Зимний порт входил в Западный округ Южного Королевства и являлся одним из его самых неспокойных мест. Фредерик называл его «неблагополучный порт», хотя это было еще мягко сказано. Как во всяком порту (а их в Королевстве было пять) здесь имелось множество кабаков, публичных и игорных домов и прочих злачных мест. Зимний порт жил по своим разбойничьим законам, свод которых назывался Темный Устав, и Фредерик никогда не переделывал эти законы, потому что, чтобы переделать Устав, надо было переделать весь город, а для этого его надо было просто уничтожить. Западный Судья и его люди лишь следили за тем, чтобы соблюдались именно эти местные законы, чтобы не возникал так называемый Очум, которого боялись и сами неблагополучные жители Зимнего порта (во время Очума законы, и официальные, и Темный Устав, попирались и не соблюдались, то есть все очумевали).
Чтобы избежать подобного, Фредерик иногда даже прибегал к помощи главарей местных банд, а временами и они искали его покровительства и помощи. Само собой, все преступные кланы Зимнего порта исправно платили налоги и своему Королю и своему Судье, и за этим Фредерик также строго следил. Молодой Западный Судья каким-то шестым чутьем всегда безошибочно придерживался определенного равновесия между благополучным и неблагополучным миром. За это Зимний порт уважал его и считал непреходящим «головой», хотя каждый разбойник или вор, мелкий ли, крупный, знал, что стоит ему нарушить это самое невидимое равновесие, и Судья обязательно найдет его и жестко накажет. Но, как бы жесток ни был в таких случаях лорд Фредерик, все знали, что наказание всегда справедливо.
При въезде в Зимний порт Судья первым делом раздал щедрую милостыню нищим, что стояли и сидели у ворот. Среди побирушек у него было много осведомителей, и они, получая монетку, тут же давали ответы на вопросы, которые он им задавал.
Потом Фредерик и Марк углубились в город. Надо сказать, они очень устали: пять дней быстрой скачки почти без отдыха не дались даром. К тому же и всадники, и лошади страдали от голода и жажды.
— Ничего, — сказал Фредерик. — Скоро мой Пост, там и отдохнем, а пока заглянем в кабачок «Шумиха».
Зимний порт неизменно пах рыбой, сыростью и нечистотами. Западный Судья морщил нос и плетью отгонял от себя прохожих бродяжного вида, от которых разило за версту кислым пивом и немытым телом. Улицы в городе были грязные (как и их жители), кривые и темные от нависавших над брусчаткой верхних, более широких, чем первые, этажей. Судья подумал, что вновь попал в полную противоположность Белого города. Марк держался невозмутимо: также не в первый раз посещал эти неблагополучные места.
«Шумиха» был один из самых приличных трактиров в Зимнем порту: более чистые комнаты и залы, более приличные еда и питье, более учтивое обслуживание. Этот постоялый двор был для Фредерика прикрытием: он останавливался здесь, чтобы не привлекать внимание к своему Посту в городе. Так и в этот раз: хозяин, вечно пьяный краснолицый толстяк Галун, радушно встретил высокого гостя, определил ему лучшую комнату, на втором этаже, с окнами во двор, а не на шумную улицу; отправил в покои самую смазливую служанку с подносом, заставленным аппетитными блюдами, и кухонного мальчишку с четырьмя бутылками заморского вина из недавней контрабандной партии. Марк принял все это, выставил обслугу за дверь и велел им не беспокоить.
Наскоро подкрепившись, молодые люди набросили на плечи неприметные плащи простолюдинов, выбрались через окно и ушли по крышам в соседний квартал, где спустились на мостовую и пошагали по грязным улочкам в сторону порта.
— Весь город уже должен быть в курсе, что я здесь, — говорил Фредерик. — И я уверен, что сэр Филипп, как он себя называет, также оповещен.
— Он ведь убил вашего отца? — спросил Марк.
— Да, а теперь, судя по всему, замыслил убить меня. Но и этого ему мало. Я кое-что узнал и просчитал: в голове Филиппа зреет сумасшедшая идея захватить власть в Южном Королевстве. Для этого ему надо сначала расправиться со всеми Судьями — они ведь оплот порядка и закона в государстве. У Филиппа уже огромная банда. Хотя это уже не банда, а целая организация. И в ней не только воры и разбойники: в нее вступили богатые торговцы, кое-кто из знати. Это те, кто недоволен теперешним правителем и положением в стране. И именно они выделяют Филиппу огромные средства для его темных дел против Судейства. Большие деньги — сиречь большая власть, и эти глупцы сами отдают ее в руки преступнику.
— Это же серьезный заговор! — воскликнул Марк. — Я не могу поверить, что знать предала своего Короля и примкнула к какому-то бандиту!
— Филипп пообещал многим землевладельцам независимость, если сядет на трон, — продолжал Фредерик. — Ты же знаешь, как любит знать устанавливать порядки на своих вотчинах, не считаясь с законами сюзерена... Так что Филипп не так глуп — знает, чем привлечь на свою сторону... Эй!
Этот возглас относился к ребенку неопределенного пола и в неописуемых лохмотьях, который стрелой вылетел из-за угла и врезался Судье в ноги. Фредерик схватил малыша под мышки и поднял на уровень лица:
— Что за зверь?
— Пусти! Он меня догонит! — заревело дитя. — Он меня будет бить!
— У такой крохи уже есть враги? — удивился Судья.
И тут же в этом убедился: следом за крохой выбежал загорелый до черноты верзила в ярких пиратских одеждах. На алом шелковом поясе, что в несколько оборотов охватывал его ярко-синюю тунику, болтался с левой стороны широкий короткий меч, а с правой — целый набор метательных кинжалов в золотом футляре. Тяжелые сапоги пирата устрашающе грохотали по мостовой, а черные глаза метали молнии из-под мохнатых бровей. Казалось, даже воздух вокруг головореза раскалился, столько в нем было ярости.
— Ага! — воскликнул он, увидав ребенка. — Сейчас я тебя проучу!
Он щелкнул большим плетеным кнутом, и малыш, которому было, самое большее, лет пять, завизжал, стараясь вырваться из рук Фредерика. Судья же спокойно передал кроху в руки Марка и повернулся к пирату, начав разговор по-деловому:
— Сэр, какие права у вас на этого ребенка?
— Это моя собственность! Так что — с дороги!
— Что можно сделать, чтоб вы отказались от прав на него? — невозмутимо продолжил Фредерик.
— Ничего! Эта сучка прокусила мне палец, а никто не смеет просто так пускать кровь капитану Алану!
— Девочка, — задумчиво произнес Судья, глянув на побелевшего от ужаса ребенка. — Что-то везет мне на девочек...
Его мысли были прерваны диким ревом капитана Алана, который уже намеревался схватить малышку за волосы и вырвать из рук Марка. Рыцарь спешно уклонился, прикрывая собой девочку. Западный Судья спас положение, коротко ударив по волосатому предплечью пирата ребром ладони. Рука капитана повисла будто плеть, а Фредерик продолжил:
