Глаза лениво приоткрылись, показав привычные карие зрачки, казавшиеся почти черными на фоне белоснежных белков. — Остановить мой Зов. — Рассеянный взгляд блуждал по миловидному лицу.
Девушка оторвала руки от лица мужчины и растерянно переспросила. — Остановить?
— По крайней мере, я тебя услышал, — мужчина отвернулся и резко спросил: — Это правда?
Щеки девушки мгновенно вспыхнули. — Да, но пока срок очень маленький.
Мужчина задумался. — Ты не должна ни кому ни чего говорить.
— А если родится мальчик?
— Он в любом случае родится, — бледные губы сжались в тонкую линию. — По-другому быть не может. — Мужчина энергично дернул плечом, отсекая любые возражения. Затем перевел взгляд на сжавшуюся фигурку и протянул руку, чтобы погладить ее по голове.
— Но как мне объяснить все матери? Что если она или император спросят об отце ребенка? А они обязательно спросят.
— Все скоро решится, — мужчина успокаивающе гладил густые, светло рыжие волосы. — В худшем случае меня ждет ссылка. На большее Рейн не решится. — Широкая ладонь лениво пропускала кудрящиеся локоны сквозь длинные пальцы. — А там уж меня точно никто не удержит.
— А твой отец? — тихо спросила девушка. — Ты же говорил о своей клятве императору.
— Я обещал ни чего не предпринимать до вынесения нам приговора. Но коль скоро его вынесут, то мое слово станет уже неважным. Моего отца, по-видимому, тоже отправят в изгнание. И поверь, — по худому лицу волнами заходили бугристые желваки, — я найду способ вызволить его отовсюду.
Девушка ни чего не ответила. Мужчина, уже не обращая на нее ни какого внимание, поднялся и принялся решительно мерить шагами ограниченное пространство. — Наш род будет продолжаться. Это главное. — Он мельком взглянул на прислонившуюся к стене девушку. — Но сейчас мне нужна твоя помощь.
Девушка с надеждой взглянула на мужчину, однако по мере того, как она слушала его страстную речь, выражение ее лица становилась все более разочарованным и отчужденным.
— Ты должна спасти наших деймонов, — впервые в голосе мужчины слышалось что-то похожее на просьбу. — Этот жирный мерзавец обязательно захочет с ними расправиться. Он их терпеть не может.
— Их многие боятся.
— Чушь, — мужчина небрежно махнул рукой. — Лишь малодушные трусы испытывают перед каркоттами страх. Наши деймоны его просто чуют и от того их ненавидят. — Он презрительно скривился. — Кому приятно признавать себя трусом?
— Ты как всегда путаешь трусость и страх. Не всякий, кто боится, поступает трусливо.
— Все трусы испытывают страх и наоборот, — безапелляционно заявил мужчина. — В чем ты видишь разницу?
— Мы уже говорили на эту тему не раз, — устало ответила девушка. — Не вижу смысла в очередном и бессмысленном споре.
— Я тоже, — легко согласился ее собеседник. — Но ты выполнишь мою просьбу?
— Эти зверюги тебя волнуют больше чем я или даже собственная судьба, — девушка раздраженно отвернулась. — Но я поговорю с императором. Не думаю, что он откажет мне в столь небольшой услуге.
— Хорошо, — мужчина не скрывал удовлетворения. — И вот что еще. Теперь с тобой всегда рядом должен быть наш человек. Тот, кто остался на свободе, но по-прежнему предан Братству и Младшим Владыкам. И я знаю, кто тебе нужен. Его зовут Арно Барзан. Найди его, — мужчина тряхнул отросшими кофейного цвета волосами, — пока он не наделал глупостей. Скажи ему, что я от имени своего отца освобождаю его от клятвы верности Братству и моему роду. Но взамен он должен принести клятву Великой Дочери. Пусть рядом с тобой, охраняя тебя и мое потомство, он вновь обретет цель в жизни.
* * *
Он был большим всегда. Его мать говорила, что он чуть не разорвал ее, когда появился на свет. А ее лоно после родов заживало добрых два месяца. Отца он догнал уже в тринадцать, а в пятнадцать перерос всех мужчин своего городка. Воспоминания детства навевали тоску, а в горле опять пересохло.
— Пива, — огромная ладонь хлопнула по заляпанной столешнице, заставив тяжелый стол прогнуться и жалобно заскрипеть. — Тащи еще пива, — бычий рев прокатился по полутемному помещению.
— Сейчас мэтр, — вытирая руки о фартук, к требовательному посетителю подскочил худощавый и немолодой хозяин таверны. — Вам какого? — Грязно-серые глаза с тревогой взирали на рассерженное лицо, полускрытое бордовым шапероном.
— Любого, только быстрее. Я не намерен ждать, — насупленные брови щеткой нависали над большими карими глазами. Гранитные скулы покрывала коротко стриженная, темно-русая бородка.
Наполненная до краев щербатая глиняная кружка появилась на столе почти мгновенно. — Это бесплатно, — трактирщик продемонстрировал мелкие, но почти целиком сохранившиеся зубы, — от меня лично. Беспокойных клиентов он за четверть века научился определять с первого взгляда. А этот зачастивший к ним в последнее время великан был не только явный смутьян, он был опасный смутьян. Хозяин забегаловки проворно поклонился.
Холодный взгляд уперся в услужливо склоненную голову. — Твоя выпивка не настолько хороша, чтобы быть еще и дармовой.
Трактирщик принужденно хихикнул. — Мы редко когда предлагаем бесплатное пиво. Исключение — наши постоянные посетители. — Он оглянулся. Двое плечистых вышибал стояли у входа, но если дело дойдет до драки их помощь наверняка будет бесполезной. Этого верзилу он узнал сразу, хотя тот старательно надвигал на грубое лицо края капюшона. Рыцари у него ни разу не бывали, хотя наемники Братства захаживали нередко. Три года назад огромный старший сержант, забрел к нему скорее по ошибке, празднуя с друзьями долгожданное получение золотых шпор. Такие широченные плечи было сложно забыть, хотя в своей жизни он повидал разных здоровяков.
— Значит, побывав у тебя с полдюжины раз, станешь постоянным клиентом? И как ты еще не разорился? — Негромкий смешок прозвучал зловеще. — Ладно, давай, — ладонь в два раза больше его, сомкнулась на пузатой кружке, полностью ее обхватив. — А теперь вали от сюда.
«Пронесло», — мелькнуло в голове трактирщика, который раком попятился обратно к стойке. Подошедшая супруга с тревогой смотрела на его побледневшее лицо.
— Если тот амбал чаво захочет, ты бежишь к нему во всю прыть. И служанкам скажи. — Он оттер внезапно вспотевший лоб. — Ясно? — Сметливая матрона проворно закивала головой и незаметно покосилась в сторону таинственного посетителя, столь сильно взбудораживавшего ее обычно спокойного и невозмутимого мужа.
— Кто он? — почему то она говорила шепотом, хотя сидевший в конце зала громила их явно не мог услышать.
