— Это значит, что летательная машина пересечет Край уже до завтрашнего рассвета, — объяснил Думминг.
Все повернулись к Леонарду, наблюдающему за чайкой.
— Господин Щеботанский? — произнес лорд Ветинари.
— Что? А. Да, — Леонард моргнул. — Да. Устройство будет готово, хотя у меня небольшие проблемы с уборной.
Преподаватель современного руносложения порылся в широких карманах своей мантии.
— О господи, мне казалось, у меня была тут одна бутылочка… море влияет на меня точно также.
— Я, вообще-то, имел в виду проблемы, связвнные с разряженным воздухом и низкой силой притяжения, — сказал Леонард. — Об этом рассказывал выживший с Марии Песто. Но думаю, сегодня вечером я смогу разобраться с уборными, которые, к счастью, используют разряженый воздух высот для того, чтобы достичь эффекта, обычно вызываемого гравитацией. Я включу туда легкое отсасывание.
Думминг кивнул. Он быстро соображал, когда дело касалось механики, и нарисовал в уме эту картину. Ему тут же захотелось иметь умственную стирательную резинку.
— Эм… хорошо, — сказал он. — Ну, большая часть кораблей упадут за баржу в течение ночи. Даже с учетом помощи магических ветров, мы бы не стали рисковать ближе, чем в тридцати милях от Края. Там мы можем попасть в течение, и нас вынесет за Край.
При этих словах Ринсвинд, уныло перегнувшийся за борт и смотрящий на воду, развернулся.
— Сколько отсюда до острова Крулл? — спросил он.
— Дотуда? Сотни миль, — сказал Думинг. — Мы стараемся держаться в стороне от их пиратов.
— Значит… мы идем прямо на Кружность, так?
Можно было бы сказать, что повисла тишина, если бы не громкие невысказаные мысли. Each man was busy trying to think of a reason why it would have been far too much to expect him to have thought of this, while at the same time being a reason why someone else should have. Кружность была громадной конструкцией из всех когда-либо построеных; она тянулась чуть ли не на треть всей окружности мира. На большом острове под названием Крулл обитала цивилизация, живущая тем, что она могла добыть с нее. Они ели много суши и обладали стойкой неприязнью ко всему остальному миру, и поэтому страдали постоянным расстройством пищеварения.
Лорд Ветинари едко улыбнулся.
— Да, конечно, — сказал он. — Она простирается на сони миль, как я знаю. Однако, как я думаю, круллиты не долго держат в рабстве пленных моряков. Они просто назначают разоряющую цену за спасение судов.
— Пара огненных шаров разорвет эту штуку на части, — сказал Чудакулли.
— Ну, для этого надо подойти к ним достаточно близко, — сказал Ветинари. — То есть так близко к Краепаду, что, разрушив эту самую штуку, вы соскользнете за Край. Запутанная проблемка, господа.
— Волшебный ковер, — сказал Чудакулли. — Просто работа. Мы взяли один в…
— Не так близко к Краю, сэр, — угрюмо сказал Думминг. — Очень тонкое магическое поле и свирепые ветряные потоки.
С хрустом перевернулась страница с рисунками.
— Да-да, — сказал сам себе Леонард.
— Прошу прощения? — сказал патриций.
— Однажды я придумал простой способ, с помощью которого можно легко уничтожить целый флот, мой лорд. Конечно же, только как техническую тренировку.
— Но со всеми инструкциями и пронумероваными частями? — спросил патриций?
— Ну, да, мой лорд. Конечно же. Иначе это не была бы настоящая тренировка. И я уверен, что с помощью этих волшебных господ мы смогли бы приспособить его к данной цели.
Он весело улыбнулся им. Они взглянули на чертеж. Люди выпрыгивали из горящих кораблей в кипящее море.
— Это такое у вас хобби интересное? — спросил Декан.
— О да. Ведь этому нет практического применения.
— Но разве кто-нибудь не может построить это? — спросил Профессор Современного Руносложения. — Вы же включили клей и переводные картинки!
— Ну, я рискну сказать, что есть и такие люди, — застенчиво сказал Леонард. — Но я уверен, что правительство успеет остановить это, пока оно не зашло слишком далеко.
На лице лорда Ветинари появилась такая улыбка, которую, наверное, даже Леонард Щеботанский, со всем его гением, не сможет отобразить на холсте. Очень осторожно, осознавая, что, если они уронят хоть одну, то сами они об этом уже не узнают, группка студентов и подмастерьев ставила драконьи клетки на стеллажи на корме летающей машины. Иногда кто-нибудь из дракончиков икал. Тогда все, кроме одного, покрывались холодным потом. Этим исключением был Ринсвинд, который припадал к земле за штабелями пиломатериалов за несколько ярдов оттуда.
— Их всех как следует накормили специальной пищей Леонарда, и они должны быть довольно послушны еще четыре-пять часов, — сказал Думминг, третий раз вытаскивая его оттуда. — Первые два этапа их надо кормить строго по часам, и первая партия должна будет готова извергать пламя, как только вы выйдете за пределы Краепада.
— А если мы задержимся?
Тупс задумался.
— Что бы ни произошло, лучше не задерживайтесь, — сказал он.
— Спасибо.
— Тех, которых вы возьмете с собой, тоже надо будет кормить. Мы погрузили смесь лигроина, каменного масла и антрацитовой пыли.
— Для меня, чтобы я кормил драконов.
— Да.
— На этом деревянном корабле, который будет очень, очень высоко?
— Ну, технически да.
— Ты не можешь пояснить, что значит технически?
— Строго говоря, он вообще не будет внизу. Как бы так. Эм… можно сказать, что вы будете двигаться так быстро, что вы не задержитесь ни в одном месте настолько долго, чтобы успеть упасть. — Думминг поискал на лице Ринсвинда следы понимания. — Или, другими словами, вы будете постоянно падать, но не ударитесь на землю.
Прямо над ними стеллаж с драконами довольно зашипел. Тени прорезали облачка пара.
— Ох, — сказал Ринсвинд.
— Ты понял? — спросил Думминг.
— Нет. Я просто надеюсь, что, если я буду молчать, ты не будешь объяснять мне и далее.
— Как делишки, господин Тупс? — спросил аркканцлер, идущий впереди своих волшебников. — Как поживает наш гигантский воздушный змей?
— Все идет по плану, сэр. Мы сейчас в Т минус пять часов, сэр.
— Серьезно? Здорово. Мы на десять минут на обед.
Ринсвинду выделили маленькую каморку с холодной водой и крысами. Большая ее часть, которая не была занята койкой, была занята его сундуком. То есть Сундуком.
Это был ящик, который мог бродить вокруг на сотне маленьких ножек. Он был волшебним, как было известно Ринсвинду. Он принадлежал ему годами. Он понимал все, что ему приказывают. Но, к сожалению, выполнял только одно из ста.
— Другой комнаты тут нет, — сказал Ринсвинд, — а только стоит тебя выпустить, как ты тут же теряешься.
