- Женечка! Миленький! Выручай! - до моих ушей донеслись Любочкины вопли из лаборатории.
"Ну, чего они там еще наворотили!" - ворча вскочил я, при этом задев ножку стола и пролив остатки кофе на фильтровальную бумагу, которая заменяла нам скатерть.- "О Господи! Еще этот кофе!" - на секунду притормозив, успел подумать я. Потом махнул рукой и рванул в лабораторию.
В дальнем углу, где у нас располагался "тренажер" - камера для животных с энцефалографическим оборудованием, суетилась Любочка, а ей то ли помогали, то ли мешали Витька и Иринка. Подбежав ближе, я увидел, как Любочка в отчаянии щелкает переключателями энцефалографа. А в камере лежит, обвиснув на удерживающих ремнях и с подключенными к голове проводами, маленькая собачка - лаечка.
- Что тут у вас? - я попытался с ходу разобраться в ситуации.
- Женечка! Сама не знаю! Я ее…! А она дохнуть! А тут эта…! - причитала Любочка, беспомощно размахивая руками.
Понять, что она имела в виду, как всегда, было невозможно. Поэтому я в первую очередь отключил от сети энцелограф, а потом занялся бедным животным. Снял с собаки все провода и шлейки. Пульс у нее прощупывался, но очень слабый. Я занялся выяснением обстоятельств с элементарного допроса. Может, и не такого, как в гестапо, но, наверно, на среднюю ментовку потянет - настолько я был рассержен:
- Так! Быстро, что вы тут делали?! Во-первых, кто дал право издеваться над животным?! - нахмурившись, я попытался придать своей физиономии свирепое выражение.
- Я… Мы… У меня есть доступ к животным! Вот! - сначала мямля, но потом, собравшись с духом, выпалила Любочка.
- Что? Откуда?
- Оттуда! - Любочка гордо показала язык. - Я целых два месяца таскалась на эти курсы - шеф заставил.
Я сообразил, что без меня, ни у кого не оставалось доступа к большим животным, и для подстраховки, кому-нибудь элементарно необходимо было быть с таким допуском. Так что шеф - молодец, а я - шляпа. Тем не менее, устрашающе тараща глаза, продолжал свою непоколебимую, почти Сталинскую линию допроса:
- Что вы делали с собакой? - стальным голосом вещал я.
- Я это, - опять замялась Любочка. - Мы тут это… опыт ставили.
Я понял, что переборщил, и Любочка уже на грани нервного срыва, а в таком состоянии от женщины мало чего добьешься. Мне стало стыдно, но показать этого я естественно не мог. Просто сменил тактику и уже задушевным голосом продолжил:
- Ну все! Успокоились. Давайте подумаем, как животное спасать, а то нам же потом отвечать за него надо будет. Теперь по порядку: давай журнал экспериментов и рассказывай с самого начала, что ты делала.
Любочка взяла лежащую тут же на столе тетрадку и подала мне, говоря.
- Мы должны были проверить действия Ксинор…, то есть Ксилонейросказина на активность надкорки, ну и другие физ-показатели. Ну, мы взвесили Тузика. Он ласковый такой… - начала выпячивать губку Любочка.
- Все! Сейчас собаку надо спасать, а не нюни разводить! - я старался спасти ситуацию, не давая Любочке разреветься и, заодно, сверяя её рассказ с записями в журнале. - Так, давай дальше.
- Дальше, рассчитали дозу. Я сделала инъекцию… Она лапушка, даже не дернулась… Она такими глазами смотрела! - Любочка начала сморкаться.
- Так вот! Если тебе действительно "птичку жалко", то, пожалуйста, перестань, а то она сдохнуть успеет, пока мы тут выясним, что дальше делать! Где шприц и ампула с препаратом?
- Вот, все здесь!
Я взял ампулу, на которой было написано: "Ксилонейросказин В, физ. раствор 1 мг/мл". Я помнил, что перед отъездом мы делали серии испытаний Ксилонейросказина А - блокатора пресинаптического захвата моноаминов, влияющего на синаптическую нейропередачу. Проверяли работу синапсов в различных тканях мышей и кроликов, и активность мозга на собаках. Препарат был давно в разработке, и никаких осложнений не предвиделось. А вот о Ксилонейросказине В я ничего не мог сказать - его до моего отъезда в лаборатории точно не было. Потом до меня дошло:
- Так "А" или "В - Ксилонейросказин"?
- Да вроде "А" должен быть… - Любочка со страхом потянулась к ампуле и уставилась на этикетку. - А это что такое? - и осталась хлопать глазами в приступе глупого удивления.
- Это надо мне спрашивать!
Тут вмешалась Иринка:
- Так это ж мой препарат, я его мышам колю! - почему-то обрадовано воскликнула она. Но он ничего, мыши все довольны-предовольны, только бегают веселей! Там всего-то разницы - два атома углерода в конце формулы налево завернуты!
- Да? А ты знаешь, что одного поворота атома в формуле достаточно, чтобы из полезного препарата сделать мощный яд? Тем более, эти препараты влияют на нервную проводимость. Здесь, как на войне: шаг влево, шаг вправо - расстрел!
- Да не должна она от него так откинуться! - махнула рукой Иринка. - Действующие дозировки - те же, действие на мышах тоже похоже. Не верю, чтобы песик от этого представился.
- Он еще не представился! - заявил я. - Но ты права в одном, надо проверить все детали. Может дело не в препарате.
- Что было дальше? - я опять насел на полуобморочную Любочку.
- Все ккак ввсегда… - она у нас в шлейке так тихонечко сидела, я ей электроды присоединила и энцелограф включила… - Любочка совсем разхлюпалась носом.
Я подошел к прибору и снова включил его. Надо сказать, настроек в нем было миллион, но на дисплее были явно не те параметры. Потом до меня дошло: тумблер переключающий энцефалографическое считывание на обратный процесс был включен на трансляцию сигнала, а не на запись показаний. То есть наша собачка получила…(я проверил параметры выставленные на излучение) довольно сильное электромагнитное облучение! Хотя, и этого недостаточно, чтобы усыпить собачку, да еще за несколько минут.
- Сколько времени ты списывала показатели?
- Дак, подождала пятнадцать минут и, наверно, столько же успела просписывать, но что-то прибор на комп ничего не выдавал. Я, пока с ним провозилась, смотрю - а Тузик дохлый валяется! - опять начала ныть Любочка.
- А ты этот тумблер не трогала? - я спросил, потому что мы почти не используем этот прибор на излучение и, поэтому, тумблер всегда находился в верхнем положении на энцефалограмму.
- А что это? - невинно изумилась Любочка.
- Да ты бы еще до завтрашнего дня на компе сигнала ждала бы… - ворчливо констатировал я.
Тут Витька проснулся:
- Да это ж я его в пятницу на этом режиме гонял - делал калибровку параметров. Да так и оставил видать.
- Ну теперь, кажется, все ясно. Ладно, дальше я сам справлюсь. Люба, запиши в журнал, что препарат не тот и опыт остановлен, а я собаку посмотрю. И Ира, дай мне описаловку на "Ксилонейросказин В"!
Действительно, оба препарата были антидепрессантами анксиолитического действия и находились в клинических испытаниях, другими словами, испытывались на людях. Следовательно, у них не должно быть серьезных противопоказаний! Так, дальше: нежелательные эффекты - типичны для традиционных бензодиазепиновых анксиолитиков: сонливость, головокружение, нарушение концентрации внимания, замедление психических и двигательных реакций. Но, в отличие от бензодиазепинов, Ксилонейросказин оказывает менее выраженное амнезирующее действие, имеет меньший риск возникновения психопатологических синдромов и лекарственной зависимости. Дозировка: оба препарата 0,2-1 мг/кг веса. Всего в ампуле было 2 мл с концентрацией 1 мг/мл - значит максимум, что могла получить собачка 0,4 мг/кг - нормальная, но никак не смертельная доза. Может у нее анафилактический шок - чего не бывает? Надо кровь на анализ взять, да и энцефалограмму снять - посмотреть, как ее мозг работает…
