«Только в обмен на тело!»
Привидение вовсе не склонно было уступать, и это еще больше разозлило жреца, никак не ожидавшего сопротивления от трусливого духа. Он уже приготовился без труда узнать обо всем, что его интересовало.
— Условия ставлю я!
Рука сама собой вытащила из-за пояса небольшую плоскую склянку и бросила ее под ноги незримому собеседнику стигийца. Жалобно звякнув, тонкое стекло разбилось, и невидимая в полумраке жидкость разлилась по каменным плитам пола, источая резкий, неприятный запах.
Непроизвольно ноздри жреца чуть заметно дрогнули, а губы недобро искривились в некоем подобии улыбки, когда его внимательный взгляд встретился с бегающими в страхе глазами ничего не понимающего призрака.
Повеяло холодом. Стены едва заметно засеребрились инеем. Р амсис отступил на шаг, с наслаждением наблюдая как проявляется Неприкаянная Душа, словно вмороженная колдовским снадобьем в воздух. Холод набирал силу, и одновременно призрак становился все зримее. Правда, и теперь его можно было заметить лишь с трудом, но внимательный взгляд различил бы едва заметную муть посреди коридора, и если бы невольному наблюдателю пришла в голову мысль отойти подальше, он с удивлением отметил бы, что мутное пятно напоминает фигуру огромного ростом и необыкновенно широкого в плечах молодого мужчины. Он смог бы даже различить черты его лица и, возможно, нашел бы его красивым.
Жрец удивился: это было необычно. Впрочем, он ведь совсем недавно стал духом, и тонкое тело, в точности повторяющее очертания плоти, еще не успело рассосаться, потерять форму. «Вскоре он усохнет и станет неотличим от прочих Неприкаянных»,— по привычке отметил про себя Рамсис.
— Ты скажешь все! — злорадно прошипел жрец, уловив бешеный хоровод кружившихся в голове призрака панических мыслей. Ему, и прежде ясно видевшему своего собеседника магическим зрением, теперь дух предстал почти облаченным в физическую плоть. Рамсис подошел к нему вплотную и заглянул в наполненные ужасом глаза, устремленные мимо него, куда-то в невообразимые дали пространства.
— Условия ставлю я! — повторил он.
«Да, да! Я скажу все!» — прокричал призрак, и во взгляде его мелькнуло отчаяние: он понял, что не может шевельнуть губами.
Несколько долгих мгновений стигиец наслаждался паническим страхом, который сменил слабое и недолгое сопротивление Неприкаянного.
— Ты уже не можешь говорить, но я знаю, что слышишь меня, а я читаю каждую твою мысль. Теперь ты знаешь, что я волен поступить с тобой как мне заблагорассудится, и, если не хочешь, чтобы тебя постигла более страшная участь, рассказывай, что здесь произошло, да побыстрее.
Жрец услышал безмолвный вздох облегчения и весь обратился в слух, как только призрак начал рассказывать. Перед глазами его поплыли картины происшедших здесь событий. Стигиец не просто слушал рассказ, он видел все глазами живого Фабиана. Он тонко чувствовал, где правда, а где Неприкаянный лукавил, пытаясь скрыть собственную трусость, или слабость, или похоть. Тогда он заставлял призрака возвращаться к неприятному для него эпизоду и пересказывать его заново.
По правде говоря, его мало интересовали переживания умершего мужчины, но он хотел знать все, что было известно Фабиану, понимая, что любая упущенная мелочь может сыграть впоследствии неожиданно важную роль.
Эпизоды следовали один за другим, иногда складываясь во вполне связные рассказы. Иногда же образы хаотично сменяли друг друга, и в водовороте событий поначалу трудно было разобрать, с кем борются люди. Постепенно картина прояснилась, и стало ясно, что из пятерых людей, которых судьба свела той ночью в доме, лишь двое выживших были достойны такого финала, хотя основным борцом оставался огромный варвар-киммериец, нанятый, чтобы украсть Талисман Силы. Остальные вели себя как стадо идиотов, выпущенных на свободу.
Молодой человек, погибший первым, похоже, сам упорно шел к страшному концу и не заслуживал даже мимолетного внимания. Стоявший перед жрецом молодой красавец оказался отъявленным трусом. Его резкие и непонятные перепады настроения казались необъяснимыми, но лишь до тех пор, пока Рамсис впервые не услышал о Незримом.
Сперва он не поверил своим ушам, хотя это и ставило все на свои места. Древний демон — пожиратель душ вновь вернулся в мир, и человек, освободивший Незримого из тысячелетнего плена, стал его первой жертвой.
Молодая колдунья тоже выглядела не лучшим образом… Впрочем, для нее, похоже, все эти магические книги и талисманы были всего лишь игрушками, а с такими вещами не шутят! Это правило она должна была усвоить с самого начала, но не сделала этого, и расплата не заставила себя ждать
Постепенно все события выстроились стройной чередой, за исключением одного — как вообще кому-то из них удалось уцелеть?
Он с нарастающим интересом ждал развязки, — которая сперва поразила его, а потом заставила задуматься: кто этот человек, осмелившийся не просто противостоять могучему творению Сета, но и победить его! И если не уничтожить, то заточить в плен не менее надежный, чем тот, из которого ему чудом удалось вырваться. И все это заняло лишь одну ночь — от заката до рассвета!
А ведь в свое время, когда Незримый набрал огромную силу — слишком большую, как показалось богам,— потребовалось вмешательство самого Митры, повелевшего одному из своих слуг заточить демона в темницу. И это оказалось совсем непросто! С тех пор прошел не один десяток веков, и о Незримом остались лишь смутные предания, в которые мало кто верил.
Рассказ подошел к концу, и Рамсис задумался.
Только что поведанная ему история, краткая и неправдоподобная, могла даже непосвященного повергнуть в изумление. Для него же, человека, привыкшего бережно относиться к вещам, так или иначе связанным с магией, сознававшего бесценность всего, что создали предки, происшедшее выглядело просто дико.
Сперва молодая колдунья. Ей в руки попала книга мудрости, о которой сам он не подозревал, но за которую уплатил бы сколько угодно, ибо знания, хранившиеся в ней, попросту бесценны. А эта юная идиотка оставила священный фолиант без присмотра, что само по себе немыслимо, и спокойно ушла!
Оставшемуся в одиночестве молодому повесе хватает времени на то, чтобы напиться до такого состояния, когда невольно испытываемый любым нормальным человеком страх перед высшими силами без следа улетучивается, и он решает шутки ради прочесть какое-нибудь заклинание!
Просто так! Чтобы скоротать время!
Он пьян настолько, что даже не задумывается о том, что за этим может, нет, должно последовать! Но и этого ему мало — он читает заклинание дважды…
