— Почему?
— Потому что иначе в нем нет смысла.
«Прагматична, расчетлива, в меру умна…»
— Я еще ничего не решил, — честно ответил Ярга.
— Хорошо, я подожду. — Катарине удалось справиться с волнением. — Пусть меня проводят в комнату.
— Ты всегда такая стерва?
— Я должна показать товар лицом.
— Тебе это удалось.
— Спасибо. — Девчонка расслабилась. — Так что насчет должности?
Похоже, в прошлой жизни она была бульдогом — раз вцепилась, не отпустит.
— Меня воспитывали по старинке, учили, что нельзя доверять первому встречному, — неспешно ответил Ярга. — Тот, кто претендует на высокий пост, должен быть проверен со всех сторон.
— Намекаешь, что мне предстоит испытание?
Нав резко поднялся на ноги и холодно отчеканил:
— Ты будешь работать с масанами, с теми самыми, которые тебя поймали. У них слаженная, давно сформированная команда с ярко выраженным лидером. Если в результате он признает твое превосходство или… Или хотя бы начнет тебя уважать, мы вернемся к разговору о должности.
— Ты сказал «работать»…
— А не перебивать меня! — повысил голос Ярга.
«Душевный» разговор закончился. Нравится ему девчонка или нет, сейчас не имело значения. Сейчас она должна понять, что даже потом, когда ей будет позволено многое, определенные границы никуда не денутся.
— Извини. — Катарина опустила голову.
— В заданиях недостатка не будет, — закончил Ярга. — Иди и повторяй теорию боевой магии, она тебе пригодится.
* * *
— Он меняется, — задумчиво протянул Сантьяга. — Ярга, которого я знаю, убил бы Катарину в тот самый миг, когда она сказала ему «ты».
— Обстоятельства, комиссар, обстоятельства, — усмехнулся Схинки. — Мой господин внимательно изучил мир и понял, что должен внести в свое поведение определенные коррективы.
Ярге нужны помощники, нужна организация, он понял, что не сможет противостоять Великим Домам в одиночку.
— Девушка ему понравилась?
— Произвела впечатление.
— Из вашего рассказа выходит, что Ярга очарован Катариной.
— Они прекрасно дополняли друг друга. Мой господин и несмышленая, но честолюбивая человская ведьма. Высшее существо и нечто вроде обезьянки, но с большим потенциалом.
— С потенциалом дорасти до низшего существа?
— К примеру, — согласился Схинки. — Этот подвиг позволил бы моему господину относиться к Катарине снисходительно. В хорошем смысле этого слова.
— Неужели у него так плохо с толковыми помощниками?
— У моего господина все в порядке, но жемчугом он не разбрасывается.
Сантьяга покачал головой, давая понять, что скорее согласен с замечанием собеседника, и негромко, «для себя», продолжил:
— Поэтому он не стал оперировать ни Катарину, ни Тео. Решил посмотреть, кто из них способен на большее.
— Совершенно верно, — подтвердил Схинки. — Я вижу, вы не оставили без внимания разговор, что состоялся у моего господина с Бруно.
— Бруно? — Комиссар блестяще изобразил рассеянность. — Ярга оперирует слуг? Делает их более послушными… — Легкое пожатие плечами, легкое пренебрежение в голосе: — В его духе, пожалуй. Ярга — апологет абсолютной власти. Он всегда стремился к тотальному подчинению.
Удар достиг цели: Схинки разозлился.
— Поэтому вы пытались его убить?
— Не только.
— Но в том числе и поэтому, — с нажимом повторил Схинки.
— В том числе…
— Но разве его желание доминировать не характерно для Тьмы? В этом желании вся Тьма! Вся! — Схинки говорил торопливо, глотая слова и брызгая слюной. — Ведь вы, расправившись с первым князем, построили империю его мечты. И до сих пор Темный Двор живет по его канонам: никто не смеет противоречить князю.
— У подданных князя есть и всегда был выбор.
— Подчиниться или умереть?
— Подчиниться или не подчиниться. — Сантьяга помолчал. — Князь правит до тех пор, пока Навь согласна.
— Что делают те, кто не согласен?
— Они уходят.
— Блестящая альтернатива! — издевательски воскликнул Схинки. — Просто чудесная: или подчиняйся, или становись изгоем.
— Нав может уйти, но он останется самим собой, — парировал комиссар. — Предложение Ярги подразумевало, что все останутся, однако перестанут быть теми, кто они есть.
— Демагогия!
— К тому же если уйдут все навы, или большинство, кем будет править князь?
— И часто у вас бывали марши несогласных?
— Ни разу.
— Вот и ответ на ваш вопрос!
— Нет, уважаемый Схинки, это ответ на ваш вопрос. — В антрацитовых глазах Сантьяги блеснули веселые огоньки. — Право навов уйти не позволяет князю расслабиться, уснуть на лаврах, забыть об обязанностях. Право навов уйти заставляет князя быть искусным правителем, мешает ему превратиться в тирана.
Схинки поджал губы, недовольно изучил опустевшую бутылку, вопросительно посмотрел на хозяина кабинета, дождавшись разрешительного кивка, сходил к бару и принес себе еще одну. Только после этого проворчал:
— Похоже, вы сами в это верите.
— Разумеется, — подтвердил Сантьяга.
— Ну, да… по службе положено.
— Моя служба — мой выбор. Осмысленный. Я служу Великому Дому Навь, потому что сам так решил. Не ради награды, не ради карьеры, а потому что мне нравится. Потому что я — часть Великого Дома Навь. Это — мой путь. И так может ответить каждый нав. — Сантьяга сделал глоток коньяка. — Теперь вы понимаете, что у Ярги нет будущего? Его эксперименты — любопытная тактика, однако стратегически они ведут в никуда. Общество не способно опираться на исполнительных, но безынициативных слуг.
— Вам ли об этом говорить?
— Что вы имеете в виду?
— Вы рассуждаете о порочной тактике моего господина, восхваляете принципы, которые заставили вас развязать гражданскую войну, но куда они вас привели? В Тайный Город? Вы прячетесь от полоумных челов! Вы забыли, что когда-то правили Землей.
— Таков ход вещей.
— Таковы ваши принципы! В отличие от вас, мой господин знает, что такое величие!
