– Но как же тогда тебе удалось расплавить стену?
– Доимперское волшебство.
– О, запрещенный прием.
Она кивнула.
– Ты его изучала?
Алира снова кивнула.
– Это противозаконно?
Алира рассмеялась.
Коти молчала. Между тем Айбин зашагал быстрее и поравнялся с Алирой.
– Сюда, – сказал он.
– Что такое? – спросил я одновременно с Алирой.
– Я просто хотел кое-что посмотреть.
– Лойош, здесь кто-нибудь есть?
– Думаю, нет, босс. Но ты же знаешь, с островитянами я ни в чем не могу быть уверенным.
– Тогда проверь. Слетай вперед, посмотри, куда ведет наш друг.
– Ладно.
Через несколько минут он сказал:
– Я ничего не вижу, босс. Мы практически вышли на поляну, где тебя поймали.
– О, тогда я все понял.
– В самом деле?
Мы вышли на поляну. Пепел в костре давно остыл. Айбин нашел свой барабан, осмотрел его и кивнул. Если бы барабан пострадал, то я начал бы сомневаться в дружеском расположении Айбина, Однако я был ему обязан, но не знал, какого рода благодарности он заслуживает. Время покажет.
Айбин поискал немного в траве, издал удовлетворенный возглас и поднял меховой плащ, который тут же накинул себе на плечи.
– Это какое животное? – спросил я.
– Норск.
– О да, теперь я и сам вижу. – Темно-коричневый мех с белыми пятнами, капюшоном служила голова норска с оскаленными клыками.
Как ни странно, одеяние Айбина не показалось мне отвратительным. Мы вновь двинулись к побережью.
Впервые я позволил себе надежду на удачный исход; вся армия Гринери, даже если бы она существовала, едва ли помешала бы Алире добраться до лодки, тем более что там ее ждал Маролан.
– На востоке уже небо светлеет, – сказала Алира.
– Не успеем, – вздохнула Коти.
– Скажи, где именно находится лодка, – предложил Айбин. – Вероятно, завтра я смогу незаметно провести вас туда перед отливом.
– При дневном свете? – спросил я. Он кивнул.
– Что значит “наверное”? – осведомилась Коти.
– Это зависит от того, в какой части побережья находится бухта. Если речь идет о Чоттмонсе, то там слишком открытая местность.
Мы все посмотрели на него.
– Если бы здесь был Деймар, – сказала Алира, – то он мог бы прощупать его разум и…
– Если бы Деймар был здесь, – вмешался я, – то он бы до сих пор изучал ковры во дворце, не обращая внимания на окружающую его армию.
– Он любит ковры? – заинтересовался Айбин.
– Ладно, – проворчала Алира. – Я сообщу Маролану о задержке. Бухту можно опознать по остроконечной скале, напоминающей корону, с одной стороны, и роще высоких тонких деревьев – с другой. Бухта составляет четверть мили в поперечнике, а посередине находится маленький голый островок.
– Бухта Темной женщины, – сказал Айбин. – Никаких проблем.
– Помни, – сказал я. – Это…
– Да. Нож.
Он повел нас. Мы шли медленно, но не останавливаясь. Погони по-прежнему не было. Казалось, Айбин совершенно не думает, куда идет – во всяком случае, островитянин ни разу не остановился, чтобы уточнить дорогу. Я старался не отставать от него, чтобы вонзить ему кинжал прямо в почки, если он нас предаст. Возможно, он и догадывался о моих намерениях, но виду не подавал. К полудню мы увидели маленькую бухту, посреди которой стоял одинокий корабль.
Мы оставались в лесу, доходящем до самой воды, пока за нами не пришла лодка. Коти практически не разговаривала со мной.
Он стоял на носу корабля – высокий, отчужденный и бесстрастный драгейрианин. Команда корабля помогла нам подняться на борт, не задавая лишних вопросов, однако матросы посматривали на Маролана с опаской. Подозреваю, что дело в Черном Жезле, висевшем у него на боку. Никому не хочется оказаться рядом с оружием Морганти, а Черный Жезл как раз из тех клинков, о которых оставшиеся в живых вспоминают с содроганием.
Они с Алирой были кузенами из Дома Дракона и предпочитали хорошую схватку хорошей трапезе – что, с моей точки зрения, равносильно безумию. По меркам драгейриан они считались молодыми – им не исполнилось и пяти сотен лет. Пройдет вся моя жизнь, а они будут оставаться молодыми, однако предаваться подобным размышлениям бессмысленно. Маролан носил черные и серебряные цвета Дома Дракона, предпочитая черное, а Алира – серебряное. Она небольшого роста, стремительная; он – высокий и не менее быстрый. Мы познакомились на Дорогах Мертвых. Ну, на самом деле не совсем, но не будем сейчас об этом. Мы стали друзьями, несмотря на различия в происхождении, Домах, классе и отношении к пище, но и это не имеет значения. Он стоял и ждал, когда два самых обычных орки доставили нас в лодке на корабль.
Маролан с интересом посмотрел на Айбина, но не стал задавать вопросов. Он отдал короткий приказ, корабль вздрогнул, развернулся и поплыл. Мы спокойно покидали остров, словно наш побег – самое обычное дело. С чем я не мог согласиться; сердце стучало у меня в груди, и я никак не мог успокоиться.
Остров Гринери уменьшался на багряном горизонте, и я постепенно начал приходить в себя. С некоторым разочарованием отметил, что не знаю никого из матросов; я бы с удовольствием поболтал с Йинтой или еще с кем-нибудь с “Гордости Чорбы”. С другой стороны, несмотря на отсутствие амулета, морская болезнь у меня так и не началась.
В лицо полетели соленые брызги, когда корабль поднял все паруса и ускорил свой бег. Маролан стоял рядом со мной и Алирой. Айбин устроился на самом носу и что-то делал со своим барабаном. Коти и вовсе скрылась из виду.
– Я у тебя в долгу, Маролан, – сказал я.
– Я обеспокоен, – ответил он.
– Тем, что я тебе что-то должен?
– Деймар сказал, что не смог удержать с тобой связь.
– Да.
– Я почувствовал на острове некое присутствие.
– Есть причина, по которой наша связь с Орбом была разорвана, – вмешалась Алира. – И дело тут не в расстоянии.
– Мне это не нравится, – заметил Маролан.
– Да? – уточнил я.
– Его это наводит на размышления, – пояснила Алира.
– Понятно.
Маролан не спускал глаз с острова. Его длинные пальцы поглаживали большой рубин на серебристой рубашке. Я посмотрел назад. Остров почти полностью скрылся из глаз. Лойош сидел на моем плече.
– Где Ротса? – спросил я.
– Осталась дома.
– Она не любит океан?
– Пожалуй, нет. Однако она за тебя беспокоится.
– Приятно слышать. Наверное, твой полет был нелегким.
Он ответил не сразу. Перед моим мысленным взором возникли видения, живо напомнившие мой недавний сон. Мои воображаемые крылья до сих пор болели.
– Я беспокоился за тебя, босс.
– Ты знаешь, я тоже.
