Глава 4
Нессель, когда он возвратился в комнату, все еще спала — поверх неразобранной постели, прямо в платье, свернувшись в клубок, точно кошка. Курт подтянул угол покрывала, прикрыв ей ноги и плечи, и лесная ведьма вздрогнула, открыв глаза и рывком севши на постели.
— В комнате прохладно, — пояснил он, отступив. — Ты мерзла во сне. Извини, не хотел тебя будить.
— Правильно разбудил, — возразила Нессель, спустив ноги на пол, и потянулась, подавив зевок. — Иначе не засну ночью… разобрался со своими делами?
— Почти, — вынув список, составленный в комнате обер-инквизитора, отозвался Курт. — Впереди у меня долгое и увлекательное путешествие по свидетелям расследования, которым интересовался убитый inspector перед своим исчезновением. Alias[18], для того, чтобы узнать, что случилось с ним, придется хотя бы отчасти расследовать расследование, которое расследовал он.
— Этот убитый ваш служитель… Он как инквизитор над инквизиторами? Ищет ересь среди своих же?
— Среди своих же ересь ищут в основном духовники, — улыбнулся Курт. — И стараются пресечь ее прежде, чем она разрастется; проще говоря, поставить своим духовным чадам мозги на место прежде, чем эти мозги окончательно съедут не в ту сторону. А эти ребята занимаются уже не помыслами, но делами: находят и передают суду тех из нас, кто исполняет службу не должным образом, сознательно и намеренно либо по глупости, слабости или попросту разгильдяйству… Порой они перегибают палку и цепляются едва ль не на пустом месте.
— Поэтому среди вас их не любят?
— Любовью не пылают, да, — признал Курт, присевши на табурет, и положил лист с именами на стол перед собою. — Но хоть и я сам не раз подпадал под их пристальнейшее внимание, не могу не признать, что пользы от них куда больше, чем вреда. Что было в данном случае — мне и надо выяснить.
— Получается… — Нессель помедлила, подбирая слова, и договорила: — Получается, ты в этом городе будешь делать их работу? Ведь чтобы выяснить, не связана ли пропажа этого…
— Inspector’а.
— Инспектора… с тем, для чего он и приехал, тебе надо будет узнать, правда ли твои собратья здесь виновны в том, в чем их заподозрили?
— Выходит — так… И в этом я бы хотел попросить твоей помощи.
— Моей?.. — удивленно и растерянно переспросила Нессель; он кивнул:
— Да. Ты говорила, что после пропажи Альты «обшарила» лес вокруг и не нашла ее там — ни живой, ни мертвой. Ты смогла это сделать, потому что она твоя дочь, или это работает с любым человеком?
— Ты хочешь, чтобы я нашла тебе вашего служителя?
— Было бы неплохо, — подтвердил Курт. — Если ты сможешь это сделать — это намного сократит время нашего пребывания в этом городишке, что выгодно не только мне, но и тебе самой, согласись. В живых его точно нет, стало быть, искать придется труп. Так как? Сможешь или нет?
— Я могу попробовать, — неуверенно отозвалась ведьма. — Но есть два условия. Первое: я не смогу этого сделать прямо сейчас. Мне тяжело в этом городе, здесь слишком… шумно и тесно, слишком многолюдно. В моем лесу безлюдно, и там ничьи помыслы не мешали мне работать, а здесь все это множество людей будет перебивать мне след. Да и сам город… Я не привыкла к такой обстановке. Мне надо освоиться, свыкнуться со здешним духом, надо понять, что следует отбрасывать тотчас же, а на что надо обращать внимание… да и просто — боюсь, просто не отыщу следа в таком шуме… Не знаю, как тебе это объяснить…
— Полагаю, я понял, о чем ты, — кивнул Курт. — И сколько времени тебе понадобится для того, чтобы втянуться?
— Не знаю… Несколько дней. Дня три-четыре… может, пять. Если к тому времени ты не обойдешься без моей помощи — я попробую.
— Ну, не так плохо, — передернул плечами он. — А второе условие?
— Мне нужна его вещь. Неважно, что это будет, главное — что-то очень личное, что постоянно было при нем и чего он часто касался… Если это будет нечто, связанное с ним духовно — будет совсем хорошо; к примеру, распятие или этот ваш медальон… Он ведь у каждого свой и с вами всю вашу жизнь?
— Да, и вручается в весьма торжественной обстановке; ближе него, разве что, и впрямь распятие, надетое при Крещении. Но к сожалению, Сигнум исключается: он остался на шее трупа. Где бы этот труп ни был… Но условие я понял, что-нибудь придумаю. Как почувствуешь, что готова — скажи.
— Полагаешь, ты не найдешь его за четыре-пять дней? В Ульме я слышала, что когда-то давно свое первое расследование ты завершил за неделю, раскрыл при этом заговор и несколько убийств и…
— И чуть не остался валяться на земле, разорванный толпой в клочья, — покривился Курт. — И то было скорее исключением, да и ситуация была иной… Здесь придется копать глубоко.
— И что ты будешь делать, если выяснишь, что твои сослужители совершили преступление? Что вы все будете делать — скроете это?
— Откровенно? Я бы скрыл, — кивнул Курт, не обратив внимания на ее вызывающий тон. — Будь это единичное нарушение одного отдельного следователя. Собрал бы лишь наших служителей, устроил показательное судилище и казнь по всем правилам, но тайно — чтобы видели исключительно свои, те, в назидание кому это и следует представлять. На нас и без того вешают множество грехов, чтобы еще и давать пищу для поддержания таких слухов… Но если здесь обнаружится именно то, что подозревается — а именно, замешаны будут высшие ранги либо вовсе отделение целиком — суд и кара должны быть прилюдными. Быть может, Конгрегация и беспощадна к врагам, но своих, что ведут себя как враги, не прощает, не покрывает и карает во сто крат страшней.
— А хотя бы одно такое показательное судилище было? — с явным скепсисом осведомилась Нессель; он кивнул:
— Было несколько. В основном — над людьми из прежних служителей, в первые годы, когда Конгрегация лишь начинала меняться. Кое-кто никак не желал усваивать, что Знак им вручен не для того, чтобы дать больше возможностей для удовлетворения собственных желаний… Идем, — чуть повысил голос он, не дав своей временной подопечной продолжить. — Время уже давно обеденное, и лично я предпочел бы продолжить беседу не с пустым желудком.
Нессель вздохнула, бросив на него угрюмый взгляд, но вслух не возразила. За трапезой лесная ведьма также не произнесла ни слова о Конгрегации, пропавшем inspector’е, грозящей предателям каре или собственной вере в ее справедливость; она вообще все больше молчала, уставившись в свою миску и украдкой поглядывая по сторонам. Покончив с обедом, Нессель торопливо ушла в комнату, а Курт остался за столом, разглядывая список причастных к делу и медленно потягивая местное пиво.
