Но Франк видно сильно разозлился, за младшим братом началась охота. Хорошие охотники искали с собаками, но собакам я нюх отбил, а охотников водил кругами, не зря меня натаскивали лучшие из лучших. Несмотря на то, что Лекс неизменно от них уходил, они почему‑то снова и снова его настигали. Несмотря на все ложные пути. Оказалось, они шли по какому‑то артефакту. Насколько Лекс знал, сила таких артефактов небольшая, поэтому пришлось резко увеличить темп и сбросить их. В ближайшем селе его уже искали. Поэтому и созрел этот план. Пришлось возвращаться в замок, скидывать одежду и делать схрон. Свои длинные волосы обрезал. Теперь из замка уходил не Олекс эл Тор, а простой крестьянский сын Лекс. Изменилась не только одежда, изменилась походка, взгляд.
Олекс применял все, чему его обучили, и пусть он знал еще не все, но многое. И перед ним было множество дорог. Какой же пойти, он думал недолго. Потому что, войдя в трактир, его перепутали с каким‑то крестьянином. Лекса забрала стража, предварительно избив, а ушлый хозяин трактира стал богаче на его скудный хабар.
Сразу в камере он ничем не выдал себя, а потом просто вёл себя тихо. К нему никто не лез, все были замкнуты в себе и переживали смену своего статуса. А потом его перевезли в графство Марсен.
Лекс был в шоке. Он никогда не задумывался, как живется этим простым людям: крестьянам, ремесленникам, горожанам. Как и чем они зарабатывают себе на жизнь. Как правило, отец не скрывал этого, но преподносил немного в другой форме, от чего парень думал, что все намного проще.
Сам он ни с кем бесед старался не заводить, больше слушал, запоминал, анализировал. Он, как баронский сын, мало что умел делать своими руками. И не знал, что будет дальше, и кто его купит. Своего будущего хозяина он уже досрочно ненавидел. Но жизнь предоставила ему шанс, неожиданное нападение орков давало возможность выйти из тюрьмы свободным. Возможно, кто‑то их, орков, за это ненавидел, но Лекс отнесся к этому вторжению, как к манне небесной.
Построение, сон в холодном бараке и поход на помывку. Где он встретил его. Своего первого настоящего друга. Казалось бы, знакомы всего ничего, но Влад — настоящий мужчина и друг. Тогда на речке Лексу просто выдали штаны чуть лучше, чем у других. Он не знал, как себя вести, бывшие разбойники, обретшие свободу, стали не просто действовать наглей, они стали чувствовать себя хозяевами положения. И стали придираться ко всем вокруг.
Вероятно, им хотелось повеселиться, а Лекс просто задумался и на агрессию ответил агрессией, не стоило тогда вырывать штаны, может быть, все и прошло бы, но бугаю это не понравилось. Он нашел жертву, которая сопротивляется, а им же такое нравится.
А сделав неожиданный поступок, не предусмотренный по его поведению, Лекс рассчитывал варианты, как уйти правильно. Но положение спас Влад. Лекс никогда не видел такого удара, конечно, отец нанимал ему учителя по кулачному бою, но только из‑за этого Лекс и рассмотрел, что удар был не просто ударом, это был удар, который не раз отрабатывали и пробовали.
Потом бывшие наемники вступились за них, это, пожалуй, кроме как магией и не назовешь. Потом бой, неожиданное нападение заставило его растеряться, если бы тогда на него выскочил орк, то точно бы убил. Но опытные ветераны, что стояли рядом, начали действовать, пришлось и ему шевелиться. Влад, который за время боя был на волоске от смерти. Потом совместная работа. Лексу даже кажется, что Влад дворянин, как и Лекс. Правда, со странностями, но такое и прозвище — Чудной.
Совместное горе, радость и труд необычайно единят всех участвующих в этих процессах, даже если раньше они были врагами. Проведенные вместе минуты заставляют если не помириться, то уж относиться друг к другу терпимее. Это чувство и испытывал Лекс к Владу, к человеку, который общался с ним не потому, что он сын барона и не потому, что это было выгодно ему. А потому, что Лекс был ему симпатичен как человек.
И вот сейчас его друга гонял какой‑то бывший стражник, который и копье‑то толком держать не умел, да и за что, за то, что он ему не нравился.
Сильный, здоровый. Видно было, что многие из бывших крестьян смотрят на него, на его действия. Многие видели, как он дрался с орками, а кто не видел, тот слышал эту историю у костра. Которая с каждым разом увеличивала количество орков в несколько раз. Время в тренировочном лагере шло, а слава бойца Влада Чудного еще больше росла. Капрал сам не раз слышал эту историю и его это еще больше злило. Он даже нашел Владу еще и шлем тяжелый, но это его только смешило. Лекс не понимал, как так происходило, но капрал хотел унизить Влада. Выдал тяжелую защиту. Постоянно придирался. Отправлял на штрафные круги. А Влад только улыбался, что доводило капрала просто до ярости.
Зачем он так делал, тоже непонятно, но за прошедшие три дня сам он до кровати не доходил. А когда Лекс спрашивал его, почему он так делает, Влад неизменно отвечал: — Тяжело в учении, легко в увольнении.
Эта фраза почему‑то очень рассмешила лейтенанта, когда он спросил Влада, отчего тот в кирасе, да еще для конного боя. И опять получилось так, будто не капрал его наказал, а он сам специально ее одел. Учеба проходила довольно вяло. Их обучали тому, что умело каждое ополчение. Держать строй, закрываться щитом и бить копьем. Вроде простые упражнения, но постоянные учения и повторения одних и тех же элементов заставляло попотеть. Парни из десятка тоже стараются, конечно, устают, но все они как‑то сдружились с Владом не то, что он ревнует его к другим как к другу. Просто это констатация факта.
Во время небольшого отдыха Влад собирает возле себя различную аудиторию и рассказывает различные маленькие смешные истории в лицах, он назвал это анек–дот. Что за странное слово, не знал никто, да и всем было все равно. Все смеялись. Вот за эти анек–доты капрал и построил их десяток и кричал на Влада. Что‑то про дисциплину. В бараке никого не было. День выдался на удивление жарким, и усталые люди просто полегли на солнце. Капрал рассказывал нам, какие мы плохие. Я, как и многие другие, костерил его про себя, и просил уйти куда подальше. А дальше произошло то, что я увидеть не ожидал.
Влад
Я не хотел этого делать, но он меня заставил, этот пацан заставил меня себя ненавидеть. Я не хотел высовываться, я хотел просто научиться защищаться и работать с оружием, так, чтобы остаться в живых. Но этот капрал просто выводил меня из душевного равновесия, не знаю почему, но именно ко мне он докапывался больше всего. Хотя мы с ним и незнакомы были до этого дня, и дорогу я ему перебежать нигде не мог. Он отправляет меня еще на один круг, но я молчу, не кричу, не сопротивляюсь, это ведь ничего не даст… Прибежал последним? Дак на мне же целая гора железа. Как я могу нормально в ней бегать? После первой утренней пробежки я понял, или я загнусь от таких пробежек или загну его.
