Ознакомительная версия.
– О страшных вещах… О греховных вещах… – дрожащим голосом ответила девушка.
– Понятно. Это что, как-то связано с колдовством?
– Да. О, это ужасно… – Она закрыла лицо руками и разрыдалась. – Он страшный человек…
– Ясно, я всегда говорил, что у него не все дома… Ну хорошо, куда мы пойдем?
– Мы? Пойдем? – Она отняла ладони от лица и удивленно вскинула брови.
– Ну, конечно, – рассмеялся я, – ты же должна отблагодарить меня за спасение. Что я тут, просто так с братом в пух и прах разругался?!
Магические ритуалы, которые проводил Фаир, были скрыты ото всех пеленой тайны. Он отыскал в селении, располагавшемся южнее границ фамильного замка, седовласого старика-заклинателя. С ним много лет никто не общался, потому что у него было темное прошлое, и люди знали, что старик таит в себе опасность. Даже имя его так давно не произносили вслух, что уже успели позабыть. Старик жил ловом рыбы. С вечера он уходил на дальнюю излучину реки Кветри и всегда возвращался с кованым садком, полным карасей и мелких речных карпов. Как Фаир умудрился расположить к себе этого нелюдимого отшельника, не знаю, но уже очень скоро они стали совершенно неразлучны. Наверное, старик-заклинатель принимал участие в ритуалах Фаира, а может, руководил ими. Они уходили на дальнюю излучину вдвоем, люди вылядывали из окон домов вслед двум темным фигурам, медленно бредущим навстречу закату, и торопливо крестились.
Слухи о дружбе Фаира с заклинателем и о ритуалах, которые они проводили, быстро дошли до короля. Бенедикт призвал к себе сына и приказал ему прекратить водить всякое знакомство со «старым ублюдком», но тот ответил, что этот старик – лучший друг, какой у него когда-либо был, он учит его жизненной премудрости, а ритуалы – это просто выдумка нехороших, завистливых людей. Бенедикт не стал прислушиваться к словам сына и был неумолим – старик ему решительно не нравился. Он навестил заклинателя лично и пригрозил отсечь ему голову, если еще хоть раз застанет их вместе с сыном. Фаира отношение отца к его дружбе со стариком никоим образом не взволновало, как, впрочем, и заклинателя, которого пытался запугать Бенедикт, – они продолжали встречаться. Узнав о подобном неповиновении, в один из вечеров Бенедикт отправил следом за сыном небольшой отряд вооруженных воинов, которые застали на месте избушки старика выжженное пепелище. А сам заклинатель исчез…
Он объявился много лет спустя, когда король Бенедикт уже лежал в могиле, а Фаир взошел на престол Центрального королевства. Явившийся с того света старик был принят с распростертыми объятиями и стал первым советником Фаира во всех делах. Люди стали замечать, что после возвращения заклинатель как будто помолодел. Затем его возраст стал делаться все более неопределенным, среди седых волос появились темно – русые пряди, прежде изборожденное морщинами лицо разгладилось, пятна на желтой коже поблекли, а потом и вовсе исчезли, да и сама кожа оздоровилась и приобрела молочный оттенок. Так что стариком его назвать уже было нельзя. Все звали его просто – Заклинатель. Но все это было много позже…
После моего изгнания из родного дома мне довелось встретиться с Фаиром лишь однажды, было это в лихой период моей несчастливой жизни. Когда давление конкурентов на мою шайку стало слишком сильным и нас стали выживать с торгового тракта более многочисленные группы разбойников, я вместе с отрядом отчаянных головорезов решил посетить земли, когда-то принадлежавшие моему отцу. Плодородный чернозем Центрального королевства всегда щедро одаривал местных жителей. Я предпринял поход, чтобы опустошить кошельки зажиточных селян. Но оказалось, что всем моим надеждам на благоприятный исход предпринятого похода не суждено было осуществиться.
Когда мы придвинулись к границам королевства, первое, что мы увидели, были люди, повешенные на высоких приграничных столбах. Их было много, очень много. Иссохшие трупы болтались на пеньковых веревках, другие истлевшие тела лежали на земле. Создавалось впечатление, что они цепляются за нее скрюченными пальцами, хотят вползти под землю. Мертвецы теперь служили украшением границ Центрального королевства. Зрелище было настолько отталкивающим, что даже видавшие виды разбойники сильно забеспокоились.
– Эй, Дарт, а ты уверен, что нам надо идти дальше? – крикнул один из них.
Здесь было о чем призадуматься… Мне стало совершенно ясно, что сдвиги моего младшего брата все то время, что я его не видел, прогрессировали, и едва в его руки перешла верховная власть, он использовал ее для того, чтобы копившаяся внутри него злоба развернулась в полной мере. Она жила в нем с самого детства и вот теперь вырвалась в свет…
Я сказал своим головорезам, чтобы они возвращались, а сам с двумя наиболее преданными мне людьми направился дальше… Мы пересекли границы Центрального королевства, добрались до ближайшей деревни, где я убедился, что меня никто не узнает, и, организовав себе нехитрым путем запасы провизии, продолжили свое путешествие к столице…
По дороге нам предстояло увидеть картины всеобщего запустения и разрушения, страна была повергнута в нищету, немногочисленные жители собирали ягоды, грибы, сдирали кору с деревьев, жевали коренья, чтобы только не умереть с голоду. Почти во всех деревнях стояли наспех сколоченные виселицы, а на пришедших в негодность дорогах то и дело попадались обглоданные воронами мертвецы. Складывалось впечатление, будто в Центральном королевстве идет гражданская война, а на самом деле таким образом наместники Фаира Бессердечного наводили порядок. Я испытал неподдельный ужас от всего увиденного…
Мэндом, напротив, был полон народа. В поисках лучшей жизни население Центрального королевства устремилось к крупным городам, лишь для того, чтобы оказаться подальше от жестокостей, совершаемых наместниками. К тому же люди считали, что в столице им будет проще выжить в условиях стремительно подступающего голода…
Мы смешались с толпой на площади, стараясь продвинуться как можно ближе к замку. Мне хотелось посмотреть, что стало с родительским домом за время моего отсутствия. Замок почти не изменился, но я должен был констатировать, что за прошедшее время изменились люди в Центральном королевстве. Среди них царило веселье и оживление. Они праздновали… публичную казнь… Тринадцать несчастных стояли на эшафоте с надетыми на головы мешками, а неподалеку натягивал перчатки на волосатые руки огромного роста тучный палач.
Фаир сидел на балконе в бархатном кресле, еще больше похудевший, с длинными сальными волосами. Казалось, он был чем-то одурманен, потому что глаза его блуждали почти без всякого выражения. В них царили черная пустота и безразличие. Рядом с ним на дворцовом позолоченном стуле сидел Заклинатель. Я отметил, что по возрасту он почти сравнялся с Фаиром, сделался молод и бледен кожей. Его глаза едва заметно поблескивали. Даже отсюда, снизу, было видно, сколько в них таится хитроумия и горделивой властности. Заклинателю явно доставляло удовольствие происходящее. Он повернулся к Фаиру и, оскалив белые зубы, что-то быстро проговорил. В ответ Фаир криво усмехнулся, поднял вверх руку и опустил ее. Это был сигнал к началу публичной казни. Если бы я добрался до него на этот раз, то уже не дергал бы за уши, а, по меньшей мере, оторвал бы их.
Ознакомительная версия.
