"Варн, а ты с кем пойдёшь?" — спросил Гронг.
"С вашего позволения я бы хотел провести ночное время по своему: побегать по городу, послушать, понюхать, посмотреть".
"Поступай, как считаешь нужным", — ответил ему Гафлай.
Все разошлись спать, а волк выскочил на улицу.
"Побывать в городе магов, и не побегать по нему — это неправильно", — рассуждал про себя волк.
Он бежал по улицам, опустив морду к самой земле, и постоянно втягивал носом воздух. Запахи! Сколько их было, и все такие разные. Были запахи манящие и увлекающие, от которых хотелось скулить, словно маленький щенок. Были вкусные и аппетитные, вызывающие слюну. Но были среди всей этой какофонии странные, настораживающие запахи, от которых шерсть на загривке сама вставала дыбом.
Варн принюхался.
"Странно, запах кажется мне знакомым, но, в то же время забытым. Что это может быть?", — подумал волк, остановился и опять понюхал воздух.
"Точно! Как я мог его забыть! Это же запах опасности!" — только и успел подумать волк, как вдруг кто-то сзади накинул ему на шею удавку и резко дёрнул.
Волк взвизгнул и рухнул на землю, потеряв сознание от удушья.
— Клади его в мешок, — сказал кто-то.
Волка запихнули в мешок, кинули на телегу и повезли в неизвестном направлении.
ГЛАВА XIV
— Опять Варн загулял, — сказал Гронг, когда все Хранители собрались в холле гостиницы.
— Прикажите пойти его поискать? — с иронизировал Гафлай.
— Не маленький, скоро сам прибежит.
Хранители и гном позавтракали, прошлись немного по городу, но когда они пришли обратно в гостиницу, волка всё равно не было.
— Я начинаю беспокоиться, — сказал Гафлай, — Варн прекрасно знает, что нам скоро отправляться в дорогу, он никогда не опаздывает.
"Варн, — позвал друга Гафлай, — Мы ждём тебя. Ты меня слышишь?"
Волк не откликался. Все Хранители по очереди пытались вызвать волка, но всё было тщетно. На их лицах отразилась тревога.
— Что могло случиться? — растерянно гадал Пун.
— Что будем делать? — спросил Симург.
Варн пришёл в себя. Он лежал в душном и грязном мешке. Его мотало из стороны в сторону по днищу телеги. Его обуревало желание выбраться наружу и посмотреть на того, кто осмелился всё это с ним проделать. Варн схватил зубами мешковину и рванул, что было сил. Дневной свет ударил ему в глаза. Волк зажмурился.
В возницах сидели три незнакомца в плащах, с накинутыми на головы капюшонами. Зверь чуток выбрался из мешка и прислушался к их разговору.
— Хозяин останется нами доволен, — сказал один.
— Это точно, — сказал второй, — Мы же выполнили его распоряжение.
— Лишь бы хозяева этого волка не кинулись за нами в погоню, — вступил в разговор третий, — Я разглядел среди них одного крепыша, так думаю, если он разозлится, то мало не покажется.
"Это уж точно, — ухмыльнулся волк, — Гронг церемониться не будет".
— Не волнуйся так, — ответил первый, — откуда тем знать, что мы едем в замок колдуна?
"Колдун! — волк насторожился, — Знавал я одного колдуна. Неужели Феррокс выжил?"
Тут Варн вспомнил, что друзья его в неведении, где он, и позвал Гафлая.
"Слава Богам! — воскликнул Хранитель Кинжала, — Перестань нас так пугать! Ты где?".
"Трое не очень умных людей этой ночью похитили меня, и сейчас везут в телеге", — пояснил зверь.
"У тебя связаны лапы?" — встревожился Гафлай.
"Нет, я свободен".
"Ну, так в чём же дело? Разберись с ним и беги к нам".
"Не всё так просто, они собираются отвезти меня к какому-то колдуну. Я подумал, может это наш старый знакомый".
"Послушай, Варн, — перебил его Гафлай, — Ты же ведь прекрасно знаешь, что у нас совсем другая задача, и нужно сегодня продолжить путь дальше. Поэтому припугни этих троих, и беги к нам".
"У меня немного другое предложение, — откликнулся волк, — Вы продолжайте поиски девочек, а я выясню, кому понадобился волк, с какой целью, и кто стоит за всем этим".
"Но, если с тобой вдруг что-то случится, мы тогда не сможем тебе помочь", — возразил Гафлай.
"Рум всегда сможет оказаться рядом со мною, и поможет выпутаться из переделки", — с полной уверенностью сказал зверь.
Гафлай передал слова Варна остальным. Хранители стали обсуждать предложение волка, и их мнения разделились. Гронг считал, что Варн поступает опрометчиво и не обдуманно. Гафлай был с ним полностью согласен. А вот Алькант и Пун сошлись во мнении, что Варн имеет право делать то, что считает нужным. Все успокоил гном. Рум сказал, что волк прав, и что в любой момент он сможет оказаться рядом с ним и выручить. Ещё немного поспорив, Хранители всё же пришли к решению разрешить волку поступать так, как он считает нужным. Гафлай ещё раз поговорил со своим другом, пытаясь переубедить его, но волк продолжал настаивать на своём. По сопротивлявшись ещё немного, Гафлай уступил.
"Будь осторожен, — попросил он волка, — и как только почувствуешь опасность, сразу же вызывай меня".
Волк пообещал. Он залёг поудобней в мешке на дне телеги и стал слушать разговор его похитителей.
А Хранители вместе с гномом отправились за город, к тому месту, где был размещён красный круг перемещения. Покинув стены Петшуббада, Рум повёл их в ближайший лес. Там, в густых зарослях орешника, под кучей старых сухих серых листьев, гном отыскал круг. Хранители переглянулись, а затем все разом ступили на него.
— Безмолвные Горы, — чётко произнёс Симург.
Рыжая белка, равнодушно грызшая до этого сорванный орех, была удивлена и никак не могла взять в толк, куда делись эти двуногие, которые только что стояли под её деревом. Она вынула не разгрызенный орех из своего маленького ротика, немного пострекотала, а потом, махнув пушистым хвостом, перепрыгнула на другое дерево и опять взялась за орех.
ГЛАВА ХV
Безмолвные Горы оправдывали своё название. Вокруг стояла мёртвая тишина. Не было слышно ни щебета птиц, ни стрекота насекомых. Даже ветер казался немым.
Хранители стояли на склоне и осматривались. Горы не были такими огромными, как Запретные Горы или неприступными, как Горы Туманов. Их вершины отчётливо просматривались на фоне голубого неба. Но в них было что-то, что вызывало неприятный озноб, и мурашки пробегали по спинам.
— Жутко, — шёпотом сказал Пун, боясь, что полный голос порвёт тишину.
— Не бойся, малыш, — прогромыхал Гронг.
В ответ на его слова, горы застонали, словно им причинили неописуемую боль. От этого стало ещё жутче.
— Потише, дружище, — шёпотом попросил Симург, — Как сказал одноглазый "Ты не на своей территории".
