Маркворт попросту отмел этот довод.
— Сломить можно любого человека и любого зверя, — сказал он. — С помощью магической повязки ты можешь сделать жизнь Смотрителя настолько ужасающей и невыносимой, что эта четвероногая скотина будет молить о смерти. Тогда за одно твое обещание быстрой смерти он согласится назвать своих друзей врагами церкви. Прояви смекалку, безупречный брат.
Звук нового звания ласкал Фрэнсису слух, но при мысли о том, что ему предстоит, лицо его помрачнело.
— И не подведи меня, — сурово добавил Маркворт. — Это отвратительное существо может оказаться главным козырем в нашем выступлении против Эвелина. Можешь не сомневаться: от этого выступления во многом зависит дальнейшая судьба Абеликанского ордена.
Фрэнсис закусил губу, находясь в полном смятении.
— Пойми, если не будет свидетельств кентавра, магистр Джоджонах и иже с ним обязательно выступят против нас. Самое большее, на что мы тогда сможем рассчитывать, — вопрос об объявлении Эвелина Десбриса еретиком примут к рассмотрению, — толковал ему Маркворт. — А «рассмотрение» грозит растянуться на годы.
— Но если он действительно был еретиком, а так оно и есть, — поспешно добавил брат Фрэнсис, заметив, как у Маркворта от гнева расширяются глаза, — тогда время — наш союзник. В глазах Бога и в глазах церкви Эвелин окажется проклят собственными деяниями.
— Дурак! — пролаял Маркворт и поспешно отвернулся, словно ему было противно даже глядеть на Фрэнсиса.
Этот жест больно ужалил молодого брата.
— Пойми, если камни не будут возвращены, время окажется жесточайшим нашим противником. Во всяком случае, моим. И, если Эвелин не будет официально провозглашен еретиком, ни королевская армия, ни народ не придут нам на помощь в поимке этой девчонки, чтобы она предстала перед судом.
Фрэнсис понял этот аргумент: любой, кого провозглашали еретиком, становился преступником и по церковным, и по государственным законам.
— Я должен вернуть похищенные камни! — продолжал Маркворт. — Я уже немолод. Неужели ты хочешь, чтобы я сошел в могилу, оставив это дело незавершенным? Неужели ты допустишь, чтобы на годы, проведенные мною в качестве отца-настоятеля Абеликанского ордена, легло позорное пятно?
— Конечно же нет, отец-настоятель, — ответил Фрэнсис.
— Тогда отправляйся к кентавру, — велел Маркворт таким ледяным тоном, что у Фрэнсиса стали дыбом волосы. — Эта лошадь нужна мне объезженной!
Брат Фрэнсис шатаясь вышел из комнаты, ощущая, что у него болит все тело, словно Маркворт бил его. Он пригладил волосы и направился к кентавру в застенок, исполненный решимости не подвести своего отца-настоятеля.
Маркворт запер за ним дверь на ключ и мысленно выбранил себя. Хорош, держит двери открытыми. Не хватает только, чтобы увидели книгу и столь примечательный узор на полу. Потом он прошел в комнатку, любуясь своей работой. Пентаграмма получилась превосходной, как две капли воды похожей на изображенную в книге. Все линии, которые он процарапал ножом в полу, были заполнены разноцветным воском.
Отец-настоятель пожертвовал ночным сном — настолько он был захвачен своей работой и тайнами, о которых повествовала книга. Возможно, теперь на Коллегии Аббатов выступят и двое Чиличанков. Маркворт разыщет духов, которые вселятся в их тела, а с помощью гематита сумеет устранить естественное разложение трупов.
Он знал, что идет на рискованный шаг, но подобное в истории уже бывало. «Колдовские заклинания» подробно описывали схожий трюк, использованный против второй настоятельницы Сент-Гвендолин. Тогда двое магистров монастыря были недовольны ее правлением, считая, что женщина не должна занимать такой пост. И действительно, кроме Сент-Гвендолин, женщины играли в делах церкви весьма незначительную роль. Когда один из магистров умер от старости, второй сразу же понял, что в одиночку ему будет не победить настоятельницу. Однако он умело воспользовался «Колдовскими заклинаниями» и прекрасно вышел из затруднительного положения. Он нашел заурядного злого духа, вселил его в тело мертвого магистра, и они почти целый год продолжали войну против упрямой настоятельницы.
Маркворт вернулся за стол. Ему требовалось посидеть и обдумать направление дальнейших действий. Оживленные трупы Чиличанков появятся перед Коллегией совсем ненадолго. Обман должен удаться, ибо, кроме него и Фрэнсиса, никто не знает об их смерти. Вот и еще двое свидетелей против этой девчонки.
Это в случае успеха. А в случае провала? Что его ждет, если обман раскроется? Разумеется, последствия будут отнюдь не радужными.
— Прежде чем решать, я должен увидеть оживление, — вслух произнес Маркворт и кивнул.
Отступать от избранного направления он не станет. Вначале он оживит Чиличанков, затем установит свое владычество над их телами и тогда убедится, насколько правдоподобен его обман. Надо еще посмотреть, как Фрэнсис обработает Смотрителя, и тогда уже решать, приводить «супругов» на Коллегию или нет.
Улыбаясь и довольно потирая руки, Маркворт взял черную книгу, пару свечей и направился в комнатку. Там он поставил свечи в нужные места, зажег их, а потом, используя магическую силу бриллианта, обратил их свет вспять, сделав желтое пламя черным. После этого отец-настоятель уселся со скрещенными ногами внутрь пентаграммы.
Держа камень в одной руке, а «Колдовские заклинания» в другой, Маркворт легко вышел из тела.
Комната приобрела странные очертания; духовным глазам отца-настоятеля она показалась искривленной и перекошенной. Он увидел знакомую дверь. Но теперь помимо нее в полу открылся длинный наклонный проход, уходивший вниз.
Маркворт двинулся по туннелю. Его душа опускалась все ниже и ниже.
К тому времени, когда Джоджонах повел троих друзей к нижним воротам, Шейла уже висела над самым монастырем. Коней спрятали в укромном месте, большую часть самоцветов — тоже. Пони взяла лишь те камни, без которых нельзя было обойтись. Сейчас она держала в руках магнетит и малахит, позволявший парить в воздухе и перемещать предметы.
Джоджонах внимательно осматривал ворота. Он даже попросил у Элбрайна меч и просунул его в щель. Подвигав лезвием взад-вперед, он обнаружил, что решетка опущена.
— Надо пройти вдоль скалы к югу и поискать другой вход, — заключил Джоджонах.
Он говорил шепотом, опасаясь дозорных на вершине стены, хотя до вершины было несколько сот футов.
— Скорее всего, там мы найдем более податливую дверь, — закончил магистр.
— Вы опасаетесь, что изнутри вход охраняется? — спросила Пони.
