Столько женщин.
(Я был Арфлейном, Асквинолем, Обеком.)
Все умирают, кроме меня.
(Я был Хоукмуном…)
– Нет, это я Хоукмун.
(Мы все Хоукмун. Хоукмун – это мы все.)
Все живы, кроме меня. Джон Дейкер. Это начало? Или конец?
Я столько раз предавал. И меня предавали.
Лица парили перед ним в полутьме. Совершенно разные лица, но это было его лицо. Он завопил в отчаянии, пытаясь оттолкнуть их от себя, но у него не было рук. Он попытался проснуться. Уж лучше погибнуть от кинжала Катинки фон Бек, чем испытывать такие мучения. Этого он и боялся. Пытался избежать всеми силами. Именно поэтому он и не стал ни о чем расспрашивать Джери-а-Конела. Но он был здесь, один против тысячи. Тысячи проявлений его собственной сущности.
Борьба длится вечно. Это бой без конца.
Но теперь… Мы должны стать Илианой. Илианой, лишенной души. Странная задача, не правда ли? – Я Хоукмун, просто Хоукмун.
Я тоже Хоукмун, и Урлик Скарсол, и Илиана из Гараторма. Возможно, здесь я сумею отыскать Танелорн. Прощайте, вечные льды. Прощай, умирающее светило. Прощай, Серебряная королева. Прощай, граф Брасс. Прощай, Урлик. Прощай, Хоукмун.
И Хоукмун ощутил, как воспоминания стираются в его памяти. На их место хлынули миллионы других. Воспоминания необычных миров, экзотических пейзажей, людей и нелюдей, воспоминания, которые никак не могли принадлежать одному-единственному человеку, тем не менее в них было все, что он видел во сне, когда грезил в замке Брасс. Или может быть, в другом месте? В Мелнибонэ? В Лус-Птокай? Или в замке Эрорн, что высится над морем? На борту странного корабля, пересекающего моря антиподов? Где, где он видел их, эти сны?
Эти видения являлись ему повсюду, и сейчас он вновь видел их.
Прошлое, настоящее и будущее смешались. Здесь и сейчас, в этом самом месте… Вне времени.
Он был Урликом Скарсолом, владыкой Южного льда, и медведи влекли его повозку под умирающим солнцем по заснеженным пустошам. Они влекли его к какой-то цели, подобно тому как Хоукмун искал Иссельду, он также разыскивал женщину, которую никак не мог настичь. Ее звали Эрмижад. Эрмижад, которая его никогда не любила. Она была влюблена в Эрекозе. Эрекозе, иное имя самого Урлика.
Танелорн. Урлик искал Танелорн.
Возможно, и сам Хоукмун также пустился на поиски этого города.
Название казалось ему знакомым. Должно быть, он находил его множество раз, и множество раз пребывал там, но каждый раз город являлся ему иным.
Так какой же именно Танелорн из возможных он должен отыскать сегодня?
И у него был меч, клинок со множеством инкарнаций. Черное лезвие, но порой оно выглядело совсем иначе. Меч…
У Илианы был превосходный меч. Она искала его, но тщетно. Руки девушки притронулись к кольчуге, пробежались по шелковистой рубашке, коснулись кожи. Ладонями она ощущала свежесть травы, вдыхала пьянящее благоухание весеннего воздуха, наполнявшего ее легкие. Она открыла глаза. Рядом стояли двое незнакомцев, юноша и пожилая женщина. Принцесса готова была поклясться, что видит их впервые, и в то же время их лица были ей знакомы.
– Катинка фон… – начал было Хоукмун, но Илиана тут же забыла остальное.
Хоукмун ощупал себя и, изумленный, вскричал:
– Вы превратили меня в…
Но в тот же миг, когда слова эти вылетели у нее изо рта, Илиана осознала, что не понимает их смысла.
– Приветствую вас, Илиана Гаратормская, Вечная Воительница, – с улыбкой произнес юноша. На плече у него восседал черно-белый котенок. Кот, за спиной у которого виднелась пара сложенных крыльев.
– И прощай, Хоукмун… Надеюсь, что ненадолго, – добавила пожилая женщина в стальных помятых доспехах.
– Хоукмун… – мечтательно повторила Илиана. – Это имя кажется мне знакомым, но какое-то мгновение назад мне показалось, будто меня зовут Урлик. Кто вы такие?
Молодой человек поклонился, и в поклоне его не было и следа той снисходительной иронии, к которой Илиана уже привыкла при дворе.
– Позвольте представиться, Д» кери-а-1Конел. А эта дама – Катинка фон Бек, возможно, вы помните ее.
Илиана наморщила лоб.
– Ах да, Катинка фон Бек. Это вы спасли меня от своры Имрила.
Но тут же эти воспоминания стерлись из памяти Илианы.
– Что вы сделали со мною, Катинка фон Бек? – воскликнула она. Но сейчас ее устами вновь говорил Хоукмун, с ужасом ощупывая руками свое новое тело. – Вы превратили меня… в женщину.
Джери-а-Конел склонился над ним, пристально глядя ему в лицо.
– Это было необходимо. Теперь вы – Илиана Гаратормская. Этот мир нуждается в Илиане. Доверьтесь нам, Хоукмун, вы не пожалеете об этом.
– Вы вдвоем подстроили эту ловушку. В Булгарских горах никогда не было разбойников. И этот проход…
– Да, он ведет сюда, в Гараторм, – закончила Катинка фон Бек. – Спасаясь от служителей Империи Мрака, я обнаружила этот проход между измерениями. Я была там, когда появился Имрил со своей свитой. Я спасла вам жизнь, но с помощью колдовства они выманили вашу душу из тела. В отчаянии я гадала, как спасти Гараторм, а потом встретила Джери, который подсказал мне выход. Хоукмун был близок к смерти. Воплощение Вечного Воителя, его дух мог войти в тело Илианы, которая являлась другой его ипостасью. И тогда я поведала вам эту историю. Я знала, что сумею заманить вас сюда, в этот проход. Армия, описанная мною, на самом деле существует, и грабит страны, что лежат по другую сторону Булгарских гор, и сейчас она угрожает Гараторму.
В голове Хоукмуна царил полный сумбур.
– Ничего не понимаю. Я буду занимать чужое тело, вы это хотите мне сказать? Но нечто подобное до сих пор удавалось лишь колдунам Империи Мрака.
– Поверьте, они здесь ни при чем, – серьезным голосом заверила его Катинка фон Бек.
– Более того, – вмешался Джери-а-Конел, – у меня есть сильное подозрение, что именно империя стоит за всей этой катастрофой, хотя нам еще предстоит выяснить, какова ее роль в этой истории. Однако, лишь будучи Илианой, вы способны противостоять тем, кто пытается разрушить этот мир. Понимаете, речь идет об Илиане и только о ней одной. Хоукмун не сумел бы одержать победу…
– И тогда вы залучили меня в тело этой женщины… Но каким образом, благодаря какому колдовству?
Джери опустил взор.
– У меня есть кое-какие способности, но вам следует забыть о том, что вы Хоукмун. Ему нет места в Гараторме. Вы должны быть Илианой, иначе все это будет впустую. Илианой, о которой грезит Имрил… И он лишил ее души, когда понял, что не сможет завладеть ею. Впрочем, он сам толком не понимал, что делает, ибо не ведал, что судьба Илианы в том, чтобы противостоять ему до конца. Им-рил видит в вас, Илиана, лишь желанную женщину, а не стойкую противницу, которая собрала остатки отцовской армии и возглавила ее в походе против него.
