Он не отреагировал, остался в том же застывшем состоянии.
— Ты меня не помнишь? — шепотом спросила принцесса. Нервы ее были напряжены.
— Разговариваешь со списанной железякой?
От этого голоса Лана вздрогнула. Труба со звоном рухнула на пол. Робот не шевельнулся.
— Ты напугала меня, Асмабика!
— Зачем ты сюда зашла? Тебе велели оставаться внизу!
— Мне стало скучно. И потом, я не слышала приказа оставаться внизу. Ничего подобного. Я услышала шум и захотела посмотреть, что здесь происходит.
— Посмотрела?
— Этот робот еще живой?
— Вряд ли.
— Но он двигался!
— Возможно. Это остаточная моторика. Машина сдохла и теперь списана на запчасти.
— Мне он не показался он таким уж… дохлым там, на вашем корабле.
— Ему досталось на Шехат. Он сопровождал твоих дорогих ученых. Его случайно увидели местные и, само собой, приняли за чудовище.
— Он не пригоден больше?
— Да какая тебе разница? Идем. Твой муж приказал вывести тебя на свежий воздух.
— Он уже улетел?
— Не твое дело!
В голосе Асмабики вновь появилась то ли обида, то ли недовольство. Она махнула рукой. Принцесса пошла за ней, на ходу задержав взгляд на Марио. Он не подавал больше признаков жизни.
— Меня выведут на прогулку, словно заключенную? Не в тот ли двор, что я видела из окна этого склада? — спросила Лана, спускаясь по лестнице вслед за дикаркой.
— Нет. Тебе туда нельзя.
— А куда можно?
— Здесь рядом озеро, там красиво…
— Решила приобщить меня к местной природе или утопить?
Асмабика обернулась на нее и посмотрела очень красноречиво. Потом усмехнулась и сказала:
— И предупреждаю еще раз: не дыши глубоко, пока не привыкнешь. Голова будет болеть.
Снова принцессе в глаза ударил резкий дневной свет. Хотя уже и не такой яркий. Приближался вечер. Асмабика шла впереди, нисколько не сомневаясь, что Лана следует за ней. Собственно говоря, у нее были на это основания. Принцесса и не собиралась убегать, потому что некуда было. Несмотря на все пережитое, она все еще оставалась изнеженным созданием, которое бы погибло в дикой природе.
Как непривычно было шагать по настоящей траве и почве, испещренной мелкими камешками. Лана дивилась необычному ощущению, перешагивая через корни деревьев, перерезавшие тропинку и отгибая ветки кустов, встречавшиеся на их пути, вдыхала необычные новые запахи.
— Не дыши глубоко, — снова предупредила Асмабика, не оборачиваясь и не останавливаясь.
— Перестань мне повторять это.
— Твой муж велел мне заботиться о твоей сверхважной персоне. Так что слушай меня. Здесь ты — беспомощная муха.
— Мой муж улетел?
— Не задавай лишних вопросов!
— Ну, почему? Я что не имею права знать? Или я не жена?
Асмабика резко остановилась и повернулась лицом к Лане В ее голосе послышалась ненависть:
— Какая же ты жена?! Ты же с ним даже не спала! А здесь ты — на моей территории! И здесь ты ему — вообще никто!
— Хорошо, — согласилась принцесса. Она уже догадалась о причине этой ненависти. — Тогда и ты не называй его моим мужем.
Дикарка только зубами скрипнула в ответ, повернулась и снова зашагала по тропе. В просвете между деревьями замелькала яркая синева. Они подходили к берегу какого-то водоема. Чем ближе была вода, тем яснее слышались звуки волн и запах свежести. Вскоре они вышли на крутой берег, и Лана остановилась, ошеломленная. Перед ней голубело и искрилось чудесное горное озеро, по берегам которого с одной стороны росли высокие деревья, а с другой — высились острые скалы. Девушки остановились на вершине одной из них. Теперь у Ланы точно закружилась голова, но не от воздуха, а от высоты. Она подошла к самому краю скалы.
— Ты сейчас умрешь, — раздалось за ее спиной.
Принцесса не сразу осознала суть этих слов, настолько была восхищена живописными картинами. Она обернулась:
— Ты что-то сказала?
— Ты умрешь, — повторила Асмабика. — Упадешь вниз и разобьешься о скалы.
Лана перестала улыбаться.
— Это тебе Александр приказал?
— Ну, как же! Прикажет он! Ему на это смелости не хватит. А мне не понятно, почему он хочет оставить тебя в живых. Поэтому ты сейчас сорвешься со скалы и разобьешься.
— Чем же я тебе так не угодила? Почему ты так желаешь мне смерти?
— А ты что же не догадываешься? Думаешь, я не вижу? Он не хочет тебя убивать, хотя ты ему совсем не пригодишься. А это может означать только одно: он любит тебя!
Лана с удивлением заметила в глазах Асмабики еще одно невиданное проявление эмоций: слезы.
— Нет! — горячо возразила принцесса. — Нет! Это не так. Я не соперница тебе, поверь! Я говорю это не потому, что боюсь умирать, а потому что это правда. Мы с Александром никогда не испытывали никаких чувств друг к другу. Я знала об этом еще до свадьбы и все прекрасно понимала. Не я решала. И не он. Все решили за нас. Это династический брак. И только. Я не люблю его! А он — не любит меня!
— Правда? Тогда зачем он разыскивал тебя по всей вселенной? Не так-то просто было добраться до сеятелей!
— Он собирался требовать выкуп. Ты что забыла?
— Выкуп? Никакого выкупа!
— Ну, не знаю, не знаю, зачем я ему понадобилась. Но одно несомненно: это не из-за любви. Поверь! Я-то знаю!
— Ничего ты не знаешь!
— Если ты убьешь меня, этим его не привлечешь. Наоборот, я думаю, он разозлиться на то, что ты ослушалась.
— Это уж моя забота!
— Много тебе пришлось убивать?
— Приходилось…
— Ну, что же. Мне больше нечего сказать тебе…
Лана все также стояла на самом краю обрыва. Ветер с озера дул нешуточный, волосы ее так и метались, и сама она едва удерживалась на ногах. Асмабика размышляла. Похоже, она задумала эту прогулку, чтоб избавиться от своей соперницы, но теперь ее одолели сомнения. Возможно, все-таки она боялась гнева Александра. Или пожалела Лану.
— Хорошо, — сказал она. — Завтра мы с Александром улетаем. Надеюсь, он забудет о тебе.
— Меня оставят на этой базе?
— Да.
Обратно они шли молча. Асмабика думала о чем-то своем. Лана размышляла о своей судьбе. Все сначала складывалось так удачно: сбежав из дворца, она смогла бы прекрасно жить и работать с сеятелями. Но злой рок в виде ее мужа нарушил все планы. Теперь вернуться домой она не смогла бы, даже если бы захотела. Что ж? Оставаться на базе и ждать своей участи? Ждать, что захочет сделать с ней ее муж? А если сбежать? Но куда? Она не знала ответов на эти вопросы.
В той же постройке Лане показали комнату, где теперь ей предстояло жить. Тот же аскетизм, что был и у сеятелей в ее каюте, некогда бывшей подсобным помещением. Ей не привыкать. Прямо над ней располагался склад списанных приборов и останки Марио. В полной тишине, царившей в ее комнате, ей то и дело казалось, что наверху снова раздается какой-то шум. "Наверное, он все-таки жив", — думала принцесса.
