Диана за последнее время тоже ко многому притерпелась, хотя собственные спокойствие и заторможенность слегка настораживают. Но, если уж кричать и пугаться, то сразу, а сейчас, когда они с существом переглядываются в течение уже нескольких минут, впадать в панику было бы как-то глупо и неестественно.
Сначала казалось, что существо находится прямо перед глазами Дианы в некоем мутном пространстве, однако теперь местоположение его определилось. Миниатюрная фигурка, высотой примерно с указательный палец, расположилась на столе, как раз на том месте, откуда Майкл, прежде чем выскочить наружу, схватил зажигалку. Любопытно, что сказал бы Майкл, если бы остался в комнате и увидел то же самое, что и Диана? Вопрос без ответа, можно лишь представить бурную эмоциональную реакцию. Майкл и так на взводе. Зато без него в номере все тихо и спокойно.
Неопознанное существо усаживается на бронзовую чернильницу из старинного письменного прибора, украшающего стол. Чисто декоративная вещица, которой, вероятно, сто лет никто не пользовался. Кроме чернильницы, на массивной подставке из мрамора — узорный бронзовый стакан для письменных принадлежностей. Сейчас в нем скучает только одинокая ручка в металлическом корпусе с гравировкой. Майкл торжественно поклялся, что за все время Эдервильских каникул к работе даже не притронется. Он и ноутбук не взял, оставил в лондонской квартире блокноты, черновики и наброски, так что в номере в плане писательства абсолютно пусто… Человечек, похоже, чувствует себя здесь как дома, закидывает ногу на ногу, перебирает тонкими руками.
Представляться и заговаривать с Дианой, объяснять свое появление не спешит… Но почему-то ей становится понятно, что нелепое создание тесно связано с ней, связано напрямую и надежно. Неужели?.. Это трудно принять, в это не хочется верить. Вместо розового младенца — безобразный недочеловечек…
Еще школьницей Диана смотрела фильм, который запал ей в душу, хотя название и сюжет стерлись из памяти. Остался только яркий эпизод, где оживал выращенный в реторте алхимический детеныш. Диана отчетливо помнит липкий страх и отвращение, которые, тем не менее, не давали оторваться от экрана и выключить телевизор. Она сидела тогда ночью одна на ковре посреди гостиной и наблюдала за тем, как гомункул прохаживается по заваленному средневековым хламом столу. Квартира будто вымерла, свет не горел, родители давно спали, и никто не интересовался, чем занята Диана. Это было вскоре после скоропостижного исчезновения Стива. Казалось, мерцающее изображение на экране сливается с темным промежутком между шкафом и занавешенным окном, и гомункул вот-вот шагнет с экранного стола в комнату. Гомункул… или гомункулус? Гомункулус звучит лучше, ей так больше нравится. Диана посылает воздушный поцелуй крошечному созданию, которое продолжает дружелюбно и преданно смотреть на нее. Черные горошинки глаз влажно поблескивают. Он по-своему даже славный, этот малыш. Конечно, такие мысли граничат с сумасшествием, но ведь их всегда можно выбросить из головы. Гомункулус складывает руки на груди и поворачивается в сторону камина.
