Барменша приветливо улыбнулась вошедшему. Вышибала окинул Морза неприязненным взглядом.
Один, в пустом салуне, Морти Морз почувствовал себя как-то неуютно. А потому сделал то, чего и сам от себя не ожидал – сдернул с головы шляпу и прижал ее к груди. Черт его знает, может, это такой салун, в который лучше вообще не заходить? Помнится, старина Амброз Бирс рассказывал…
– Чего? – мрачно процедил сквозь зубы вышибала.
– Я впервые в вашем городе, – выдавил улыбку Морз. – Приехал издалека…
– Оно и видно, – криво усмехнулся вышибала.
– Хватит, – ткнула его кулачком в локоть барменша. И, повернувшись к Морзу, улыбнулась. – Присаживайтесь за любой столик.
Выбрав второй от двери столик, Морти сел, кинув шляпу на соседний стул.
Подошедшая барменша положила на край стола две большие кожаные папки.
– Это что? – удивился Морз.
– Меню, – ответила барменша. – Можете выбрать, что будете есть.
– Бифштекс, – Морз сделал выбор, не заглядывая в папки. Да и, честно говоря, читал он не очень хорошо. – Большой, толстый, – Морти показал барменше два сложенных вместе пальца, – бифштекс с кровью. К нему два яйца и бобов побольше.
– Извините, бобов нет.
– А что есть?
– Картошка фри.
– Отлично, пусть будет картошка. А пока все это будет готовиться, налей-ка мне выпить.
– Водки?
– Виски!
Девушка помахала кончиком зажатого в пальцах карандашика. Казалось, она была чем-то смущена.
– Что такое? – удивленно вскинул брови Морз. – Закончилось виски?
– Нет, виски у нас есть… Но, может, вы сначала заглянете в меню?
Она пододвинула поближе к Морзу кожаные папки.
– Зачем? – пренебрежительно скривился Морти.
– Быть может, вы не знаете наших цен…
– Дорогая! – не дослушав, стрелок поднял руку и торжественно изрек: – Если Мортимер Морз заказывает выпивку, значит, он может за нее заплатить!
– Какое именно виски желаете? – барменша забрала лежавшие на столе папки.
Морти незаметно покосился на уставленные бутылками зеркальные полки. Многие этикетки были ему незнакомы.
– На твой выбор. Но не самое плохое.
– Сколько?
– Давай бутылку! – махнул кончиками пальцев Морз.
– Бутылку? – удивленно переспросила барменша.
– Да! – уверенно кивнул Морз.
Предвкушение вкусной еды и отличной выпивки вновь сделало Морза уверенным и дерзким. Он даже чуть было не хлопнул девицу по круглой попке, когда она уходила. Остановил его вовсе не мрачный взгляд вышибалы – Морти был уверен, что на кулаках, в честной драке легко уделает этого неповоротливого громилу, – а то, что задик барменши обтягивала не ситцевая юбочка, а плотные ковбойские штаны. Что, прямо скажем, было непривычно.
Вернувшись через минуту, барменша поставила перед Морзом большую квадратную бутылку «Джонни Уокера» и маленькую, очень удобную рюмашечку. Не откладывая дела в долгий ящик, Морти тут же свернул с бутылки пробку, всклянь наполнил рюмку и одним красивым движением руки опрокинул ее в рот.
Сделав глоток, Морти Морз замер, прикрыв глаза. Он прислушивался к ощущениям.
Да!
Виски что надо!
Морз еще раз наполнил рюмку и сразу опорожнил ее.
Поистине чудодейственный напиток! История не сохранила имя человека, придумавшего его, но, несомненно, он был величайшим из всех мудрецов. Не способен он только на одно – вернуть мертвеца к жизни. С прочими же человеческими проблемами напиток сей легко справлялся.
После четвертой рюмки Морти Морз достал из кармана кисет, свернул сигарету, чиркнул спичкой о край стола, прикурил и с наслаждением затянулся терпким табачным дымком.
Из дальнего угла зала полились негромкие звуки музыки.
Морти удивленно посмотрел в ту сторону.
Музыкантов нет. Только коробка черная висит под потолком. За стеной, выходит, играют?… Что ж у них тут – стены из бумаги? Как у китайцев?
Музыка стрелку не понравилась – похожа на одну из тех заунывных мелодий, что негры тянут, когда им делать нечего. Только звучит резче. Да еще с каким-то металлическим бряцаньем. И слова тупые. У деревенского конюха, возьмись он стихи писать, и то складнее получилось бы.
Морз раздавил окурок в пепельнице, снова наполнил рюмку и искоса глянул на вышибалу. Здоровяк сидел, положив локоть на стойку бара, и смотрел на Морза так, будто был уверен, что тот собирается стащить пепельницу со стола.
Порт восемь, сегмент двенадцать: поднять уровень дружелюбия до отметки «ноль-пятьдесят три».
– Как дела, приятель? – подмигнул вышибале Морти.
У него было отличное настроение. И он не видел причин обижаться на вышибалу. Громила всего лишь выполнял свою работу. Ну, а поскольку приглядывать в салуне было не за кем, он наблюдал за Морзом.
– Нормально, – не разжимая губ, процедил вышибала.
– Угощайся, – указал на початую бутылку Морз.
– Я на работе, – мрачно изрек вышибала.
– И что? – искренне удивился Морти. – Стаканчик доброго виски никому не повредит.
Вышибала отвернулся и уставился на электрическую кофеварку. Стоп!
Морти Морз непонимающе сдвинул брови.
Откуда он знает, что этот блестящий предмет называется электрической кофеваркой? Он ведь понятия не имеет, что это такое!…
Сбой в сегменте 18АВ65СТР360000! Несоответствие базовым установкам! Основной информационный поток перенаправлен через второй порт!
…Вышибала отвернулся и уставился на здоровенную блестящую штуковину с округлыми боками.
Интересно, для чего она предназначена, подумал Морти Морз.
Он взял со стола наполненную живительной влагой рюмку и медленно, со вкусом осушил ее.
Вышибала, видно, полный кретин, раз отказывается от дармовой выпивки. Как говаривал папаша Морз: «В жизни я только раз отказался от предложения выпить. И то лишь потому, что не понял, чего предлагают».
Морз звучно стукнул толстым донышком пустой рюмки по столу.
Из дверей кухни выплыла барменша с подносом в руках. Подойдя к столику Морза, она поставила перед стрелком тарелку с мясом, картошкой и яйцами, небольшую корзиночку с нарезанным тонкими ломтями хлебом и соусник с каплей томатного соуса на самом донышке.
– Хотите что-нибудь еще? – зажав пустой поднос под мышкой, спросила девушка в штанах.
Тарелка оказалась значительно меньше той, что ожидал увидеть Морз. А разложенная на ней порция еды так и вовсе казалась детской. Привычный размер имели разве что только два яйца. Да и те оказались пережаренными. Но Морзу сейчас было не до того – он был голоден, как бродячий койот, поэтому даже говорить ничего не стал, а лишь сделал отрицательный жест рукой.
