— Через четыре дня состоится собрание, — продолжил Роланд. — На этот раз, думаю, придет весь город, не только мужчины.
— Конечно, должен собраться весь город, — кивнула Сюзанна. — Если ты рассчитываешь, что женщины будут бросать тарелки, которые заменят недостающее стрелковое оружие, их нельзя не пригласить в этот чертов Зал собраний.
— На весь город в Зале собраний места не хватит, — вставил Каллагэн. — Мы зажжем факелы и проведем собрание здесь.
— А если пойдет дождь? — спросил Эдди.
— Если пойдет дождь, люди промокнут, — ответил Каллагэн и пожал плечами.
— Четыре дня до собрания и девять до прихода Волков, — вновь заговорил Роланд. — Скорее всего, это наш последний шанс посовещаться, в спокойной обстановке, с ясной головой, до того, как все закончится. Мы не можем сидеть долго, поэтому, не будем терять времени, — он вытянул руки, Сюзанна взялась за одну, Джейк — за другую. Через мгновение все сидели тесным кружком, взявшись за руки. — Мы все видим друг друга?
— Вижу тебя очень хорошо, — ответил Джейк.
— Очень хорошо, Роланд, — поддакнул Эдди.
— Как в ясный день, сладенький, — согласилась Сюзанна и улыбнулась.
Ыш, который что-то вынюхивал в травке, ничего не сказал, но посмотрел на них и подмигнул.
— Отец? — спросил Роланд.
— Я вижу и слышу тебя очень хорошо, — губы Каллагэна чуть искривились в улыбке. — И я рад, что вы включили меня в свой круг. Во всяком случае, пока рад.
2
Роланд, Эдди и Сюзанна уже слышали большую часть истории Джейка; Джейк и Сюзанна — историю Роланда и Эдди. Теперь Каллагэн услышал обе, как он потом говорил, «две серии». Слушал с широко раскрытыми глазами, частенько у него отвисала челюсть. Перекрестился, когда Джейк рассказал о том, как прятался в чулане. Спросил Эдди: «Ты, разумеется, не собирался убивать жен и детей? Просто блефовал?»
Эдди посмотрел на тяжелые облака, на его губах заиграла улыбка. Вновь перевел взгляд на Каллагэна.
— Роланд говорит мне, что отцом ты зваться не хочешь, но в последнее время все больше и больше встаешь на отцовские позиции.
— Если ты говоришь о моем нежелании рассматривать даже возможность прерывания беременности твоей…
Эдди поднял руку.
— Значит так, я не говорю о чем-то конкретном. Дело в том, что мы должны выполнить здесь одну работенку и нуждаемся в твоей помощи. И меньше всего нам хочется отвлекаться на твою католическую блажь. Поэтому, будем считать, что я блефовал и двинемся дальше. Тебя это устроит, отец?
В улыбке Эдди читались напряженность и раздражение. На щеках вспыхнули красные пятна. Каллагэн долго смотрел на него, потом кивнул.
— Да. Ты блефовал. Закроем эту тему и двинемся дальше.
— Хорошо, — Эдди взглянул на Роланда.
— Первый вопрос — Сюзанне, — Роланд повернулся к ней. — Он прост: как ты себя чувствуешь?
— Отлично.
— Правду говоришь?
Она кивнула.
— Правду говорю, спасибо тебе.
— Здесь голова больше не болит? — Роланд потер рукой чуть повыше левого виска.
— Нет. Меня перестало трясти после захода солнца и перед рассветом. И посмотрите на меня! — она провела рукой по округлым грудям, талии, правому бедру. — Я немного похудела, Роланд… Где-то я читала, что у самок некоторых видов животных, хищников из отряда кошачьих, олених, зайчих, детеныш рассасывается, если условия окружающей среды не благоприятствуют его рождению. Ты не думаешь… — она замолчала, с надеждой глядя на стрелка.
Роланду очень бы хотелось ободрить ее, ухватившись за эту блестящую идею, но он не мог. Опять же, в ка-тете решили ничего не утаивать друг от друга. Он покачал головой. Сюзанна погрустнела.
— Насколько я могу сказать, спит она спокойно, — вставил Эдди. — Никаких признаков Миа.
— Розалита говорит то же самое, — добавил Каллагэн.
— Так вы следите за мной? — возмущенно спросила Сюзанна голосом Детты. Но улыбаясь.
— Случается, — признал Каллагэн.
— Давайте не будем больше касаться малого Сюзанны, если не возражаете, — предложил Роланд. — Нам надо поговорить о Волках. О них и еще кое о чем.
— Но, Роланд… — начал Эдди.
Роланд поднял руку.
— Я знаю, что у нас много других проблем. Знаю, что они не терпят отлагательства. Но знаю и другое, если мы будем разбрасываться, то умрем здесь, в Калье Брин Стерджис, а мертвые стрелки уже никому не смогут помочь. Не смогут выполнить и то, что должны. Вы согласны? — он обвел всех взглядом. Никто не ответил. Издалека донеслось детское пение. Радостные, чистые, невинные голоса. Пели вроде бы о каммале.
— Помимо Волков, есть у нас одно дело, которым нам обязательно надо заняться. Оно касается тебя, отец. И Пещеры двери. Ты войдешь в дверь, вернешься в свою страну?
— Ты шутишь? — у Каллагэна загорелись глаза. — Вернуться назад, пусть и на чуть-чуть? Только скажи.
Роланд кивнул.
— Тогда сегодня, только позже, мы с тобой поднимемся в пещеру и я открою тебе дверь. Ты знаешь, где находится пустырь?
— Конечно. Проходил мимо него тысячу раз, в другой жизни.
— И ты знаешь, что такое почтовый индекс? — спросил Эдди.
— Если мистер Тауэр сделал все, как ты говорил, он будет написан на краю дощатого забора, со стороны Сорок шестой улицы. Между прочим, блестящая идея.
— Ты запишешь индекс… и запишешь число, — сказал Роланд. — Мы должны отслеживать тамошнее время, Эдди в этом прав. Запишешь и вернешься. А потом, после собрания в Павильоне, тебе придется пройти через дверь еще раз.
— Уже в тот город в Новой Англии, где сейчас находятся Тауэр и Дипно, — догадался Каллагэн.
— Да.
— Если ты их найдешь, говорить нужно будет с мистером Дипно, — вмешался Джейк. Покраснел, когда все взоры обратились на него, но продолжал смотреть на Каллагэна. — Мистер Тауэр очень уж упрям…
— Тут двух мнений быть не может, — перебил его Эдди. — К тому времени, как ты попадешь туда, он наверняка уже найдет дюжину букинистических магазинов и Бог знает сколько экземпляров первого издания книги «Девятнадцатый нервный срыв Индианы Джонса».
— …но мистер Дипно тебя выслушает, — закончил свою мысль Джейк.
— Ушает, Эйк, — подтвердил Ыш и перекатился на спину. — Ушает ихо!
Почесывая живот Ыша, Джейк добавил: «Если кто-то и сможет убедить мистера Тауэра что-то сделать, так это мистер Дипно».
— Хорошо, — Каллагэн кивнул. — Я тебя понял.
Судя по голосам, поющие дети направлялись к ним. Сюзанна повернулась, не увидела их и предположила, что идут они по Речной улице. Если так, то они могли увидеть детей после того, как они повернут на Главную около магазина Тука. Некоторые горожане, стоявшие на крыльце, их уже видели.
