Он посмотрел на меня оценивающим взглядом.
— Кроме того, не было повешенных ведьм и колдунов. Должен признать, я несколько впечатлен.
Я скрестила руки на груди и нахмурилась. Мне не понравилось, как он смотрел на меня.
— Чем впечатлен?
— Когда я увидел это представление три года назад, мне пришлось бежать в эту тесную уборную, — он показал на маленькую дверь в конце фойе, — и там меня вывернуло наизнанку. То что я увидел сегодня, было на много хуже, однако ты даже не побледнела. Ты сильнее, чем я думал.
Я боролась с желанием засмеяться. Мое лицо выглядело спокойным, но внизу живота было ощущение, словно там играет рок-группа. Быстренько представив мои органы с черной подводкой на глазах и в рваных джинсах, я выдала Арчеру то, что я надеялась, выглядело как прохладный смешок.
— Я просто не верю во все это.
Он поднял одну бровь, что вызвало у меня приступ зависти. Я никогда не умела этого. Все заканчивалось тем, что вторая бровь тоже поднималась, и мое лицо приобретало удивленное или испуганное выражение вместо ироничного.
— Не веришь во что?
— Во все это насчет людей, желающих убить нас множеством отвратительных способов.
— Думаю, история достаточно хорошо подтверждает это предположение, Мерсер. Черт возьми, люди пожертвовали тысячами жизней в попытках добраться до нас.
— Да, но все это — в прошлом, — возразила я. — Тогда люди считали, что если проделать дырку в голове или выпустить часть крови, то можно излечиться от болезней. Сейчас люди стали гораздо более просвещенными.
— Да неужели? — Его бровь снова полезла вверх. Я подумала, что его лицо может перекосить, если он слишком долго будет так делать.
— Послушай, — ответила я. — Моя мама — человек, верно? И ей нравится Продигиум. Она бы никогда не сделала мне ничего плохого. У нее даже…
— Ее дочь — одна из нас.
— Что?
Он сделал глубокий вздох и перебросил куртку через плечо, удерживая ее кончиком указательного пальца. Я думала, на такое способны только модели из GQ.
— Твоя мама, возможно, прекрасный человек, но ты и правда веришь, что она также тепло и ласково относилась бы к ведьмам, если бы не воспитывала одну из них?
Я хотела ответить ему: «Да». Я очень хотела. Но и он был прав. Моя мама ради меня стала настоящим специалистом по чудовищам, но разве она не сбежала от моего отца, стоило ему признаться в том, кто он такой на самом деле?
— Ты права, — сказал Арчер, немного смягчив голос. — Люди изменились. Но все, что ты видела, Мерсер, — истинная правда. Люди всегда будут бояться нас. Они всегда будут завидовать нашей силе, и относиться с подозрением к мотивам наших действий.
— Не все, — сказала я, но мой голос звучал слабо, и я подумала о Фелиции, истерично кричащей, «Это была она! Она ведьма!»
Арчер снова пожал плечами. — Может и не все. Но ты уже жила на два мира и больше ты так не сможешь. Теперь ты в Гекате.
Его слова меня задели. Я никогда не задумывалась, о том, что я отличаюсь от большинства Продигиумов, которые росли в семье с двумя родителями, такими же как они. Некоторые дети почти не общались с людьми, как только они получили свои силы. Несмотря на сомнения, я сказала, — Да, но …
— Арч!
Элоди стояла на лестничной площадке над нами, с рукой на почти несуществующем бедре. Обычно, в кино в таких случаях, девушка смотрит на другую с яростной ревностью, но так как Элоди была богиней, а я, ну, в общем, была обычной, она выглядела совсем не злой. Она скорее выглядела скучающей.
— Сейчас приду, Эль, — крикнул Арчер в ответ. Она закатила глаза, поправила волосы и помахала рукой, так как это делают только красивые девушки, раздраженные их парнями, и пошла на третий этаж. Я думаю, что она слишком сильно виляет бедрами, когда ходит, но эй, это только мое мнение.
— Арч? — я спросила, когда она ушла, пытаясь, повторить трюк с поднятой бровей. И как обычно у меня ничего не получилось, я наверно просто выглядела испуганной.
— Увидимся, Мерсер, — это все что он ответил. Но поскольку он уже собирался уходить, я не удержалась и выпалила — Как ты думаешь, может у них есть какая-то причина?
Он повернулся ко мне снова.
— У кого?
Я осмотрелась вокруг, но холл был пуст.
— У этих людей. У Альянса и тех ирландских девушек. Око, — ответила я. — Я хочу сказать, то, что мы видели, ужасно, но разве нет и опасных Продигиумов?
Мы какое-то время смотрели друг на друга. Сначала я думала, что он сердится на меня, но в его глазах не было злости. Это было, похоже, что он… я не знаю… изучал меня.
Я почувствовала странное перемещение жара от моего живота к моим щекам. Я не знаю, заметил ли он это, но он улыбнулся мне, настоящей улыбкой на сей раз, и у меня перехватило дыхание. Это было то же самое чувство, что в четвертом классе, когда Сьюзи Стрельчук заставила меня дотронуться дна бассейна в МХО[6]. Я сделала это, но когда я вынырнула на поверхность, было такое ощущение, что моя грудь попала под пресс, и у меня ужасно кружилась голова.
Сейчас я чувствовала тоже самое, когда смотрела в глаза Арчера Кросса.
Он спустился, и теперь мы стояли на одной ступеньке. Мне все еще приходилось смотреть вверх на него, но, по крайней мере, теперь у меня не болела шея. Он наклонился ко мне и я почувствовала тот чистый мыльный запах.
— На твоем месте, я бы здесь такого не говорил, Мерсер, — прошептал он. Я могла чувствовать его дыхание на моей щеке, и не буду клясться, но, по-моему, мои глаза светились.
Но только немного.
Наблюдая, как он поднимается по лестнице своим размашистым шагом, я стиснула зубы и повторяла мантру в моей голове:.
Я не влюблюсь в Арчера Кросса, я не влюблюсь в Арчера Кросса, я не…
Когда я вернулась в свою комнату, Дженна сидела на кровати, скрестив ноги, и читала книгу.
Я тяжело вздохнула, с треском захлопнула дверь и прислонилась к ней.
— Что не так? За тобой гонятся картинки из представления? — спросила Дженна, не поднимая глаз.
— Нет. То есть да, конечно. Я запуталась.
— Хм, — Дженна решала. — Что-нибудь еще?
— Я влюбилась в Арчера Кросса.
Дженна засмеялась. — Какая ты оригинальная.
Я плюхнулась на свою кровать. — Почему? — простонала я в подушку. Перевернувшись, я уставилась в потолок. — Хорошо, он милый. Ничего особенного. Многие парни милые.
