— Ой, а что же делать?
— А ты его заколдуй. Ну, спой или насвисти… Учить мне тебя, что ли?
— Заколдовать, чтобы заснул или чтобы впустил? — уточнила Лиза.
Лёвушка отмахнулся:
— Ладно, проехали. Полезем как есть, а то вдруг они без нас отчалят.
— Не отчалят, — откликнулась Лиза. — Они ещё Царапкина ждут.
— Эй, кто там шебуршится? — вдруг недовольно спросил сонный «Гиппокампус».
— Это мы… — только и сумела сказать Лиза. Лёвушка схватился за голову, но тут же поспешил на помощь:
— Многоуважаемый Гиппокампус, пустите нас, пожалуйста.
— А пароль знаете? — морской конек на корме вдруг открыл оба блестящих ехидных глаза.
— Нет, — огорчилась Лиза. — Но нам правда очень нужно попасть на борт…
— Мы, знаете ли, никогда не видели таких красивых кораблей, — Лёвушка отодвинул Лизу и повёл переговоры сам. — Нам бы на снасти ваши посмотреть, на паруса — ничего, что неглаженые… Зачем вам пароль-то — мы же не враги какие-нибудь, мы экскурсанты, а это и вовсе принцесса здешняя…
— Попались! — хихикнул кораблик. — Попались, попались… Нету никакого пароля. Ладно, принцессу пущу.
Перед Лизой и Лёвушкой легли сходни. С непривычки лезть по узеньким качающимся доскам, даже спрятав в кустах плащ и маску, оказалось не так-то просто, но после нескольких тяжёлых унизительных минут безбилетники плюхнулись на палубу.
— Уф, — сказал Лёвушка. — Вот и всё.
— Ну да, прямо! — Лиза заозиралась, ища, куда бы поскорее спрятаться. — Все ещё только начинается!
* * *
— Ох, ах, камень с плеч. Дело чуть не дало течь! — протрещал Штамм.
— Но ведь получилось же в конце концов, — устало сказал Коракс. — Девочка и сама растерялась, когда шар выхватили из-под носа. И потом, подумайте, чего она натерпелась — сначала целый день по подвалам и чердакам пряталась, потом в чулане этом сидела.
— Хотелось бы напомнить коллеге, что наше заключение в силу его длительности и неудобств представляется куда более угнетающим, чем пятиминутная отсидка в чулане, — заметила Паулина. — Но в целом я согласна, обстоятельства складывались решительно не в пользу избранной нами кандидатуры.
— На данной стадии операция прошла успешно. — Отчеканил Ангст. — Поощрить! Представить к награде!
— Будет ей награда, такая, как надо, — хихикнул Штамм. — Кандидатура у нас не дура, у ней жадная натура. Исхитрилась наша резвушка, дело сделала попрыгушка! Иголочку воткнула, тихонечко шмыгнула! Скок-по-скок через мосток, ничего не видал королёк, хе-хе-хе…
— Это, конечно, удача, но ведь она сама нам сообщила, что шар на борту корабля, отплывающего из Радинглена. Где же мы теперь дракона возьмём, ума не приложу! — растерянно проговорил Коракс. — Куда плывёт корабль?
— Данная информации будет получена в ближайшее время. Ведь сам факт, что теперь проводник нашей активности находится в непосредственной близости от места нашего вынужденного заключения, значительно облегчает процесс манипуляции, — наставительно сообщила Паулина.
— Приступить к разработке инструкций для следующей стадии операции. Немедленно! — скомандовал Ангст.
— Приступить, приступить, а не то нам всем не жить, — поддакнул Штамм.
* * *
Её Величество Таль, отослав служанок, самолично расчёсывала волосы на ночь. Не то чтобы за двенадцать лет изгнания в Петербурге она не соскучилась по королевской жизни, включающей и пять горничных с гребнями для ритуала Вечерней Прически. Просто Бабушка устала. Такое бывает даже с королевами. Ей казалось, что величественная улыбка навеки прилипла к лицу.
Палисандровый гребень, золотые шпильки с изумрудами, опять гребень, оправленная в серебро щётка… Косы королевы Таль и теперь остались такими же длинными, только из медных давно стали седыми. «Как давно я здесь не была… — подумала Королева. — А Радинглен совсем не изменился. Ну, конечно, если не считать того, что они разучились натирать полы и чистить шторы. — Она тихо фыркнула, как иногда фыркала её рыжая внучка. — Но это легко исправить. А вот я… И Филин. Мы другие. Совсем другие. Или нет?»
В витражное окошко тихонько поскреблись.
Королева не настолько отвыкла от Радинглена, чтобы вздрогнуть. Её покои находились на высоте… ну, скажем, хорошего шестого этажа в старом доме на Петроградской стороне. Так что до окна могли добраться разве что сильфы да коты. Но крылатые озорники скорее полезли бы в пасть дракону, чем без спросу предстали перед королевой Таль, а вот коты, особенно некоторые из них, иногда пренебрегали этикетом… Впрочем, в исключительных случаях Бабушка тоже не считалась с этикетом.
— Это ты, Мурремурр? Входи, — со вздохом сказала она и поправила кружева на пламенно-алом пеньюаре.
На подоконник беззвучно перетекла чёрная тень кота. Из приоткрытого окна пахнуло ночной свежестью.
— Добрый вечер, Ваше Величество, — промяукал кошачий рыцарь. — Прошу прощения за вторжение.
— И что у нас хорошего? — поинтересовалась Бабушка.
Часы на камине очень кстати пробили два раза.
— Устраивайся, — королева опустилась в обитое бархатом кресло, а Мурремурр чинно сел на пуфик и уложил хвост вокруг лап.
— Ваше Величество просили меня присмуррмотреть за Её Высочеством, если они отправятся в город. Я полагал, что в сопровождении доблестного Льва Её Высочество может прогуливаться сколько угодно, но оба они до сих пор не возвратились. К сожалению, в этой толпе я потерял их из виду. — Он виновато прижал уши. — А сейчас один сильф сказал мне, что ночью он видел принцессу и пажа неподалеку от гавани.
— Так, — сказала Бабушка и золотые шпильки с шорохом посыпались на пол из её разжавшейся руки. Королева осторожно взялась за виски и прикрыла глаза. — Так, — повторила она. — Значит, они не вернулись. Мурремурр, а ты не видел в покоях принцессы ничего?..
— Сию муррминуту, — и кот скользнул за окно.
Бабушка неподвижно сидела в кресле. Корабль капитана Зильбера должен был отправиться в путь около полуночи. Через несколько минут Мурремурр вернулся, неся в зубах что-то маленькое, белое. Перед Бабушкой лег листок из блокнота, исписанный очень хорошо знакомым ей почерком:
в которой Филин получает деликатесы к завтраку, а корабль падает в водоворот
Лиза проснулась и не сразу поняла, где она. Было слышно, как совсем рядом о стенку мерно плюхается вода. Ещё что-то поскрипывало, и как-то по-дачному пахло смолой и мешковиной. Потом в качающейся полутьме обозначились очертания каких-то бочек и мешков, и Лиза всё вспомнила. Карнавал… Говорящий кораблик… Трюм…
