— Как они смеют так с тобой обращаться! — возмутился Патрик.
— Они думают, что спасают меня от ошибки. Что если ты не лжец и веришь в свои сказки, это еще хуже: ты сумасшедший. И вообще ты небогат, незнатен и в список королевских фамилий не входишь…
— Как ты считаешь, это непоправимо? — спросил Патрик.
— Я не могу за тебя выйти. Мне просто не дадут, — сказала София и заплакала.
— Посмотрим, — ответил Патрик.
Он взглянул в упор на горилл из охраны, и они ожили.
— Я нижайше прошу вас донести до Его Высочества Принца Монако, что прошу его аудиенции. Я хотел бы сделать предложение принцессе Софии, — сказал Патрик.
Аудиенция прошла предсказуемо безуспешно.
Патрика даже позабавило, как упрямо отец Софии настаивал, что его не существует.
Патрик рискнул даже показать принцу свой диплом Хогвартса и блестящий аттестат о сдаче СОВ, — как после этого принц мог считать, что Хогвартса не существует?
Но принц мог. Его не впечатлила даже Патрикова волшебная палочка.
— Чем‑то напоминает священный амулет племени Мумбо–Юмбо, который подарил мне вождь, когда я был у них с визитом, — проронил принц.
А генерал–начальник службы безопасности замка прибавил:
— Вот если бы ваша палка сыграла Гимн Монако, молодой человек, я бы поверил.
Патрик немедленно сыграл на своей палочке Гимн Монако, и непробиваемый генерал заявил, что это подстроено.
Патрик в отчаяньи пригласил Принца и его семью погостить в Годрикову впадину, к своим родителям, чтобы они своими глазами убедились, что маги существуют!
На прощанье Патрик заявил, что он будет продолжать переписываться с принцессой Софией, раз принцесса изъявляет такое пожелание, и прекратит, только если сама принцесса передумает.
Ни Принц, ни Генерал не поверили.
Весь следующий год длилась война переписки.
Раз магловские средства писать не помогают, есть же волшебные!
София с удовольствием научилась пользоваться совами.
Волшебные почтовые совы — птицы особенные, заколдованные. Их так просто не перехватишь.
Каждый день курсировали совы из Хогвартса в Монако, и София писала Патрику, как почтенная дворцовая служба безопасности пыталась их поймать.
Совы улетали, прятались, уворачивались и развлекались на всю катушку.
Это выглядело замечательно, как целая бригада строгих караульных по всему дворцу гоняется за совой, как будто больше ей нечем заняться.
София вспоминает, как потерявший терпение сам генерал схватил сову, и держал ее, а она его клюнула и пометила ему мундир.
Как другую сову заключили в клетку, и героическая птица улетела вместе с клеткой. Так, прямо в клетке она и прилетела в Хогвартс.
Еще были письма–самосылки, летающие самолетики. В некоторые Патрик даже вкладывал лепестки свежих хогвартских цветов.
Был момент, когда родители Софии признали свое поражение и разрешили дочери писать тому, кому заблагорассудится. Потому что писать — не замуж выходить…
И они, видимо, решили подождать совершеннолетия Софии. Пока оба подростка — еще школьники, пусть забавляются.
Тогда и Патрик проявил терпимость. Надо сказать, его взбесило упорное отрицании магии правителями Монако, ведь правительство любой страны прекрасно знает о существовании магов. Патрик упрекал отца Софии в том же, в чем отец Софии осуждал его самого: в лжи и лицемерии.
Но остыв и покопавшись в справочниках, Патрик признал, что ошибся. И очень пожалел,
что магическую географию мира не преподают в Хогвартсе! Тогда бы он знал с самого начала, что в княжестве Монако действительно нет Министерства магии. Отец Софии не лгал, он ничего и никогда не знал о магическом мире! Почему магическое сообщество Монако обошлось без царя в голове, Патрик не знал, но так оно и было. Правительства над магами в Монако не было, маги жили там свободно, как птицы. Настоящий магический оффшор!
Хотя Патрика всё равно огорчало, что потомок рода Гримальди не верит в магию, ведь ведьмы занимали достойное место в легендах семьи Гримальди…
Через неделю после окончания Хогвартса (блестящего, между прочим) Патрик получил от Софии отчаянное письмо.
Ее родители категорически заявили, что с детством покончено.
Получив письмо, Патрик плюнул и аппарировал из Годриковой впадины прямо на ступени древнего дворца Принцев Монако.
Стража при виде его приняла боевую готовность. Патрик улыбнулся.
— Я Патрик Люпин, друг и жених принцессы Софии, и я прибыл по ее зову сюда, потому что принцесса срочно пожелала меня видеть. Передайте, пожалуйста, во дворец, что я прошу аудиенции принцессы Софии.
— Вас не велено пускать, — сказал стражник.
— Простите, но тут вы мне не помеха. Я могу открыть любые двери и справиться с любой стражей в этом дворце, — сказал Патрик. — Я прибыл по просьбе принцессы Софии и увижусь с ней, кто бы ни утверждал обратное. Так могу ли я видеть принцессу Софию?
— У нас строгий приказ применить силу и даже оружие, если вы будете упорствовать, — сказал стражник.
— Применяйте, — разрешил Патрик.
Стража подняла оружие, и оно запело, как оркестровые трубы. Из дул поплыли радужные мыльные пузыри.
Стражники заслонили дверь собою, как стеной, а Патрик… спокойно прошел сквозь них, словно призрак.
Стража побежала внутрь за ним, трубя в «трубы», словно на торжественном митинге.
Да, свое появление Патрик обставил весьма пышно.
Он без препятствий прошагал в тронный зал, и двери сами раскрывались перед ним, а люди расступались, раскрыв рты.
— Добрый день, Ваше Высочество и ваше Высочество, — сказал Патрик родителям Софии, сидящим на троне. — Простите, что я являюсь сюда незваным, скорее — незваным вами, потому что вообще‑то меня пригласили. Меня вызвала принцесса София, и я хотел бы убедиться, что с ней всё в порядке!
— Что же вы творите, молодой человек, — простонал Принц Монакский.
— Я всего лишь нижайше прошу у вас руки принцессы Софии. Отныне мы оба совершеннолетние и можем пожениться.
— Принцессы Софии здесь нет, — упрямо сказал ее отец. — Ее вообще нет во дворце.
— Простите, Ваше Высочество, и позвольте вам не поверить! — ответил Патрик.
Он на мгновение задумался и решительно повернул вправо. Очередные двери послушно пропустили его, и он пошел дальше, куда вела интуиция, а за ним шла целая толпа.
Наконец Патрик встал перед большими запертыми покоями. Он протянул руку, и дверь растворилась.
София, стоящая у двери, тут же бросилась Патрику на шею с криком:
— Они меня заперли, но я не сдавалась! Я знала, что ты меня спасешь!
Эпилог. Ждать и надеяться!
Здравствуйте, дорогие телезрители!
Я Боб Папарацский, и мне выпала честь среди пятисот журналистов со всего мира освещать королевскую свадьбу!
