На дворе за домом прокукарекал петух. Один из разбойников тотчас метнулся туда, заглянул за угол, убедился, что там никого нет.
— Откуда это? — бандит сунул старосте под нос стрелу без наконечника. — Кого он привел с собой? Отвечай!
Староста молчал, опустив глаза в землю. Его встряхнули, ткнули кулаком под ребра, ударили по щеке, добавили в зубы.
— Говори, где он!
Халтет пососал вспухшие губы, сплюнул алую слюну. Промолчал.
— Яссно… — прошипел бандит, отпуская старика. — Значит, будем поджигать. Готовь огонь, ребята!
— Не надо, — хрипло сказал Халтет, отступая на шаг. — Не надо.
— Что? Хочешь, чтобы мы тут все спалили? Нет? Тогда говори!
— Он вернулся, — староста говорил чуть слышно. — Четыре дня назад.
— Где он?
— У себя дома.
— Это который?
— Вон тот. На краю деревни.
— Не врешь?
— Нет.
— Чья это стрела?
— С ним пришли два человека.
— Кто они?
— Я не знаю.
— Что им надо?
— Не знаю.
— Они воины?
— Не знаю.
— У них есть оружие?
— Да.
— Какое?
— Лук. И меч.
— Где они?
— В том же доме.
— Это может быть ловушка, — сказал бандит, который все это время стоял в стороне, наблюдая за безлюдной дорогой.
— Если ты нас обманул, мы спалим твою деревню. В такую сушь тут все заполыхает за считаные мгновения.
— Я говорю правду… — Старик вытер разбитый рот. — Они там…
— Всего двое?
Халтет вспомнил, как лучник мастерски жонглировал стрелами, а мечник выписывал замысловатые фигуры танцующим клинком, и чуть было не усмехнулся.
— Да, — сказал он, опустив голову. — Всего лишь двое. Всего лишь…
— Хорошо… — Бандит вытащил из-за пояса нож. — Ты пойдешь с нами. Постучишься в дверь, крикнешь, чтоб открыли. Если что-то будет не так, я тотчас перережу тебе глотку, как свинье. Ясно?
— Да.
Держа перед собой старика, четверка разбойников двинулась на край деревни к дому Шалроя. Шли они крадучись, озираясь, стараясь держаться стен строений, хоронясь в густой тени.
— И ни единого лишнего слова! — предупредил бандит старосту, кольнув острием ножа его в шею.
У дверей они перегруппировались. Один разбойник, взяв в руки лук, наложив на тетиву стрелу, спрятался за углом. Второй, тоже с луком на изготовку, отошел в сторону, присел на корточки и словно бы растворился в тени, отбрасываемой покосившимся дровяным сараем.
— Стучи, — прошептал бандит с ножом, еще крепче прижимая к себе старика, еще сильней стискивая костяную рукоять ножа. — И помни…
Халтет занес кулак, чуть помедлил — лезвие ножа врезалось в кожу, струйка густой крови защекотала шею.
— Стучи…
И староста постучал.
Жаль, что нет собак. Они бы давно перебудили своим брехом всю деревню…
— Стучи еще, громче…
Халтет ударил кулаком в дверь. И тотчас с той стороны послышался приглушенный голос Шалроя:
— Кто там?
— Это я, — хрипло сказал Халтет. — Тут… — Ему зажали рот, не дав договорить.
Стукнул отодвигаемый засов.
— Что случилось? — Дверь приоткрылась, зевающий Шалрой ступил на порог. Тотчас две руки рванули дверь На себя, пастуха сбили с ног, ткнули лицом в пыль, оглушили, ударив по затылку. Оттащили в сторону, в тень.
— Он? — спросил бандит с ножом.
— Он, — неохотно признал Халтет.
Другой разбойник повернул голову Шалроя, показал пальцем на изуродованное ухо, кивнул:
— Он. Меченый.
— Надо было и Весельчаку отправиться с нами.
— Он слишком любит поспать.
— Да уж. Что будем делать с Меченым?
— Убить его не можем, Весельчак разозлится.
— Но если оставим, он сбежит.
— Это проблемы Весельчака.
— Ладно. Пока бросим его здесь, он не скоро очухается, я свой удар знаю. А нам надо разобраться с теми двумя.
Бандиты посмотрели на распахнутую дверь. Проем был черен — ночь наполняла дом. И вдруг во тьме мелькнуло какое-то светлое пятно.
— Дядя… — донесся неуверенный девичий голосок. — Ты где? Что случилось?
Не дожидаясь, пока их обнаружат, бандит отшвырнул Халтета и рявкнул:
— Вперед!
Айхия взвизгнула, метнулась в глубь дома. Две стрелы прошили тьму, где только что стояла девушка, с глухим стуком воткнулись в противоположную стену, завибрировали сердито.
Выхватив мечи, два бандита ринулись на приступ дома. Два других разбойника с изготовленными к стрельбе луками держали под прицелом двери и окна, сами оставаясь невидимыми.
Буйволу снился знакомый тягостный сон — вокруг него ходила безликая серая тень и что-то заунывно бормотала. Потом тень вдруг завизжала, шарахнулась в сторону, ударив Буйвола в живот.
— Что? — Он скатился на пол, сразу же схватился за меч, вытянул из ножен клинок, вскочил. Малыш уже стоял возле окна, сбоку, осторожно выглядывал на улицу.
Кто-то сильно ударил в дверь, словно налетел всем телом.
— Они здесь! — в знакомом голосе слышалась паника.
— Айхия! — Буйвол пинком выбил засов, распахнул дверь, подхватил перепуганную девушку. В темной прихожей тяжело бухали сапоги, кто-то ругался.
— Их двое! — выдохнула девушка.
— И еще один с луком возле сарая, — выпалил скороговоркой Малыш.
— Под кровать! — крикнул Буйвол девушке и перехватил меч двумя руками.
Первый бандит ворвался в комнату и сразу налетел на клинок Буйвола. Захрипел, выронил свой меч, схватился за отточенную сталь, словно пытаясь вытащить ее из груди. Буйвол повернул клинок в ране, сильным ударом ноги отшвырнул пронзенного противника назад в прихожую. Захлопнул дверь, навалился на нее плечом.
— Как думаешь, сколько их еще?
— Не знаю, — Малыш переметнулся к другому окну. — Пока я видел лишь одного лучника. Держит на прицеле передние окна. Возможно, остальные сторожат другие выходы.
— Айхия, как ты там? — Буйвол задвинул засов.
— Дядя… — голос девушки дрожал. — Он у них…
На какое-то время воцарилась тишина, только царапали дверь пальцы умирающего разбойника. А потом кто-то громко закричал на улице:
— Вы двое! Выходите! У нас безухий и староста! Если не по-кажетесь, я прирежу обоих.
Малыш и Буйвол переглянулись.
— Дядя… — всхлипнула Айхия из-под кровати.
— Выходим? — спросил Малыш. Буйвол пожал плечами:
— А что, есть другие варианты?
— Я подожгу дом! — пригрозил бандит.
Малыш распахнул окно, крикнул, не высовываясь:
— Мы выходим!
— Я впереди, — сказал Буйвол. — Ты первым делом подстрели этого крикуна… — Он отпер дверь, чуть приоткрыл ее, осторожно выглянул в сумрак прихожей. Вроде бы все тихо. Бандит на полу уже не шевелится, из-под тела ползет змеей черная кровь. Табурет возле единственного крохотного окошка опрокинут. За грязным стеклом сереет рассвет… Буйвол потер переносицу и добавил:
