Насобирав достаточное количество личинок, мать погибшего детёныша, попыталась впихнуть их мне в рот. Не понял, с чего это меня хотят накормить? Используя навыки в ментальной магии, я пришёл к неутешительным для меня выводам: во первых, она относится ко мне с трепетной нежностью; во вторых считает своим сыном. Видать от горя совсем повредилась в уме самочка. Я совершенно не похож на её сыночка.
Несколько дней моя новоиспечённая мамаша не отходила от меня ни на шаг. Тогда же я и пришёл к так поразившему меня выводу: Кронки разумны, почти. Они находятся примерно на уровне развития людей каменного века. Вот только огня не знают и приходится поедать всю добычу сырой. В качестве пищи они используют всё, что хоть сколько ни будь съедобно. В качестве орудий труда: палки, каменные ножи и копья.
На пятый день трогательной материнской заботы я не выдержал и попытался сбежать. Неудачно. Самка, играющая роль моей приёмной матери, в доступных ей выражениях (громкое Кронк), и используя эмоции, взялась за моё воспитание, заодно отшлёпав детскую попку двадцати семи летнего мужика. Из её головы я сумел вытащить необходимые мне сведения о возможности уйти: либо я вырастаю (в её мыслях я предстал трёхметровым гигантом) и приношу в добычу собственноручно задавленного большого вкусного зверя (я трёхметровый тащу вдвое большее по размерам чудище, вид которого вызовет заикание и у заядлого любителя фильмов ужасов), либо я (ловкий, быстрый и хитрый) подкрадываюсь и обозначаю удар когтями по шее вожака. Только тогда и никак не раньше, я смогу в одиночку отойти от стаи больше чем на двести метров. Смогу даже уйти, но мамаше будет грустно и она будет скучать.
Определившись с условиями, я как одержимый принялся тренироваться в подкрадывании к вожаку. Каждая неудачная попытка подкрадываться наказывалась его шлепками по моему достоинству за каждый допущенный промах, а поначалу их было много… Как хорошо, что я владею ментальной магией, иначе никогда не смог бы изъяснятся с Кронками.
Надо сказать, что кроме вполне естественного желания свободы, решимость смыться из стаи мне придавал один факт, связанный с погибшим малышом. Нет! Нельзя вспоминать о том, что детёныш самки был… Нельзя, это вызовет всплеск негативных эмоций и вожак сможет меня засечь.
Успокоившись, я добрался до камня и ещё раз проверил не засёк ли меня кто-нибудь. Теперь собраться, последний рывок, прыжок на несколько метров и… Мои пальцы чиркают по шее вожака Кронков!
– Урра! Кронк! Кронк, кронк, кронк! – моему ликованию не было пределов.
Сбежавшиеся на шум малыши кронков прыгали вокруг меня, отвешивая на радостях хлопки по плечам, от которых опять будут синяки. Моя приёмная мамаша смотрела на суматоху со смесью печали и затаённой гордости. Сынок вырос!
На следующее утро я попрощался со всеми и, взяв свой нехитрый скарб, отправился на восход. Теперь джунгли для меня дом родной. Я знаю здесь каждый кустик, кого и что можно есть, а с водой проблем нет (ко многим деревьям прилепляются лианы полые изнутри, где они накапливают влагу), снаряжение состоит из четырёх каменных ножей и одного копья и я смогу охотиться в пути.
Теперь я взрослый и стая мне не указ. Я могу ходить где хочу, а не только на виду у матери, а самое главное… Я взрослый – меня нельзя больше кормить грудью!
Мой путь протекал легко и свободно. Перепрыгивая с ветки на ветку ближе к кронам деревьев, не приходилось беспокоиться о многочисленных крупных хищниках, обитающих внизу. Опасность могла исходить только от тех, кто обладает сильной ментальной магией, да не слишком крупных хищников и огромных змей, которых выдержат кроны деревьев. Если они конечно смогут меня заметить. А уж прошибить мои теперешние ментальные щиты… Защита разума теперь поддерживается на таком уровне, что даже согласованная атака трех ящеров, таких как тот, что напал на меня и малыша, не сможет её пробить.
Пол года, проведённых среди кронков, не прошли для меня даром. Желая как можно быстрее обрести свободу от их навязчивого опекунства, я тренировался как проклятый, постоянно совершенствуя свои навыки и учась у кронков. Они не владеют магией как таковой, зато отлично управляются телекинезом, да и эмпатия у них развита так, что самый старый и мудрый самец племени мог даже немного общаться мысленно, перейдя на уровень телепатии.
Старый самец, уже не мог участвовать в загонных охотах стаи, но к его мнению прислушивался даже вожак. Можно сказать, что он выполняет функцию шамана племени. Именно благодаря ему, даже вождь смирился с моим присутствием.
Познакомились мы с шаманом довольно просто: на седьмой день моего пребывания в стае мне надоело питаться змеями и личинками насекомых и я решил заняться охотой на птиц. Подобраться к юрким и пугливым птицам на небольшое расстояние оказалось для меня невозможно (тогда я ещё не умел даже бесшумно передвигаться), а бросать в них камни издалека мешали ветви деревьев. Решив попытаться приманить юркую пищу с помощью ментальной магии, я отошёл от стаи метров на пятьдесят.
Мне уже почти удалось приманить толстенькую птицу, размером с голубя, когда подошёл шаман с тройкой могучих самцов. Каждый из них нёс по здоровенному валуну. У меня зародились подозрения, что они захотят отобрать у меня птичку, но старик послал мне успокаивающий импульс, мол: «Продолжай, не отвлекайся» – и они рассредоточились вокруг меня, затаившись на расстоянии метров двадцати.
Я успел приманить и свернуть шею трём птицам, когда услышал лёгкий треск и увидел подкрадывающегося ко мне ящера. Память о последней встречи была ещё свежа, поэтому я моментально усилил свои щиты разума и сорвался с места прочь от неё.
Ящерица, поняв, что её обнаружили нанесла ментальный удар и бросилась за мной в погоню, но успела достигнуть только того места, где я сидел раньше, как одновременный удар четырёх валунов прекратил её жизненный путь. Шаман был доволен, но стал укорять меня за то, что я слишком рано убежал. Ящер успел набрать приличную скорость и они могли и промахнуться. Короче, я чуть не испортил им охоту, поэтому свою долю добычи от ящерицы я сегодня не получу.
Осознание, что я был приманкой для хищников, вызвало у меня волну возмущения.
«Когда приманиваешь ящериц, надо предупреждать меня или вождя. Хорошо, я успел понять, чем ты занят и позвал охотников. Ты ещё маленький и беззащитный для охоты в одиночку!» – раздался у меня в голове голос шамана. Он был очень недоволен моим самоуправством.
Пока стая, или вернее племя, пиршествовала, шаман забрал двух моих птиц и отдал мне на съеденье третью. За этим лёгким перекусом он продолжил свои нотации:
