— Отпусти! — крикнул Слайтман. — Отпусти меня!
— Разумеется, сэй Слайтман, — сочувственно ответил Энди. — Я только нажал на маленький нерв в твоем локте, знаешь ли. Боль скоро уйдет, потому что приложенная сила не превышала двадцати фунтов на квадратный фут.
— Зачем ты это сделал? — в голосе Слайтмана слышалась обида. — Разве я не выполняю все твои требования, и даже больше? Разве я не рискую жизнью ради своего мальчика?
— Не говоря уже о некоторых радостях жизни, — промурлыкал Энди. — Очках… музыкальной машине, которую ты прячешь на дне седельной сумки… и, разумеется…
— Ты знаешь, почему я это делаю, и что будет со мной, если меня выведут на чистую воду, — ответил Слайтман. Жалобные завывания исчезли из его голоса, в нем слышалось достоинство и усталость. Джейку такая перемена не понравилась. Если уж он выберется отсюда, он раскроет предателя. Ему хотелось раскрыть злодея. — Да, что-то мне перепало, это правда, и я говорю, спасибо тебе. Очки, чтобы я мог лучше разглядеть людей, с которыми прожил всю жизнь, а теперь предаю. Музыкальная машина, чтобы я не слышал голоса совести, о которой ты так походя упомянул, и мог спать по ночам. А потом ты щипаешь меня за локоть, после чего я чувствую, как мои глаза просто вываливаются из орбит.
— Я позволяю это другим, — голос Энди тоже изменился. Напомнил Джейку о Блейне. Что бы произошло, услышь такой голос Тиан Джеффордс? Воун Эйзенхарт? Оуверхолсер? Остальные жители Кальи? — Они постоянно сыпят мне на голову горячие угли, а я не протестую, не даю им отпора. «Иди сюда, Энди. Иди туда, Энди. Прекрати это глупое пение, Энди. Заткни пасть, Энди. Не говори нам о будущем, потому что мы не хотим о нем слышать». Вот я и не говорю ни о чем, за исключением Волков, потому что вот тут они меня слушают и становятся грустными. Поэтому и говорю. Для меня каждая их слеза — золотой самородок. «Ты — всего лишь глупая жестянка, набитая проводами и поблескивающая лампочками, — говорят они. — Скажи нам, какая будет погода, спой колыбельную нашему малышу, а потом проваливай». И я им это позволяю. Я же глупый Энди, игрушка каждого ребенка и всегда мишень для крепкого словца. Но от тебя я такого не потерплю, сэй. Ты собираешься и дальше жить в Калье, как минимум, еще несколько лет, после того, как уйдут Волки, не так ли?
— Ты знаешь, что собираюсь, — ответил Слайтман, так тихо, что Джейк едва его расслышал. — И я этого заслуживаю.
— Ты и твой сын будете жить в Калье. Такое может случиться, но зависит это не только от смерти пришельцев. Зависит это и от моего молчания. Если ты хочешь, чтобы я молчал, относись ко мне с должным уважением.
— Это абсурд, — после короткой паузы ответил Слайтман. И Джейк, сидя в чулане, полностью с ним согласился. Робот, требующий уважения… конечно же, это абсурд. Как и гигантский медведь, патрулирующий пустующий лес, как и головорез, пытающийся раскрыть тайны диполярных компьютеров, как и поезд, живущий только для того, чтобы слышать и разгадывать новые загадки. — А кроме того, выслушай, прошу тебя, как я могу уважать тебя, если не питаю к себе ни малейшего уважения?
В ответ раздался механический щелчок, очень громкий. Аналогичный звук издал Блейн, когда почувствовал, как абсурд наваливается на него, грозя сжечь логические цепочки. А потом Джейк услышал голос Энди: «Нет ответа, девятнадцать. Выходи на связь и докладывай, сей Слайтман. И покончим с этим».
— Хорошо.
Тридцать или сорок секунд чьи-то пальцы бегали по клавиатуре, а потом раздался пронзительный трескучий свист, от которого Джейк поморщился, а Ыш заскулил. Джейк таких звуков никогда раньше не слышал: его «извлекли» из Нью-Йорка 1977 года, так что слово модем для него ровным счетом ничего не значило.
Свист разом оборвался. На мгновение установилась тишина, сменившаяся голосом: «ЭТО АЛГУЛ СЬЕНТО[69]. ФИНЛИ О’ТЕГО НА СВЯЗИ. ПОЖАЛУЙСТА, НАЗОВИТЕ ПАРОЛЬ. У ВАС ДЕСЯТЬ СЕ…»
— Суббота, — ответил Слайтман, и Джейк нахмурился. Слышал ли он в этом мире название первого дня уик-энда? Скорее нет, чем да.
— СПАСИБО. АЛГУЛ СЬЕНТО ПРИЗНАЕТ ПАРОЛЬ. ЛИНИЯ СВЯЗИ ОТКРЫТА, — вновь пронзительно свистнуло. — ДОКЛАДЫВАЙТЕ, СУББОТА.
Слайтман сообщил, как наблюдал за Роландом и «молодым стрелком», которые поднялись к Пещере голосов, где теперь появилась какая-то дверь, скорее всего, используемая Мэнни. Сказал, что использовал дальнозор, а потому все хорошо видел…
— Телескоп, — самодовольно вставил Энди. — Эти устройства называются телескопами.
— Ты хочешь докладывать вместо меня? — голос Слайтмана сочился сарказмом.
— Извини, — ответил Энди-страдалец. — Извини, извини, продолжай, продолжай, я говорю, спасибо тебе.
Возникла пауза. Джейк мог представить себе, как Слайтман сверлит взглядом робота, для чего бригадиру ковбоев пришлось сильно задрать голову, дабы смотреть при этом Энди в глаза. Наконец, он продолжил.
— Они оставили лошадей внизу и пешком поднялись по тропе. С собой они несли розовый мешок, который передавали друг другу. Чувствовалось, в мешке лежало что-то тяжелое. Что-то с прямыми углами. Я разглядел это в телескоп дальнозор. Могу я высказать два предположения?
— ДА.
— Во-первых, они могли переносить в пещеру две или три наиболее ценные книги отца Каллагэна. Если это так, следует послать туда Волка после завершения ими основной миссии.
— ЗАЧЕМ? — холодный, нечеловеческий голос, Джейк в этом не сомневался. Голос этот вызывал у него дрожь в коленках, нагонял страху.
— В качестве наглядного примера, — ответ казался Слайтману очевидным. — Чтобы проучить священника!
— ОЧЕНЬ СКОРО НЕОБХОДИМОСТЬ В НАГЛЯДНЫХ УРОКАХ СВЯЩЕННИКУ ОТПАДЕТ, — указал голос. — КАКОВА ВТОРАЯ ТВОЯ ДОГАДКА?
Когда Слайтман заговорил вновь, чувствовалось, что он потрясен. Джейк очень надеялся, что ответ Финли потряс этого паршивого предателя. Конечно, он защищал сына, своего единственного сына, но почему думал, что это давало ему право…
— Возможно, в мешке лежали карты, — ответил Слайтман. — Я долго думал и пришел к выводу, если у человека есть книги, у него могут быть и карты. Возможно, он отдал им карты Восточных регионов, карты, которые позволят им добраться до Тандерклепа. Они не скрывают, что идут туда. Но эти карты едва ли принесут им пользу, даже если они и останутся живы. В следующем году север будет на востоке, а годом позже поменяется местами с югом.
Сидя в темном чулане, Джейк вдруг смог увидеть Энди, наблюдающего, как Слайтман докладывает об увиденном и услышанном. Синие электрические глаза Энди мерцали, вспыхивали и гасли. Слайтман этого не знал, никто в Калье не знал, что это мерцание заменяло роботу DNF-44821-V-63 смех. Энди смеялся над Слайтманом.
