Ознакомительная версия.
Карнар махнул рукой и ушел. Я медленно двинулся к женщинам. Вторая лишь на миг повернулась в мою сторону, бросила беглый взгляд и снова принялась резать лук и овощи.
— Ты откуда? — спросила Алата певучим голосом.
— Из леса, вестимо, — ответил я. — Я как бы лесной человек, потому могу что-то не так.
Она засмеялась:
— Это ты заранее оправдываешься, что сейчас под юбку полезешь? Или сперва за пазуху?.. Нет уж, сперва обживись. Я женщина не больно строгая, но разборчивая.
— Да я что, — пробормотал я, — не так уж сразу я и… как бы вот так. Я ж говорю, человек я лесной, застенчивый. Как я могу вот так сразу под юбку? Я не сразу, нет, я не такой, я хороший…
Вторая женщина даже оглянулась, чтобы посмотреть на хорошего мужчину, но я чем-то не показался таким уж, отвернулась и, закончив с луком, принялась вскрывать огромным ножом и потрошить крупную толстую рыбину.
Я постоял еще, и она сказала через плечо с некоторым раздражением:
— Пока работы для тебя нет, так что помогай другим.
— А как? — спросил я. — Это если бы в лесу, я бы так показал, ого-го!.. А здесь не совсем лес, хоть все из камня, но все равно не лес.
Она сказала строже:
— Будешь носить воду, дрова. Это сумеешь?
— Дрова сумею, — заверил я, — а воду как? Она ж вырвется и утечет…
— Дурень, — сказал она сердито, — воду носят в ведре или в бадье. Я покажу. А когда привезут из сел мясо, рыбу, битую птицу, будешь принимать и носить на кухню. Если мешки с мукой или зерном, то в подвал. Бочки с вином тоже в подвал, только вот он там дальше… А жить будешь здесь.
— Я уже могу начать жить, — сообщил я. — Где лечь? На бок или на спину?
Она сказала строго:
— Еще спроси, с кем. Ты какой-то несерьезный. А здесь все строго. Не так, как у вас в деревне.
— Я из леса, — сообщил я гордо. — Я вообще всегда из леса. Иногда, правда, бываю с гор… Но из леса лучше.
Она не поняла, да и не вдумывалась, женщины вообще редко вдумываются, у них на все есть готовые алгоритмы, так жить проще и, как ни странно, меньше ошибок, кивнула на два толстых мешка у порога.
— Вон те принеси к столу поближе… А потом почисти котлы.
— Может, — сказал я, — их лучше помыть?
Она оглянулась и посмотрела на меня как на идиота. Алата издали хихикнула.
— Моют изнутри, — сказала старшая резко, — а чистят снаружи!
— Ух ты, — сказал я пораженно. — Вот до чего цивилизация дошла…
Вторая, которая Алата, звонко расхохоталась.
— Терда, он же из леса!.. Откуда у них котлы?
Я заверил гордо:
— Мы уже не едим живое мясо! Уже года три как жарим на углях!
— Вот видишь, — сказала Алата строгой напарнице, — откуда ему знать такие сложности? Давай я тебе покажу. Тебя как звать?
— Юджин, — сказал я.
— Смотри, Юджин, — сказала она, — берешь вот этот скребок…
Она объясняла, а я смотрел на ее колышущиеся вторичные половые, прикидывал, что почаще надо появляться в тех местах, где бывает маг или маги, если их несколько. Мое появление здесь даже если не связано с их экспериментами, то все-таки с помощью магии есть шанс вернуться обратно. Другого шанса просто в упор не вижу.
Судя по тому, какие тут стихии прогуливаются, какие-то маги наверняка пытаются как-то воздействовать на эти искривления пространства-времени.
В людскую время от времени приходят мужчины, что-то приносят, что-то уносят, я не присматривался и вообще опускал голову, стараясь ни с кем не встречаться взглядом и быть как можно незаметнее, а только отдирал въевшуюся копоть от котлов, сам перепачкался, но кому это забавно, здесь почти все такие.
В моих интересах — чтобы меня замечали как можно меньше, зато сам узнаю больше. Пока что особенно не преуспел, хотя уже понял из разговоров и осторожных расспросов — я же дикарь! — что это не просто город Санпринг, а столица королевства Нижних Долин. Мы здесь младшие слуги, так называемые дворовые, хотя не роем норы во дворе, а живем вроде как люди, в отдельной большой комнате, так называемой людской, сюда уходим на ночь, да и в остальное время чаще всего именно здесь выполняем всякие работы.
Вскоре убедился, что слуг не так уж и много для такого исполинского дворца. Должно быть хотя бы впятеро больше, если не вдесятеро, однако в первый же день с трепетом понял, что здесь работают и те силы, которых не прочь бы заставить трудиться и на своем участке, оставленном мне в наследство от прадеда по матери.
Алата то ли ощутила симпатию к здоровенному парню, такому беспомощному в этом мире, то ли по материнскому женскому инстинкту, требующему спасать щенков и детей, но выбрала момент, когда строгая Терда отлучилась, сказала быстрым шепотом:
— Над нами не так уж и много начальников, понял?
— Это хорошо, — ответил я осторожно.
— Хорошо, — согласилась она, — все и так знают, кому что делать, зато тобой все будут командовать и указывать, что делать, так что сам смотри…
— Кого слушать, — переспросил я, — а кого нет?
Она воровато оглянулась на дверь и сказала еще тише:
— Я тебе ничего не говорила, понял?.. Просто здесь мы все слуги. Можешь помочь кому-то из уважения или дружбы, но подчиняться ты не обязан… если сам не восхочешь.
— Алата, — сказал я тихонько, — ты золотце…
На лестнице послышались шаги, Алата отбежала к своему столу и, когда вошла Терда, уже усердно помешивала поварешкой в большом котле, откуда идет запах рыбного супа.
Терда зыркнула с подозрением в ее сторону, учуяла что-то, но смолчала и, положив на стол новую порцию рыбы, принялась чистить и разделывать.
В наш зал иногда спускаются слуги, обычно за каким-то инструментом, только кузнеца не видел, у того все на месте, на меня посматривают с интересом, но знакомство откладывали то ли до обеда, то ли до конца рабочего дня, только один, молодой и довольно наглый парень со странным именем Полип, сразу же взыграл, что не он теперь низший, начал отдавать приказы громко и важно, пусть даже в нашей большой комнате только Алата и Терда.
Я вскипел почти сразу, но заставил себя смириться: слишком мало здесь пробыл, чужак, все будут на стороне этого Полипа, он свой, лучше пока ни словом ни взглядом никого не раздражать и не настраивать против себя.
Правда, уже к обеду устал так, что ноги дрожат, как натянутые струны под ударами грубых пальцев, и очень хочется всех послать, а самому где-то лечь и дать отдохнуть измученному телу.
Терда взглянула на меня с неприязнью.
— Опять спишь?.. Бери бадью, принесешь воды из колодца.
Ознакомительная версия.
