При клубе почти стихийно возникли и какое-то время просуществовали крошечные группы ульпан-гиюра, вроде филиалов больших, существовавших при культурном отделе ирии (экзамен сдавали на общих основаниях в городском раввинатском суде).
Максим беседовал с учениками этих групп об истории и традиции, обмениваясь знаниями, которые он получил в йешиве, а они, в свою очередь от преподавателей-добровольцев на занятиях в своих маленьких группках. Это были, конечно же, не лекции, а непринуждённые беседы за чашечкой кофе. С молодыми парнями он иногда собирал миньян и организовывал Арвит (вечернюю молитву), за что удостоился симпатии одного из раввинов, занимавшихся с этими молодыми людьми. Максим рассказал Ирми об этих ребятах и собирался привести его в клуб и познакомить с этой компанией.
Неожиданно клуб закрыли на ремонт.
* * *
И вот сегодня друзья по дороге с работы направились туда, где, по словам Максима, находился клуб. Максим ещё на подходе принялся высматривать, где оно, знакомое здание — и не мог найти: «Ничего не понимаю… То ли я заблудился, и это 2-3-мя кварталами дальше, или… Ну, не могли они так всё перестроить!» — в недоумении бормотал парень. Ирми вопросительно и с интересом оглядывался по сторонам: пешком он по этим кварталам давно не ходил, с тех пор, как приобрёл машину, и за это время улицы преобразились.
Перед друзьями выросло облицованное сверкающей плиткой из неведомого материала трёхэтажное здание с неоновой вывеской, на которой на русском языке славянской вязью было написано: «У САМОВАРА». Тут же красный, потешно подбоченившийся самовар пускал голубоватые колечки неонового пара, а внизу та же надпись на иврите, зачем-то тоже исполненная с неудачной попыткой стилизации под славянскую вязь. Максим посмотрел на номер дома и удивлённо проговорил, не глядя на Ирми: «Нет, никакой ошибки, всё точно: номер дома тот же. Значит, это и есть новый клуб! Вот это да-а-а!!!» Они вошли вовнутрь, и Максим оторопел. Ирми изумлённо поднял брови — по рассказам Максима он представлял себе «русский» клуб немного иначе. У входной двери сидел знакомый Максиму охранник из ближайшего супермаркета, по имени Виктор — с ним Максим тоже когда-то познакомился в клубе. Перед охранником на столике хрипло верещал старенький транзистор. Он широко улыбнулся, увидев Максима, и сразу же ему поведал, что старый клуб более не существует. Куда разбрелись его завсегдатаи, никто не знает, но ему, Максиму, в обновлённом клубе должно ещё больше понравиться. Ему тут всегда будут рады, и первым он, Виктор, которому удалось устроиться сюда работать на очень приличную зарплату.
«Вот, Максюша, тут у нас нынче собирается много новых и интересных людей. Ты с ними обязательно подружишься: молодые, заводные, весёлые! Ну, малость постарше тебя! Наш клуб, чтоб ты знал, находится под покровительством ирии Эрании и лично адона Ашлая Рошкатанкера! Нам крупно повезло, что ирия обратила внимание на этот клуб — уж очень жалким он был, ты же помнишь! Вот и решили модернизировать его, отвалили кучу денег, сделали ремонт… Смотри, какой получился клуб-игрушка! И даже название отличное придумали ребятки — «У самовара»! А в гостиной увидишь и сам самовар!» — и Виктор, ухмыльнувшись, указал пальцем с длинным ногтем в сторону гостиной.
И действительно! Куда девался старенький уютный клуб?.. Глазам друзей предстал вестибюль, в углу — даже нечто типа гардероба, что будило у Максима щемящее-ностальгические ассоциации с одним из небольших питерских театров при доме культуры. Просторные классы для занятий, в основном — для вновь организованной группы ульпан-гиюра.
Виктор глянул на Ирми и перешёл на иврит. Понизив голос, он рассказал, что на втором этаже оборудовали помещения для различных кружков и секций по интересам.
Это заинтересовало Ирми, который робко предположил — не сможет ли он устроиться тут вести секцию борьбы для молодых парней, посещающих клуб? Виктор отнёсся с одобрением к желанию Ирми. Оглядев парня с ног до головы, уверенно высказал мысль, что Ирми очень даже подойдёт. Максим посоветовал другу сначала оглядеться.
Ещё Виктор обмолвился, что на третьем этаже располагается благоустроенное общежитие для слушателей группы ульпан-гиюра: уютные квартирки со всеми удобствами на двоих-троих. «Но туда, — тут же почти с испугом и оглядываясь по сторонам, зачастил тихим голосом Виктор, — никого посторонних не пускают, даже охранник у них свой, и убирают коридор, холл и лестницу сами. Поэтому… т-с-с!..
А вы, мальчики, можете довольствоваться уборкой первого этажа, в основном вестибюля и гостиной, — добродушно посмеивался Виктор, — тоже неплохой заработок!
Тут вообще очень неплохо платят!» Коридор, в который выходили двери двух-трёх комнат для занятий, вёл из вестибюля в просторную гостиную, треть которой занимал громадный стол. В гостиной можно было неплохо провести время, заодно и перекусить. Ребята оторопели, увидев, чем можно перекусить в гостиной обновлённого клуба. Стол, накрытый кружевной и вышитой в русском народном стиле скатертью, был уставлен небывалым обилием всевозможных закусок. Посреди стола пускал пар огромный русский самовар (с которого, не иначе, срисовали «неоновый» на вывеске). Между двумя широкими окнами с белоснежными портьерами, навевавшими воспоминания об окнах в Большом Академическом театре, стояла тумба, а на ней телевизор с огромным экраном.
Рядышком маленький журнальный столик, на котором разбросаны многочисленные брошюрки и газеты. Это была в большинстве своём рекламная дребедень, которую имеют обыкновение рассовывать по почтовым ящикам в Арцене всевозможные компании, мелкие коммерческие предприятия и начинающие бизнесмены, а также во множестве газеты и журналы на русском языке. Друзья не сразу заметили, что заваленная всей этой дребеденью, на столике ненавязчиво и аккуратно сложена стопка последних номеров «Бокер-Эр». Не сразу обратили они внимание и на то, что за закуски живописно громоздятся вокруг важно попыхивающего самовара — потому что самовар привлёк их, особенно Ирми, самое пристальное внимание. Он и на самом деле был самым колоритным и ярким предметом, по сути — доминантой интерьера гостиной обновлённого клуба. Максим помнил, что в старом клубе небольшой стол был заставлен привычными лакомствами из обычного эранийского супермаркета, и их кашерность не вызывала сомнений. В уголке тихонько и привычно попыхивал обыкновенный титан с кипятком, — вспомнил Максим, глядя на самовар. Почему бы сейчас могло быть на столе что-то иное? Позже Максим узнал, что стол в гостиной нового клуба постоянно ломился от деликатесов от Петра и Павла, не так давно возникшей и процветающей русской продуктовой сети. Покинув в тот день клуб, они обнаружили, что один из магазинов этой сети находится в том же здании за углом.
