— А затем? Даже если солдаты не смогут сразу добраться до нас, если допустить, что их ужасный колдун не сможет применить свои молнии, что мы будем там делать? Долгой осады нам не выдержать… Конечно, можно принять героическую смерть от голода и жажды, но какая от этого будет польза Рувенде?
— Я не знаю, что случится «затем»! — рассердился Узун. — Я исполняю повеление Белой Дамы, и только. Принцесса, может, ты оставишь свои бесконечные вопросы? В любую минуту снизу может подняться смена. Давай-ка исполним то, что нам предписано, дальше будет видно.
Не дожидаясь ответа, он принял вид совершенного дурака, пару раз вытянул и втянул глаза — они трепетали на тоненьких жилочках, потом запрыгал по ступенькам и скрылся в караульном помещении.
Харамис услышала, как там что-то загремело, потом грозно закричал охранявший выход рыцарь. Наконец до нее донесся визг выдвигаемого из ножен меча. Однако, по-видимому, Узун так ловко изображал помешанного, что после некоторого промежутка в башне раздался громкий неудержимый хохот. Принцесса решила, что пробил ее час, и, тихо переступая со ступеньки на ступеньку, двинулась вверх. Она увидела распахнутую в караулку дверь, уморительно прыгающего, выкатывающего глаза музыканта, лаборнокского рыцаря, которого просто скрутило от смеха. Дождавшись, пока он повернулся спиной к двери, Харамис бросилась вперед и ловко, как кошка, вскарабкалась по приставной лестнице, напряглась, откинула кверху сшитую из крепких деревянных брусков крышку и выскочила наружу.
— Узун! — закричала она, встав на колени. — Давай! Скорее! — И обеими руками вцепилась в последнюю перекладину.
Оддлинг только и ждал ее сигнала. Он тут же метнулся к лестнице и начал быстро взбираться наверх. Спустя мгновение обманутый часовой взревел так, что его, видно, услышали в самом низу башни. Он еще успел выкрикнуть: «Тревога!» — и, выхватив меч, бросился за Узуном. С размаху, пытаясь достать его ноги, ударил мечом, но не дотянулся, только разрубил нижнюю ступеньку лестницы. Харамис схватила Узуна за руки и помогла ему вылезти на площадку. Вдвоем, напрягая все силы, они начали втаскивать наверх приставную лестницу. Этого охромевший пьяный рыцарь никак не ожидал и, вместо того чтобы схватиться хотя бы за нижние перекладины, продолжал бестолково пытаться достать их мечом.
Наконец, не сумев сохранить равновесие, он рухнул на ступеньки винтовой лестницы. Раздался оглушительный грохот, в ответ снизу донеслись встревоженные возгласы. Узун, не теряя времени, захлопнул крышку люка, придавил ее лестницей и перевел дух.
На смотровой площадке сильно сквозило, с болот тянуло запахом гнили и влаги. Густой туман клубами затягивал окрестности, наползал на нижний пояс укреплений Цитадели. На шесте развевался кроваво-красный флаг Лаборнока. Прямо внизу, в крепости, еще полыхали пожары. Свет их скрадывал надвигающийся туман.
Уже заметно стемнело, и частые крупные звезды выступили на чистом, густо-синем небосводе. На западе вставали Три Луны. Вскоре должно было произойти их слияние в одной точке небесной сферы. Случится это через четыре недели.
Страх, все это время терзавший принцессу, теперь сменился приступом ярости и возмущения. Сколько пришлось приложить усилий, чтобы, в конце концов, оказаться в этой подоблачной ловушке! Долго ли притащить снизу еще одну лестницу и разнести деревянную крышку боевыми топорами? Что тогда? Мысль о том, что ее коснутся лапы этих убийц, привела ее в совершенное негодование. Нет уж, живой она им не дастся, лучше головой вниз!
Тяжелые рубящие удары потрясли крышку, и через несколько минут от нее остались только щепки. Следом трое вооруженных людей взобрались на смотровую площадку. Один из них заулюлюкал.
Харамис, сжимая амулет, залезла в промежуток между зубцами парапета. Узун прикрыл ее.
— Владыки воздуха, спасите нас!
Тут в отчаянии вскрикнул Узун:
— Белая Дама, где же ты? Мы нуждаемся в помощи! Трое солдат медленно, с радостными ухмыляющимися лицами приближались к ним. В этот момент сильный порыв ветра ударил по башне откуда-то сверху. Звезды поблекли, и какое-то огромное, распростершее крылья чудовище спустилось с небес. Потом еще одно… Они подали голос, подобный реву гигантских медных труб.
Одна из гигантских птиц направилась к солдатам.
— Ламмергейеры! — воскликнул один из них. Голос его сорвался. — Берегись! — просипел он.
Но было поздно. Могучее крыло смахнуло их к самому люку. Их крики слились в один протяжный вой, которые внезапно и резко оборвался. Грохот упавшей лестницы, вопли раненых солдат из провала…
Позже оставшиеся в живых воины доложили королю Волтрику и придворному магу о том, что им довелось увидеть. Два огромных летающих чудовища, покрытые белыми и черными перьями, сели на верхушку башни. Когти их выбивали искры из каменных плит, глаза и клювы поблескивали в слабом лунном свете. Принцесса Харамис оседлала одну из птиц, этот негодяй оддлинг — другую… Чудища взмахнули крылами, легко взлетели и умчались в северо-западном направлении. Куда-то в сторону Охоганских гор…
Постыдное, по мнению Кадии, бегство, брошенная сестра — все это словно подлило масла в огонь. Принцесса не могла сдержать ярость, рвавшуюся из груди, однако путь, выбранный Джеганом, не позволял ни на секунду расслабиться. Кадия, проклиная все на свете, с трудом ползла по узкому скользкому выступу. С той поры, как рувендиане овладели Цитаделью, прошло много веков, и за это время они построили новую накопительную и дренажную системы. Прежние обветшали… Джеган повесил фонарь на шею и пробирался первым. Время от времени он останавливался, поджидал спутницу, подсвечивал ей дорогу. Местами выступ был завален кучами болотной травы, местами кладка совсем обрушилась, и им приходилось погружаться в воду и оплывать препятствие. Кожаные брюки на коленях успели протереться, на ногах появились ссадины. Наконец Кадия, ругавшаяся такими словами, каких Джеган никак не ожидал от нее услышать, спросила:
— Долго еще до реки?
— Нет. Если бы не ночь, мы бы уже могли различить свет впереди. Не могла же вся эта растительность вырасти в полной темноте. Вообще-то говоря, лучшего местечка для разведения градолисков и водяных червей и не придумать.
Кадия вытерла ладони, выплюнула набившуюся в рот тину и снова выругалась.
— Может, эта мерзкая сточная труба никогда не кончится? Того и гляди, гадюка вопьется в горло!
— Не болтай, королевская дочь, сохраняй дыхание. Береги силы. Верь, что в нужный момент добрые духи помогут нам…
— Если я сама не побеспокоюсь о себе, никакие духи мне не помогут! — горячо возразила она.
